Чудовы луга (СИ) - Кузнецова Ярослава (бесплатные версии книг TXT) 📗
Тра-та-та! — пропел над стенами рожок. Ласточка остановилась, прислушалась, завертела головой, крепко прижав к груди плетеную кошелку. Из кошелки высовывались перья зеленого лука и морковная ботва. Еще она купила деревенской сметаны и кусочек грудинки.
Мог бы получиться суп.
Она обычно ходила за продуктами по средам и по субботам, когда не была занята в гарнизонном госпитале.
Торговля шла на площади перед воротами. Сейчас ворота распахнулись, и большой отряд втекал в город, пестрой лентой протягиваясь меж лавок с полосатыми саржевыми крышами, высоченных корзин и клетей с живой птицей.
Во главе отряда ехали два знаменосца. Треугольные знамена трепетали, щелкали хвостами. Одно — Маренгов, другое — с крылатыми кошками — королевское.
Важное дело!
Ласточка обратила внимание на одного из предводителей — его кольчуга сверкала, словно посеребренная. Злющий гнедой конь под ним гнул шею, грыз удила, недовольный тем, что приходится идти шагом и что шумит толпа.
Рядом, на соловом жеребце ехал молодой мужчина с открытым лицом. Шлем он вез подмышкой, удерживая поводья одной рукой, спокойно оглядывал площадь золотыми рысьими глазами. Стеганый подшлемник развязан, ремешки болтаются свободно.
За этими двумя следовали схожие, как ножи, рыцари в кольчугах, длинных налатниках, с треугольными щитами у седел. Разноцветные яркие плащи струились по крупам коней, головы, прикрытые глухими шлемами, высились над замершей в восхищении толпой.
Всего отряд насчитывал около двадцати человек, все верхом. Горожане смыкались за ними, как вода, выкрикивали приветствия.
Ветер рвал шелковую ткань знамен, раздувал юбки и плащи, пузырил навесы лавок. Гнал по осеннему небу овечью шерсть облаков.
Снова затрубил рожок, за стеной отозвались еще несколько.
Да, похоже, немаленькое войско явилось!
Ласточка постояла еще немного, потом двинулась к стене и забралась по каменной лестнице на самый верх.
Между серых, в человеческий рост, зубцов виднелись поросшие лесом Гривки, каменистые холмы, прикрывающие Старый Стерж с северо-востока. Прямо от Гривок начинались желто-зеленые лоскуты полей, низкие каменные изгороди и одинокие деревья, осенними факелами торчащие там и сям.
Теперь, по остриженным волнам пашни, растеклась железом и конским фырканьем целая армия. Ярко золотились первые шатры, перекрикивались солдаты, разжигали огни походных кухонь.
Подошел стражник, скучно оперся подбородком на обух двуручного топора, вытянул физиономию.
— Зачем это, Корешок? — спросила лекарка. — Ты гляди, королевские рыцари, да от Маренга еще всадники.
— Сотня хинетов из Доброй Ловли, ага.
— Чего они в октябре?
— По разбойничью душу, — стражник фыркнул. — Лорд наш все лето гонял каторжанцев по болотам, без толку. Теперь сам лорд-тень разгневался, что дело не движется, своих и королевских людей послал. Видала бастарда золотого? Он из нашего гарнизона еще полсотни морд затребовал.
— Откуда знаешь?
— Гонец вчера прискакал. Велено сбираться. И лорду тож. Поразвесят там, кого надо, и до снега вернутся. Эй, ты куда побегла-то? Ласточка!
Она не услышала, вслепую спускаясь по скользким ступеням, придерживаясь рукой за стену. Кошелка с луком и сметаной осталась лежать наверху.
Мастера Одо, прозванного своими учениками Акридой, Ласточка нашла в задней комнате, у кладовых. Старый лекарь стоял над душой у Виллы, госпитальной экономки, которая суетилась меж выдвинутых на середину комнаты ларей с откинутыми крышками.
Видимо, Акрида получил приказ от лорда Раделя уже давно, а теперь, узнав о прибытии королевских рыцарей, срочно готовил фургон.
— Мастер Одо!
Пару мгновений Акрида, подслеповато щурясь, смотрел на Ласточку. Лысая, в коричневых змеиных пятнах голова на длинной шее клюнула вперед:
— Ласточка… ты, что ли?
— Я, мастер. Вы кого с лордом отправляете?
— А-а, не твоя забота. Иди, Ласточка, иди. Валер поедет, я за ним послал.
— Тут полотна на четыре локтя, мастер, — встряла Вилла, добыв из ларя ворох ткани. — Прикажете на бинты порезать или куском пойдет?
— Куском, Вилла. Сами разберутся.
— Как же, мастер, — заявила Ласточка. — Валер один не справится, вон какая армия! К тому же он все лето с лордом ездил.
Акрида снова клюнул пятнистой головой и показал Ласточке шишковатый скрюченный палец.
— Валер — слуга лорда нашего Раделя, как и мы с тобой, и будет делать, что прикажет лорд. — Для убедительности старик потряс крючком у Ласточки перед носом. — И наилучшим образом, женщина! А что до "один не справится", так ему в пару вильдониты своего брата отправляют, сведущего в нашем ремесле. С помощниками. От них и фургон, и все причитающееся.
— Давно пора, — буркнула Вилла. — А то устроились на лордских-то харчах, и дом на Колодезной им, и Гусиный Луг, и пасеку в Бережках…
— Ты не чужое добро считай, женщина, а свое! — Скрюченный палец ткнулся в экономку. — Что это ты на пол свалила? Вот это, что такое?
— Так полотно же, мастер!
— Почему на полу! Убирай сразу. Горазды чужое добро пересчитывать, а свое по полу разбросали!
— Не на полу, а на тряпице, — обиделась Вилла, но сгребла ворох ткани и унесла его к дорожным сундукам.
— У Валера младшему месяца не исполнилось, — сказала Ласточка. — И жена прихварывает. Я вместо Валера могу поехать, мастер. Я же одна, у меня нет никого.
Вилла обернулась и уставилась на нее большими глазами.
— А? Чего ты говоришь? — не поверил ушам Акрида.
— Я говорю, что поеду вместо Валера, мастер!
— Ты чего, женщина? — старый лекарь скривился. — За каким бесом тебе в болота? Зима на носу. Валер парень здоровый, он пусть и едет. Чтоб я баб посылал в гребеня, виданное дело! Сиди под крышей, раз добрый мастер позволяет.
— Ха! — Вдруг воскликнула Вилла. — Зна-аю, с чего припекло нашу тихоню. Золотого рыцаря увидала!
Какого еще золотого, подумала Ласточка. Там был какой-то золотой?
Ласточкино замешательство поняли превратно.
— Королевский! — Вилла подбоченилась победно. — Арвелевский бастард, да. Золотой, что твой самородок! И глазищи как у кота — во какие!
Вилла растянула уголки глаз к вискам и стала похожа на чудь из болота.
— А… — сказала Ласточка. — Ну что ты… При чем тут золотой рыцарь…
— Дареная кровь! — не унималась Вилла. — Ах, смерть всем бабам и девицам! Сама бы… только меня благоверный прибьет.
— Тьфу, дуры! — Акрида грохнул кулачком по крышке ларя, тот с лязгом захлопнулся. — Не шестнадцать лет ведь, окститесь. В болота она хочет, зимой, за рыцарем на белом коне…
— На соловом! — вставила Вилла.
— Да хоть на черте рогатом! Тьфу! Дуры, дуры бабы, стараешься для них, заботишься… Да поезжай, бог тебе судья, хоть в болота, хоть на край света… Иди с глаз моих!
— Благодарю, мастер! — Ласточка поклонилась и поспешно убралась из комнаты под злорадное хихиканье экономки.
И только выйдя за дверь, прислонилась к стене и закрыла лицо руками.
Она сама не знала, плачет она или смеется.
Глава 2
В наступающих сумерках угасал шум лагеря. Мэлвир передернул плечами под ловко пригнанным стегачом, вдохнул поглубже сырой осенний воздух.
Под плотно, до звона, натянутой тканью шатра, как в фонаре, ходили тени.
Мэлвир мимоходом проверил пеньковые растяжки — гудят, как струны. Края матерчатых стенок надежно пригвождены к земле.
Вокруг шатра главнокомандующего пестрели палатки и тенты сотенного отряда, чуть поодаль, в серой туманной взвеси, зажигал оранжевые огни и хлопал полотнищами отряд Раделя.
Вчуже позавидуешь — слаженно, ловко ставятся, хотя приехали позже всех. Видно, что не одну кампанию вместе прошли. Кто-то уже тренькает на раздолбанной гитерне, подкручивает колки.
