Гроза над Элладой (СИ) - Колосов Александр (бесплатные полные книги txt) 📗
Гортензий с недоумением пожал массивными плечами:
— Говорят, что это младший из сыновей Тенция. Говорят, ничем не отличается, кроме длинного языка и озорства. В прошлую ночь отбывал наказание за разболтанность в дозоре с сынишкой Адаманта. Вдвоём они выявили вражеских разведчиков, одного ранили, второго отправили к Аиду.
— Ничего себе — озорник! — хмыкнул стратег — Давай, сделаем вот что. Бери десяток своих орлов, и отправляйтесь-ка вы под Коринф. Постарайся разведать что сумеешь — я не надеюсь на умение охранников лазать по окрестностям вражьего стана. Главное — перехвати разведку Ритатуя. И если они что-то нарыли, пусть расскажут нам, а не своему забулдыге. Если не нарыли, прихлопнем, как дезертиров. Вместо себя оставишь Анипода.
Ночь была такой тёмной, что даже Медис, знавший дорогу как никто другой, чуть не заблудился. Кони шли мелкой рысью, чтоб не оступиться, не повредить ноги. Только в предрассветной полутьме пастух нашёл знакомую гору и уверенно свернул с дороги.
В полутысяче шагов от наезженного пути в горе обнаружилась просторная сухая пещера, пол которой на пядь был покрыт песком, а вход надёжно замаскирован зарослями держи-хватая. У входа располагалось большое пятно золы и углей, рядом лежала перевесина, а колья костровища были предусмотрительно воткнуты в пол. Медис по-хозяйски вытащил из расщелины пару факелов, высек огонь и запалил примитивные светильники, воткнув их в трещины среди камней. Потом прошёл в дальний конец пещеры и вернулся оттуда с объёмистым котелком:
— Ложитесь спать, друзья мои, — сказал он тоном, не допускающим возражений. — Я присмотрю за конями и сварю чего-нибудь перекусить. Командир, дальнейший порядок дежурства назначай сам, но я бы рекомендовал тебе дежурить в последнюю очередь — после полудня. Ты моложе нас, к ночным загулам непривычен, тебе надо втянуться.
— Вторым будет дежурить Шат, третьим Ним, четвертым Аробист, потом Эльид, — пробормотал Кан, расстилая плащ на песке.
И провалился в сон, как в пропасть.
Медис вышел из пещеры с котлом в левой руке и топором в правой. Кони с видимым облегчением щипали сочную траву, они с неудовольствием поглядывали на пастуха и даже фыркали на него, когда он расседлал их и повёл напиться к довольно глубокому ручью, окружающему гору. Пока кони пили, Медис набрал воды и свалил несколько сухих лесин на дрова.
Запалив костёр, он уселся возле него и принялся терпеливо ждать, пока вода закипит. Медис прекрасно знал здешнюю дорогу потому, что его часто нанимали охранником к купцам, торговавшим с Пелопонессом. Платили неплохо, но значительно меньше, чем воинам в полном доспехе. Некоторые купцы вслух жалели, что такой надёжный и храбрый человек, как он, до сих пор не организовал собственную артель охранников. Медис попытался создать её, но заказов на охрану обозов практически не было — купцы симпатизировали ойнейскому силачу, но нанимали отряды, возглавляемые знаменитыми бойцами. Разбойники Медиса не знали, и каждая шайка пыталась ограбить защищаемые его артелью обозы. В схватках гибли и получали увечья охранники, страдали телеги и товары.
Так что на эту войну у Медиса были грандиозные планы: он намеревался прославиться на всю Элладу, чтобы его вид и даже имя внушали уважение добрым людям и страх отребью. Но для этого надо было, для начала, остаться в живых. А остаться в живых без доброго оружия и крепких доспехов было крайне затруднительно. Ритатуй обещал ему полный доспех и оружие гоплита, не считая коня. И за этот приз Медис был готов свернуть горы, а не только десяток-другой имперских голов. Командир ему понравился — невзирая на то, что был он зелёным, как альпийские луга, чувствовалась в нём упругая энергия прирождённого воина, спокойная ирония человека, готового и повиноваться, и повелевать.
Дождавшись готовности завтрака, Медис плотно перекусил и отправился будить Шата. И обнаружил, что не в состоянии определить, кто из четверых является Торопыгой. Тогда он разбудил первого попавшегося и спросил, который из них Шат.
— Вон тот, — ответил разбуженный и ткнул пальцем в близнеца, спавшего рядом с командиром.
— Шат, твоя очередь караулить, — сказал Медис, растолкав указанного.
Тот молча поднялся и подошёл к тому, кто был разбужен первым:
— Вставай, заспанец! — обратился он к спящему и пнул его в бок.
Шат встал, как будто ничего не случилось.
— Эх, покараулить, что ли?! — жизнерадостно протянул он. — Пожрать что-нибудь есть?
Медис ткнул рукой в сторону костра и напомнил, заворачиваясь в пастушеский косматый плащ:
— Про коней не забудь!
Про коней Шат не забывал никогда. Он, как и остальные Гетиды с ранней юности возился с лошадьми. Сначала, как помощник отца — табунщика этера Аристона, а последние два года полноправным табунщиком. Ремесло было хлопотное, временами, крайне опасное — на лошадей Аристона всегда находилось немало охотников. Как и братья, Шат уже поучаствовал в лихих схватках с конокрадами и проявил себя с самой лучшей стороны. В разведку он пошёл потому, что Ритатуй обещал коня. Конь! Собственный конь! Быстрый, как Борей, фессалийский скакун, на котором любого конокрада догнать — раз плюнуть! О чём ещё мечтать удалому табунщику?!
Ну, может, о том, чтобы после удачного выполнения задания Ритатуя, остаться у него человеком для опасных дел. Разведка должна быть результативной! А с этим городским лопухом шиш чего наразведаешь. Команды должен отдавать он — Шат, который и не в таких переделках бывал. Пускай мальчишка номинально остаётся командиром, но слушаться он должен его — Шата.
Сказано — сделано. Поев и выкупав своего коня, Непоседа подошёл к спящему мальчику и сел рядом. Кан улыбался во сне, видать, снилось ему что-то весёлое. Шат потряс его за плечо:
— Подъём, юноша!
Кан с неохотой разлепил глаза, его биологические часы навязчиво подсказывали, что вставать ему рановато.
— Чего тебе, парень? — спросил он недовольно.
— Пора на службу, малыш, — насмешливо сообщил ему самый непоседливый из братьев Гетидов.
— Ты кто? — уточнил Кан.
— Шат.
— Если ты Шат, значит, буди Нима, — посоветовал Кан, пытаясь вернуться в сон, где они всей неразлучной троицей стащили у атлантов десяток коней и драпали, хохоча во всю глотку.
— Я сам знаю, кого мне будить, а кого нет, — в голосе Шата послышался лязг бронзы. — Ты, наверное, думаешь, что если Ритатуй назначил тебя командиром, то ты будешь командовать…
В этот миг Канонес Норит, сын Тенция Норита, гоплит знаменитой сотни Априкса взял за горло Шата Гетида, табунщика этера Аристона и сжал его железной хваткой. При этом его левая рука выдернула из ножен противника кинжал и приставила к животу.
— Я думаю так, юноша, — сказал он задыхающемуся Шату, — если Ритатуй назначил меня командиром, то я буду командовать, а ты — подчиняться. Если ты думаешь так же, то кивни. Если же ты думаешь по-другому, я придушу тебя, как новорождённого щенка. Выбирать тебе. Ну, как ты думаешь? Как я?
Шат кивнул из последних сил — у него уже темнело в глазах.
— Как это правильно, когда командир и его подчинённый думают одинаково, — улыбнулся Кан, разжимая тиски своих бронзовых пальцев. — Буди Нима, юноша, и спокойной нам ночи.
День они провели, наблюдая за беженцами, двигающимися в сторону Средней Греции. Среди них было немало мужчин, и Шат вволю поиздевался над жителями Пелопонесса, изобретая всё новые эпитеты для обозначения их трусости. Конец этому затянувшемуся монологу положил Ним:
— Они же безоружные, Торопыга! — сказал он хмуро. — Легко быть смелым, когда под тобой фессалийский конь, а у седла — дюжина дротиков. Воинская фаланга — это тебе не шайка конокрадов, без щита и шлема тебе при первом столкновении башку открутят, будь ты хоть трижды героем.
— Верно говоришь, — поддержал Нима богатырь Медис и предложил командиру отработать бросок через бедро, столь поразивший его при первой встрече.
Они пробарахтались до самого вечера — сначала Кан с Медисом, потом Медис с Шатом и Аробистом и примкнувшим к ним Эльидом. Пастух умело и беззлобно раскидывал троицу близнецов раз за разом до тех пор, пока изобретательный Шат не прокрался к нему сзади под ноги, а двое других не повалили его дружным толчком.
