Цифромагия. Книга 2. Охота (СИ) - Смородин Кирилл (читать полную версию книги txt) 📗
Дверца ее отворилась, и спустя несколько секунд оттуда показался лысый мужчина с длинной седой бородой и крючковатым носом, одетый в черно-зеленый инквизиторский мундир. На исчерченном морщинами и покрытом оспинами скуластом лице застыло добродушное выражение.
Он ловко спрыгнул на мощеную темно-красной брусчасткой площадку перед крыльцом, осмотрелся и направился к ступеням. Поднялся, обменялся рукопожатием с господином Руандэллом, кивнул Миерруану и вслед за отцом и сыном прошел внутрь особняка.
«Вот и все…» — подумала Кларисса. Она наблюдала за происходящим, стоя под горящей алым сенью старого клена и думая об одном: завтра Миерруан уедет — очень далеко и надолго.
Прибывший был директором академии, в которой готовили инквизиторов, и ее другу предстояло отправиться туда — на первые шесть месяцев обучения. Кларисса знала, что так будет, уже давно, готовилась к этому, однако лишь сейчас, увидев гостя, поняла: скоро Миерруан, единственный, кто относился к ней по-доброму, покинет родной дом. И поэтому юная служанка едва сдерживала слезы.
Она оставалась один на один с презрением, страхом и ненавистью окружающих. Конечно, сталкиваясь с этим из года в год с самого начала жизни, девочка привыкла к роли изгоя, однако Миерруан был тем лучом света, который не позволял ей полностью утонуть во тьме. А теперь у Клариссы не будет и его…
Словно в насмешку над ее горем, разлука пришлась на самый разгар бабьего лета. Солнце, почти три месяца скрывавшееся за тучами, будто бы стремилось додать то тепло и тот свет, которыми не успело поделиться за три прошедших месяца. Было по-июльски жарко, среди желтеющей листвы щебетал многоголосый птичий хор, легкий ветер заставлял деревья тихо шептаться, а застывшие в синем небе облака будто любовались поместьем инквизитора и раскинувшимся за ним лесом.
В последнее время Кларисса старалась как можно реже встречаться и разговаривать с Миерруаном, ссылаясь на обилие работы. Впрочем и у юноши день ото дня становилось меньше свободных часов, поскольку подготовка к обучению в академии инквизиторов была серьезным делом.
В то же время каждая минута, проведенная с сыном господина Руандэлла, была для Клариссы настоящим сокровищем. Миерруан был не только добр, но и красив, со временем из юркого и озорного мальчугана он превратился в прекрасного юношу — и часто приходил к юной служанке ночью, во снах. Совсем недавно Кларисса поняла, что любит его, и от этого стало еще больнее, поскольку она также понимала: у молодого мага из знатного рода, сына героя-инквизитора не может быть будущего с прислугой, которая, к тому же, как говорили окружающие, «грязная ведьма».
Находиться на территории поместья, стоя под кленом, становилось невыносимо. Лежащий на душе груз не давал покоя, Кларисса уже много дней не находила себе места. Она стала рассеянной, не могла толком справиться с самой простой работой, из-за чего все чаще вызывала гнев у остальной прислуги. И лишь в лесу девушка получала кратковременный покой, особенно вблизи речки, упрятанной в зеленых ежевичных зарослях.
Кларисса прекрасно помнила о встрече с Вивьен, о том, что говорила эта странная женщина, являющаяся смертельным врагом для отца Миерруана. Однако она до сих пор не определилась, верить ли словам ведьмы о ее даре, и, чтобы избежать бед, перестала его использовать — даже несмотря на пылкие уговоры своего единственного друга. Уже восемь лет Кларисса жила, не используя магию, но горя от этого едва ли стало меньше…
Лишь на полпути она осознала, что вновь идет к речке. До торжественного ужина в честь приезда главы инквизиторской академии оставалось около часа, горы грязной посуды, которую Клариссе предстояло вымыть, появятся еще позже, и девушка решила, что вполне может позволить себе немного побыть в лесу. В гуще желтеющей листвы по-прежнему щебетали птицы, свободные и счастливые. Юная ведьма подняла голову и вздохнула, подумав, что была бы вовсе не против превратиться в пернатого обитателя леса, чирикать вместе с беззаботными сородичами, порхать в теплом воздухе, пропитанном солнечным светом…
— На том же месте и почти в тот же час…
Этот голос Кларисса не могла не узнать, хоть и слышала его лишь единожды, восемь лет назад. Она остановилась и обернулась.
Вивьен, все такая же бледная, с рыжими косами и в черном балахоне, смотрела на нее и грустно улыбалась. Чуть позади, справа и слева зависли в воздухе птичьи скелеты.
— Все, как я и говорила: боль, унижения, презрение, страх, ненависть. Прожить даже месяц, когда тебя окружает лишь это, невероятно трудно, а ты существуешь так уже долгие годы. Ты привыкла, а потому сама не понимаешь, насколько устала быть изгоем. Я же, — улыбка исчезла, Вивьен всхлипнула, — прекрасно вижу это со стороны, и мне безумно жаль тебя.
Кларисса лишь опустила голову, не зная, что ответить.
— Но еще больше боли мне доставляет осознание того, что мы могли прекратить твои мучения много раньше, — продолжила Вивьен. — Если бы ты тогда пошла со мной… Но в тот раз ты была маленьким ребенком и руководствовалась исключительно своими желаниями, не задумываясь о том, что будет правильным. Сейчас ты повзрослела, поумнела, похорошела и убедилась, что я была права. И поэтому я даю тебе еще один шанс и предлагаю: пойдем со мной. Эта возможность будет последней.
«Что же делать?..» — слова Вивьен не стали для Клариссы неожиданностью. Да и сама встреча не вызвала особого удивления — возможно, потому что в душе девушки царила пустота. А может быть потому, что юная ведьма ждала ее…
Она по-прежнему не поднимала головы, поскольку боялась, что, встретившись взглядом с зелеными, чуть навыкате, глазами, попросту разрыдается. Следы подступали, душили, рвались наружу, кипели и обжигали. Кларисса видела Вивьен всего второй раз в жизни, но та была для нее самым родным, после Миерруана, человеком.
— Я прекрасно вижу все, что ты чувствуешь, — снова заговорила ведьма. — Ты очень хочешь пойти со мной, но боишься. Отринь страх. Иногда это союзник, не позволяющий совершить ошибку, но сейчас страх — твой смертельный враг. И если он победит, для тебя все будет кончено, причем очень скоро.
Кларисса, наконец, посмотрела на Вивьен — с непониманием. Та покачала головой, с тоской и болью в глазах.
— Позволь, я расскажу, что тебя ждет в самое ближайшее время. Через три недели тебе исполнится четырнадцать лет, и проклятый инквизиторский Кодекс больше не будет ограничивать власть Руандэлла Корда над тобой. Если бы не законы охотников на ведьм, он уничтожил бы тебя давным-давно. Твою жизнь спас один-единственный пункт из этой книги, в котором говорится, что инквизиторы не имеют права делать что-либо с детьми, обладающими магическим даром, пока тем не исполнится четырнадцать лет. Однако через три недели ты станешь беззащитна.
«Он… убьет меня…» — перед мысленным взором Клариссы появилось лицо господина Руандэлла, на котором одновременно читались ярость и торжество. Наконец-то он дождался…
— Нет, смерть, на мой взгляд, не так плоха, как то, что с тобой сделают, — Вивьен, догадавшаяся, о чем думала Кларисса, качнула головой и нахмурилась. — На следующий день после твоего четырнадцатилетия тебя отвезут в одно очень страшное место и подвергнут так называемому Обряду Отлучения. Эта адская процедура навсегда изменит тебя. Проводит ее специально обученный инквизитор-целитель. Тебя свяжут, уложат на кушетку, затем оттянут верхние веки и сквозь глазницы длинным и острым инструментом доберутся до твоего мозга и пронзят лобные доли, поскольку именно они отвечают за магические способности. Всего несколько движений, и ты окажешься навсегда отрезана от своего дара.
Кларисса похолодела. А спустя пару секунд ощутила, как заныли глаза и лоб. Ей стало дурно, закружилась голова, в горле встал противный ком.
— И это только полбеды, — с беспощадными нотками в голосе продолжала Вивьен. — Обряд Отлучения повредит и твой рассудок. Ты многое забудешь, станешь покорной, утратишь способность ясно мыслить. Превратишься в тихую юродивую, которая навсегда останется в одной из инквизиторских тюрем в качестве прислуги. Хороший подарок на день рождения, не правда ли?..
