Гроза над Элладой (СИ) - Колосов Александр (бесплатные полные книги txt) 📗
Потом они сварили ужин и, перекусив, выехали на дорогу. Впереди рысили проводник Медис и непоседа Шат, рядом с Каном оказался Ним, неспешно поведавший командиру о своей семье.
Засада сработала, как ей и положено, внезапно: за поворотом дорогу перегородила пара телег, а, едва всадники остановились, сзади возникло такое же препятствие.
— Эй, путнички, а, ну, спешьтесь! — послышалось из-за передней «баррикады».
— Это ещё зачем? — полюбопытствовал Шат, вынимая дротик из связки.
— В верхового из лука попасть легче, — объяснили любезные разбойники.
Тут Кан вспомнил, что командиром назначен он, и вести переговоры — его прерогатива. Он выехал вперёд и постарался, чтоб его голос звучал внушительно и грозно:
— Немедленно освободите дорогу! Вы имеете дело с представителями войска великого города Афины. Тех, кто встаёт против афинского войска, ждут крупные неприятности. Нас шестеро, и мы воины, а не купцы.
— Это что тут ещё за пискля верещит?! — расхохотались за телегами. — Ой, как страшно! Ой, боимся! Да ты знаешь, чудило, с кем ты сам-то дело имеешь?!
— На сей раз, Прокруст, ты нарвался не на тех, кто испугается твоей шайки! — подал голос Медис. — Я же знаю, у тебя больше десятка отроду не набиралось. А нас шестеро и ведёт нас сын Тенция Норита. Да мы вдвоём всю твою шарашку на тот свет спровадим.
— Ты на кого, пугало, пасть свою раззявил?! Забыл нашу прошлую встречу? — на телегу вспрыгнул здоровенный громила, вооружённый увесистой булавой. Облачён он был в пластинчатый панцирь, на голову был нахлобучен кожаный шлем. — Чхать я хотел и на ваш славный город Афины, и на его вшивое воинство, и на род Норитов в полном составе.
— А вот это ты зря, — осуждающе молвил Медис. — Мог бы ещё и пожить…
— На кого ты тут чхать вздумал?! — прорычал спешившийся Канонес Норит, одним молниеносным движением сдёргивая Прокруста с телеги и наваливаясь на него сверху. — На чей род ты чихать вознамерился?!
— Бей их! — рявкнул Медис, отбрасывая в сторону передок одной из телег.
Ответом ему был рёв Эльида, лишённого возможности метать дротики. Он вломился в образовавшуюся щель, держа метательное копьецо, как меч, и первым же выпадом уложил одного из разбойников. За ним последовали Шат и Аробист. Ним остался прикрывать тылы.
Дело было сделано в пару минут — самые храбрые из ватаги Прокруста полегли под натиском Гетидов, остальные бросились бежать, но от Эльида уйти не смогли. Ушли только те, кто обеспечивал окружение с тыла.
Кан душил Прокруста обеими руками, повторяя сквозь стиснутые зубы:
— Я тебе покажу, как чихать на Норитов! — перед глазами плавали чёрные пятна бешенства, реальность затянуло непроницаемой завесой — он видел только лицо противника…
— Да отцепись ты от него! — услышал он вдруг знакомый голос. — Он уже давно мёртвый! Ты ему гортань сломал, монстр из гимнасия!
Кан с трудом разжал сведённые судорогой пальцы и брезгливо оттолкнул тело Прокруста с безвольно болтающейся головой. Огляделся и увидел, что разведчики взирают на него с изумлением и опаской.
— Ну, ты даёшь, командир! — протянул Эльид. — Чего так звереть-то?!
— Кто бы говорил… — хмыкнул Медис. — А ты знаешь, Кан, что этот Прокруст считался самым опасным душегубом Мегариды?! Тебе точно шестнадцать, а не двадцать пять?
Кан встряхнулся, словно пёс, вышедший из воды, повернулся к близнецам:
— Мечи сдайте, — сказал устало.
— Это честная добыча, взятая с боя, — хмуро ответствовал Шат. — Не имеешь права отнимать у воинов то, что они добыли в бою.
Кан подошёл к Шату вплотную, поднял руку с раскрытой ладонью:
— Сдай меч, Торопыга! — потребовал он, и в его голосе каждый услышал железную непреклонность судьбы. — Мы же договорились: я командую, ты подчиняешься. Меч!
Шат внезапно почувствовал приступ удушья. Он, молча, сунул в ладонь грозного мальчика ножны, снятые с убитого им разбойника.
— Я не претендую на твою добычу, брат, — мягко сказал Кан, кладя свободную ладонь на колено всадника. — Но мы не в бою, мы в разведке. Ритатуй запретил нам брать мечи и щиты. Я предлагаю зарыть добычу возле того места, где будем отдыхать. И заберём её на обратном пути. Добро?
— Ладно, — сказал за всех Медис. — А кто против — пусть попробует рот раскрыть…
— Не наглей, Медис! — подал голос Ним. — Не хватало мне от проводников угрозы выслушивать! Овечек своих запугивай.
— Шуток не понимаешь! — укорил его пастух. — Кто же посмеет угрожать вашей четвёрке?! Кроме свирепого Канонеса Норита, конечно… — добавил, ухмыльнувшись.
— Ладно, ты пошутил, я тоже посмеялся, — буркнул Ним.
Оружие было решено пока везти с собой — каждому из разведчиков Ритатуя досталось по вполне приличному мечу, кинжалу и копью. Медис срубил наконечники и хозяйственно спрятал их в своём вещмешке. Остальное оружие отдали командиру.
Задержка, вызванная схваткой с разбойниками, привела к тому, что к месту последнего отдыха до наступления утра разведчики не успели, пришлось ехать навстречу беженцам. А беженцев было много, и были они не те, что вчера — сильные прошли раньше, сегодня по дороге брели женщины и дети в сопровождении стариков. Они волокли с собой немудреный крестьянский скарб, на лицах поселились непреходящая усталость и безысходность. Кан ехал рядом с Медисом, его юное сердце разрывалось от жалости и участия к страданиям людей, сорванных с места неумолимой рукой войны.
— Откуда будешь, старина? — спросил Медис моложавого ещё старика, ведущего за собой ослика, на котором сидела девчонка лет восьми, вторую девочку несла на руках жена главы семейства.
— Из Паработа, — ответил старик, останавливаясь и со стоном сбрасывая наземь мешок с едой и одеждой. — Это деревня под Тиринфом. Уже неделю бредём прочь от дома. А вы откуда?
— Из Афин, — сказал Медис.
Люди, заметив заминку в пути, начали скапливаться вокруг беседующих, жадно вслушиваясь в разговор мужчин.
— Маловато вас, афиняне, — хмуро молвил тиринфиец. — Вшестером атлантов не остановишь. Где ваша прославленная армия, парни?! Враг топчет землю Ахайи, режет мирных крестьян, глумится над женщинами… Где же армия града славной девы Афины?!
— Афины идут на помощь Коринфу! — крикнул Кан срывающимся от волнения голосом. — Не горюйте, люди! Не рвите сердца свои — армия афинян выступила в поход. С нами вместе и беотийцы, и локры, и Фессалия и Фракия! Мы посчитаемся с атлантской нечистью за ваши слёзы! Враг ответит за всё!
— Афины идут на атлантов! Афиняне идут к Коринфу! Афины выступили в поход! — разнеслось по колонне беженцев в обе стороны.
Известие о выступлении на выручку Пелопонессу прославленной армии преобразило людей кардинально — всадников встречали не жалобы и плач, а радостные улыбки, их приветствовали взмахами рук, ободряющими словами и шутками. Гетиды в ответ тоже махали руками, а Медис раскланивался с самым важным видом, и только в глубине глаз у него резвились озорные сатиры.
Однако каждому триумфальному шествию рано или поздно приходит конец. Пришла пора разведке свернуть с дороги к месту последнего привала. Медис уверенно поворотил коня к развалинам храма Урана.
У стены храма, прислонившись к ней спиной, сидела девушка в пыльной столе. Кроме плаща, подстеленного на камни, ничего больше у неё не было. Разведчики подъехали ближе, но беженка никак не отреагировала на их приближение.
— Где твои родственники, красавица? — спросил Медис, останавливая коня в нескольких шагах от неё.
Девушка подняла голову, и Кан понял, что никогда не встречал такой красоты — на утомлённом до края лице изумрудами чистой воды полыхали огромные колдовские очи, точёный носик мог считаться самым изысканным среди носиков всей слабой половины человеческого рода, а о губках незнакомки нужно было слагать любовные гимны. Лицо красавицы было заплакано, но при обращении к ней посторонних мужчин она гордо вскинула голову, тряхнув роскошной гривой пепельных волос.
— Мои близкие бьют атлантов, эфеб, — сказала она мелодичным голоском, в котором, тем не менее, звучал открытый вызов. — Кто-то же должен остановить эту сволочь.
