Разрушение Дьявольского Акра (ЛП) - Риггз Ренсом (мир книг .TXT) 📗
Он сидит на мне. Я слышу вой утилизатора электрошокера. Я пытаюсь отшвырнуть его, но я все еще набираюсь сил и все еще слаб. Боль пронзает плечо, голову.
А потом он дергается, издает крик и обмякает, и я чувствую, как что-то теплое стекает по моей шее.
Я истекаю кровью. (Я истекаю кровью?)
Мужчина хватается за что-то и падает от меня. Что-то с бронзовой рукоятью торчит в шести дюймах от его шеи.
И вот позади него появляется странная новая тьма, живая тень, и из нее мелькает рука, которая поднимает тяжелую дедушкину пепельницу и бьет ею человека по голове.
Он стонет и падает. Из тени выходит девушка.
Девушка — та, что была раньше — длинные черные волосы, спутанные и мокрые от дождя, длинное черное пальто, измазанное землей, глубокие черные глаза, широко раскрытые и полные страха, изучающие мое лицо, а затем искрящиеся тем, что она узнала меня. И хотя все части еще не всплыли на поверхность, и хотя у меня кружится голова, я знаю, что произошло чудо: мы живы, и мы здесь, а не в другом месте.
Боже мой, такие ужасы я с трудом могу сказать.
Девушка на полу рядом со мной, стоит на коленях и обнимает меня. Мои руки обвивают ее шею, как спасательный круг. Ее тело такое холодное, и я чувствую, как она дрожит, когда мы держимся друг за друга.
Не замедляя шага, она произносит мое имя. Повторяет это снова и снова, и с каждым повторением «сейчас» набирает на унцию больше веса, становится более решительным.
«Джейкоб, Джейкоб. Ты меня помнишь?»
Человек на полу стонет. Алюминиевые шипы ширмы на крыльце стонут, и буря, злая погода, которую мы, кажется, принесли с собой из другого места, тоже стонет.
И я начинаю вспоминать.
«Нур, — говорю я. — Нур. Ты — Нур».
В мгновение ока все это пришло ко мне. Мы выжили. Вырвались из коллапсирующей петли Ви. И вот теперь мы были во Флориде, на зеленом газоне крыльца моего деда, в настоящем.
Шок. Думаю, я все еще был в шоке.
Мы прижались друг к другу на полу, вцепившись друг в друга, пока бушевала буря, пока дрожь, сотрясавшая наши тела, не начала утихать. Человек в желтом плаще лежал неподвижно, только грудь его все меньше вздымалась и опускалась. Кровь пропитала пол вокруг него липкой лужицей. Бронзовая рукоятка оружия, которым Нур ударила его, торчала из шеи.
— Это был нож для вскрытия писем моего деда, — сказал я. — И это был его дом.
— Твой дед. — Она отстранилась достаточно далеко, чтобы посмотреть на меня. — Который жил во Флориде?
Я кивнул. Раскаты грома сотрясали стены. Нур оглядывалась по сторонам, с сомнением качая головой. Этого не может быть. Я знал, что она чувствует.
— Как? — спросила она.
— Я указал на обгоревшие очертания на полу. — Я проснулся там. Понятия не имею, как долго я был в отключке. Или даже какой сегодня день.
Нур потерла глаза.
— У меня в голове все расплывается. Все вышло из строя.
— Что последнее ты помнишь?
Она нахмурилась, сосредоточившись. — Мы пошли в мою старую квартиру. А потом мы отправились… — Она говорила медленно, словно собирала воедино сон. — И мы оказались в петле… мы нашли петлю Ви! И мы бежали от бури. Нет, торнадо.
— Два торнадо, не так ли?
— А потом мы нашли ее! Разве не так? Мы нашли ее! — Ее руки схватили мои и сжали. — А потом… — Ее руки обмякли, лицо ничего не выражало. Ее губы приоткрылись, но она не произнесла ни слова. Ужасы возвращались, обрушиваясь на нее.
И надо мной тоже.
Марнау. С ножом в руке, склонившись над Ви в траве. Его рука торжествующе поднялась, когда он побежал к кружащемуся водовороту.
Жар вспыхнул в моей груди, на мгновение перекрыв дыхание. Нур уткнулась лицом в колени и начала раскачиваться. «О Боже, — простонала она. — О Боже, о Боже, о Боже». — Я думал, что она может раствориться на моих глазах, или вспыхнуть пламенем, или высосать свет из комнаты.
Но через мгновение она вскинула голову.
— Почему мы не умерли?
Непроизвольная дрожь пробежала по моему телу.
Может, и так.
Насколько я знал, мы были раздавлены разрушающейся петлей Ви, как и намеревался Каул. Сама Нур казалась единственным конкретным доказательством того, что-то, что я сейчас испытываю, было чем-то большим, чем просто дыра в памяти чистилища, фейерверк последнего вздоха умирающего мозга.
«Нет, — я отогнал эту мысль, — мы были здесь, и мы были живы».
— Она нас как-то вытащила, — сказал я. — Привела нас сюда.
— Через какой-то запасной выход. Кнопка выброса. — Нур кивала и разминала руки. — Это единственное объяснение.
В дом моего деда — дом ее наставника, ее босса. Он обучал ее, работал бок о бок с ней. В этом было достаточно смысла. Что не имело смысла, так это то, что здесь не было петли. Так как же она это сделала?
— Если она вытащила нас, — сказала Нур, — то, может быть, и сама выбралась. — В ее голосе звучала надежда, но она была маниакальной, балансирующей на острие ножа. — Она может быть здесь. И она все еще может быть…
Она не могла заставить себя произнести это слово. Живой.
— Он забрал ее сердце, — тихо сказала я.
— Ты можешь жить и без сердца. Во всяком случае, на какое-то время… — Она махнула рукой. Рука у него дрожала.
Мы только-только вернулись к реальности, а она уже снова теряла ее.
— Давай, давай, мы должны посмотреть, — говорила она, уже поднимаясь на ноги, слова лились как из ведра. — Если есть хоть какой-то шанс, то мы должны…
— Подожди секунду, мы не знаем, что нас… — Я хотел сказать «ждет». Ждет нас.
Но она уже вбежала в темный дом.
Я оперся рукой о стену и, пошатываясь, встал. Нур изнемогала от нетерпения, и я не мог упустить ее из виду. Она приняла эту дикую надежду, что Ви, возможно, жива, чтобы поддержать себя, чтобы отогнать отчаяние, которое угрожало раздавить ее. Но я беспокоился, что это будет только вдвойне сокрушительней, когда она неизбежно будет разочарована. И я не мог позволить Нур Прадеш сломаться.
Если мерзкая задача Марнау удалась, если то, что я видел в том торнадо, было реальным — лицо Каула в клубящихся облаках, его голос, разрезающий воздух, — если он действительно вернулся, то самые страшные предсказания пророчества начали сбываться. А это означало, что все странности будут похоронены. Одному Богу известно, на что был способен Каул теперь, когда он поглотил один из самых мощных кувшинов из Библиотеки Душ, а затем был раздавлен при ее разрушении и воскрес.
Родился заново.
Я стал Смертью, разрушителем миров.
Как бы плохо это ни было, я знал одно: мир нуждается в Нур Прадеш. Она была одной из семи. Одним из странников, чье пришествие было предсказано, кто мог освободить странных — от Каула? — кто мог запечатать дверь — куда? И как бы странно все это ни звучало, это было не более странно, чем те части пророчества Апокрифа, которые уже исполнились. Я уже перестал сомневаться. Я тоже перестал сомневаться в собственных глазах.
Это был не сон и не последняя греза умирающего разума. Я был еще более уверен в этом, когда споткнулся о выездную дверь в гостиную. Дом был точно таким же, каким мы с друзьями покинули его в последний раз, когда я был здесь несколько недель назад: наспех прибранный и почти пустой, книги, которые отец не выбросил, расставлены по полкам, мусор, усеявший пол, засунут в черные пластиковые пакеты. Воздух был спертым и удушливым.
Нур металась из угла в угол в поисках Ви. Она сорвала с дивана пыльную простыню и, перекинувшись через спинку, заглянула за нее. Я поймал ее у окна — начал было говорить: «Нур, подожди», — когда раскат грома оборвал меня и заставил нас обоих подпрыгнуть. Мы смотрели сквозь запотевшее от дождя стекло. Двор был завален мусором. Дома по ту сторону тупика были закрыты ставнями и темны. Мертвый район.
И все же.
— У этой твари, вероятно, были друзья, — сказал я. — В любую минуту могут прийти еще.
— Пусть приходят. — Ее глаза превратились в осколки льда. — Я не уйду, пока мы не обыщем все комнаты. В каждом чулане для метел.
