Кому на Руси жить хорошо - Полякова Маргарита Сергеевна (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
— Боже мой, какая красотища! — не выдержала я.
— Счастлив приветствовать вас в своей скромной обители… — раздался из-за моей спины знакомый голос.
— Василевс! — тут же склонился в почтительном поклоне Старот. — Не прогневайся, не ведал я, что ты отдыхать изволишь… — пролепетал он. — Я токмо показал Фении часть твоего великого дворца. — Я дернула бровью, услышав очередную вольную интерпретацию своего имени, и тоже вежливо поклонилась правителю. — Клянусь, мы не сделали ни шагу дальше гостевой территории.
— Должно быть, сие нашей гостье было в великую досаду, — ухмыльнулся василевс. — Мыслю я, что Фению влечет именно то, что ты ей не показал. Можешь возвращаться к своим делам, дальше я провожу ее сам. — Старот поклонился и, с явным облегчением, исчез из нашего поля зрения.
— Почему люди так тебя боятся? — удивилась я, оглядывая василевса, одетого, на сей раз, соответственно статусу — в меха и золото. — На первый взгляд ты не производишь впечатления деспота, тирана и самодура…
— Благодарю, — ехидно ухмыльнулся василевс и отвесил шутовской поклон. Золотые цацки тихо зазвенели.
— Однако окружающие тебя люди впадают в ступор от одного твоего имени, — недоуменно продолжила я, не обращая внимания на выходку собеседника.
— Коли причина сего станет тебе известна, поведай мне, — пожал плечами василевс.
— Хорошо, — хмыкнула я. — Так мы идем твой дворец смотреть?
— Что ж, Фения, идем, ежели нет в тебе страха.
— Я должна тебя бояться? Чего ради? — удивилась я.
— Разное про меня народ говорит. Иной раз такое, что и повторять негоже. Или ты не слышала ничего?
— Почему? Слышала. Только я, обычно, на слухи мало внимания обращаю. Хотя… а правда, что у тебя 300 жен в гареме? — не выдержала любопытная я.
— Сколько? — чуть не споткнулся сопровождавший меня вниз по лестнице василевс. — Да что я, владыка восточный? И кто такое измыслить удумал?! — я хмыкнула, но Старота выдавать не стала.
— Нет дыма без огня… что это? — недоуменно поинтересовалась я, когда мы вышли в один из маленьких двориков, и перед моим взором предстало три небольших холмика, украшенных статуями.
— Здесь упокоены три моих супруги, с коими я действительно сочетался браком, — саркастично поведал василевс. — То, что я не упокоился с ними рядом, стало причиной множества княжеских интриг и мелких стычек на границах.
— А чего ради ты должен был упокаиваться рядом с ними? — недоумевающе воззрилась на василевса я. — Ты же вроде бессмертный.
— То было всем ведомо. Как ведомо было, что ни одна из дочерей человеческих не может родить мне наследника, ибо по своей истинной сути я не человек.
— А кто? — затаила дыхание я.
— Однако князья, к выгоде своей, быстро забывают о данных клятвах, — продолжил свой рассказ василевс, игнорируя мой вопрос. — И измысливают такое, что порой тошно становится. Думаю я, Фения, что немало дошло до тебя слухов, как обо мне, так и о женах моих. Так знай — ложь все это. Все мои жены дожили до глубокой старости и своей смертью померли.
— А что, есть кто-то, кто в этом сомневается? — дернула бровью я, отложив вопрос об истинной сущности василевса до более удобного момента.
— Коли князья выгоду почуют, они и не в том усомнятся. Но сие наветы бесстыжие. Ни одну из жен своих я не обижал никогда. Хотя, правду речь… ох, и хотелось иногда… в особицу со второй благоверной сотворить что-нибудь. Житья не давала, змея подколодная.
— А остальные две?
— Ну… — уклонился василевс, — их смерти я не столь жаждал.
— Однако я слышала, что ты опять жениться собираешься. Надеешься, что с четвертой женой тебе повезет больше, чем с тремя предыдущими? — ехидно фыркнула я.
— Опять клевета! — возмутился василевс. — Ох, поймать бы того пакостника, который сии слухи распускает, да взгреть как следует!
Я вспомнила собрание древнерусских князей, брезгливо кидавших жребий, кому следующему за ради политической выгоды с василевсом родниться черед настал, и невольно хмыкнула. Видимо, придется благородным князьям обломаться по полной программе. Похоже, жениться правитель Фотии действительно не собирался. Но и желанию василевса взгреть источник нелепых слухов о его женитьбе тоже сбыться не суждено. Потому как вряд ли князья ему подставят головы для подзатыльников. Спесивые, высокородные сволочи… Хотя… надо отдать василевсу должное, он и на князей сумел нагнать страха. И вообще, по-моему, в его окружении я была единственным человеком, не испытывающим при его приближении панического ужаса. Странно. Василевса боялись даже фанатично преданные ему подданные! Прям мистика какая-то… Стоп! А почему мистика? Может, элементарная магия, которая почему-то просто на меня не действует? Надо проверить.
— Подойди, пожалуйста, ко мне ближе, — попросила я василевса. Тот несколько опешил от такой неожиданной просьбы, недоверчиво посмотрел на меня, но все-таки подошел. Я положила ладонь ему на лоб. Василевс вздрогнул, но отстраняться не стал. Я сосредоточилась и прислушалась к своим ощущениям. Нда. Тяжелый случай.
— Ну? — властно поинтересовался василевс, глядя на мою кислую физиономию.
— Ты знаешь, что на тебе лежит заклятье?
— Да, Фения, мне это ведомо.
— Представления не имею, кому ты подвернулся под горячую руку, но наложено оно профессионально и намертво. Я не вижу твоей истинной сущности. Если я не ошибаюсь, то, как ты выглядишь сейчас, не имеет к твоему настоящему облику никакого отношения… И еще… я не могу определить твой вид.
— Что сие значит?
— Я никак не могу понять, к какому виду нечисти ты относишься. Хотя… вполне допускаю, что могла столкнуться с чем-то таким, чего раньше мне не встречалось. Ты кто?
— Сие моя тайна. Я храню ее более 300 лет. Неужто ты думаешь, что сумеешь ее вызнать? — спесиво вздернул подбородок василевс.
— Да мне без разницы, — обиделась я. — Просто не зная, кто ты, снять с тебя заклятье будет намного сложнее.
— Я же не ищу твоих тайн! Не вопрошаю, откуда у тебя дар истинной магии, в какой стороне твой отчий дом, кто учил тебя…
— Ну так спрашивай, я отвечу. Это не военная тайна. Вопрос только в том, поймешь ли ты… — озаботилась я, не представляя, как рассказать теорию множественности миров человеку, который, наверняка, уверен в том, что земля плоская.
