Купчиха (СИ) - Стриковская Анна Артуровна (библиотека электронных книг TXT) 📗
— Я это давно поняла, — грустно произнесла Виола, — поэтому и не сказала тебе, что всё отменяется, когда появился Ульрих. Ты же не слепой, видишь, что он готов взять меня в жёны хоть завтра и сделает всё, чтобы тебе помешать. Но, насколько я могла заметить, тебя это не смущает.
— Меня смущает то, что у вас с ним ребёнок. Нет, сам по себе Эди — просто чудо, я уже люблю его, ведь он — часть тебя. Пугает другое: что завтра ты скажешь: "Прости, но я выбрала отца своего ребёнка". Всё же ваши чувства были сильными и яркими, раз родился такой замечательный парень. И не говори, что всё давно умерло. Чувства — дело непредсказуемое, я на горьком опыте убедился. Они могут воскреснуть и тогда мне не поздоровится. Я был бы спокоен, если б мог поверить, что ты меня полюбила, но тешить себя иллюзиями не в моих привычках. Ты просто хорошо ко мне относишься.
Виола робко прикоснулась тонкими пальцами к обшлагу его рукава:
— И ты готов смириться с тем, что я не люблю тебя а всего лишь хорошо отношусь?
Мельхиор поймал её пальчики и сжал в своей ладони.
— Смириться? Нет. Просто я не тороплю события, они должны приходить в свой срок. Пока мне этого достаточно, потому что я верю: если мы будем вместе, то рано или поздно ты меня тоже полюбишь. Не влюбишься, как девчонка в портрет красавчика на заборе, а примешь меня душой как своего единственного. Поэтому я и не заговаривал с тобой о разделении жизни. Главное условие этого брака — полное и безоговорочное доверие с обеих сторон, а это возможно только между любящими.
— А правда, что в магическом браке муж может контролировать не только действия своей жены, но и каждую её мысль? — вдруг, решившись на что-то, спросила Виола.
— Правда, — вздохнул маг, — но правда и то, что редко кто так поступает. Поверь, такая способность — не суть магического брака, а не самый приятный побочный эффект. Это же с ума сойти можно: представь, что кроме своих мыслей, человек одновременно слышит в голове чужие и переживает чувства другого точно так же, как свои, и в то же самое время. Обычно мужчины тщательно экранируются чтобы, не приведи боги, не услышать сумятицу, которая обычно творится в головах прекрасных дам, и не упасть в водоворот самых разноречивых ощущений. Уж я-то точно не полезу к тебе в голову: всё, что мне надо знать, ты сама мне расскажешь. Поэтому зря Ульрих тебя этим пугал. Но тут есть и положительные моменты: связь действует на расстоянии и если женщина попала в опасную ситуацию, она всегда сумеет достучаться до своего мужа и позвать на помощь. А ещё он сможет взять на себя часть её боли, облегчить страдания и даже вылечить когда она заболеет.
— Ули сказал, что обряд сам по себе неприятный и болезненный, — задумчиво протянула Вилька.
— Не знаю, не пробовал, — хмыкнул Мельхиор, — Если судить по тому, что о нём пишут, да, скорее всего так. Одно из условий заключения — женщина должна быть на тот момент здоровой. Правда и то, что боль кратковременная и такая, которую вполне можно вытерпеть, тем более всего один раз. Но я тебя не уговариваю, просто рассказываю как есть. Глупо я поступил, что не объяснил сам все перспективы с самого начала. Надо было сразу выложить все карты на стол, а я побоялся тебя отпугнуть.
— Тебе просто не повезло, — констатировала Виола, — нашего мальчика украли и к нам присоединился его папаша, который задумал мня вернуть и прибрать к рукам ребёнка. Если бы не Ульрих, твой план был бы безупречен.
На слове "безупречен" их губы наконец встретились. Рука Мельхиора легла на талию Виолы, он привлёк её к себе…
— Дядя Мельхиор, — услышали оба, — а ты что, тоже хочешь стать моим папой? Как дядя Ули?
* * *
Маг, услышав голосок мальчишки, слегка отодвинулся от Виолы. Затем его руки нырнули под плащи и Эдмон взлетел на них в воздух, вереща и хохоча.
— А если и так, Эди, — спросил Мельхиор, тоже смеясь, хотя смеяться ему совсем не хотелось, — ты что-то имеешь против?
Мальчик не стал отвечать, а только громче заливался смехом. Когда маг поставил его наконец на землю, Эдмон с трудом отдышался, но тут же запросил:
— Ещё!
— Как-нибудь в другой раз, — пообещал Мельхиор и предложил, — Пойдём пока на кухню, там Эльза должна была испечь булочки с корицей. Ты ведь любишь булочки с молоком?
Он протянул ему руку ладонью вверх и Эди доверчиво вложил в неё свою маленькую лапку, которая там утонула. Так за руку и они и пошли на кухню, оставив Виолу сидеть на крылечке. Она сначала восхитилась, как Мельхиор ловко обошёл неудобный вопрос, а затем спохватилась: ведь вести сына завтракать — её прерогатива. Да и надо знать Эди. То, что он не продолжил разговор сразу, не значит, что он не задаст свой вопрос снова в ближайшее время. Только не при Эльзе! Она вскочила и бросилась за сыном. Так что на кухне они все оказались одновременно.
Маг оказался прав: его длинный нос давно уловил аромат сдобы и корицы, так что булочки их действительно ждали. Виола с удовлетворением отметила, что Эльзе было далеко до её собственного мастерства и здешние булочки не шли в сравнение с теми, которые пеклись на завтрак на улице Колокольчиков. Но говорить об этом хозяйке дома было бы невежливо, поэтому и она, и Мельхиор, и даже непосредственный Эдмон промолчали, просто поблагодарили Эльзу. Сидевший тут же Стефан вспомнил, как весело играл Эди с собаками вчера и предложил ему снова пойти с ними погулять. Возможно, не на выгон, а немного дальше, на горный луг, где сейчас пасутся коровы. Да, маму тоже можно взять с собой. Дядю Мельхиора? А что, и дядю можно, коров он не напугает.
Мужчина заметил, что между его женой и гостьей с каждым днём растёт напряжённость, поэтому и предпочёл держать их подальше одну от другой. Решать эту проблему путём переговоров он не видел надобности, ведь гости скоро их покинут и всё разрешится само собой.
Он был привязан к Ульриху, которого ему когда-то привезли чуть живого, но считал, что каждый должен сам разбираться со своими женщинами. Чужое, даже самое доброжелательное вмешательство может всё только испортить. Эльза — баба, своих детей не имеющая, трясётся над Ули как квочка над цыплёнком. А он человек опытный, трёх сыновей от первой жены в люди вывел. По себе знает: лезть в дела молодых — только портить с ними отношения. Был бы здесь Теодор, согласился бы со Стефаном на сто процентов.
Так что хозяин дома свистнул собакам, взял за руку мальчика и повёл показывать, где коровки пасутся. За ними пошли и Вилька с Мельхиором. Место оказалось неблизким: идти пришлось чуть ли не час и всё в гору. Зато увиденное там искупало все трудности. Пастбище располагалось в большой круглой котловине, окружённой серыми скалами. На изумрудной траве в которой там и сям виднелись яркие венчики полевых цветов, бродили три рыжие коровы и два телёнка, тоже рыжие: один посветлее, другой потемнее. Вдали можно было рассмотреть прижавшееся к скалам приземистое каменное строение, крытое соломой, то ли хижину, то ли сарай.
— Там у меня сено сложено, — пояснил Стефан, — орудия разные там держу, коров доить, опять же, место надо. Отсюда не видно, но там рядом колодец и колода для водопоя. Коровкам тоже пить надобно. Пойдёмте.
И повёл всех к сараю.
Там нашёлся не только колодец с колодой, но и удобная лавочка у стены. Внутри были сложены косы, грабли, вилы и лопаты, на стенах висели вёдра и подойники, а в углу притулилась маленькая железная печка. На балках ещё виднелись остатки прошлогоднего сена и уже лежали охапки свежего, на редкость духовитого.
— На следующей декаде здесь косить начну, погода должна устояться сухая и тёплая, — пояснил Стефан, — а коровок переведу на пастбище повыше, туда, где трава должна была уже отрасти после покоса. Ну, вы тут гуляйте, только к коровам не лезьте, не так поймут, — он басовито хохотнул, — а я попозже приду, подою их, да и вернёмся домой обедать.
Он забрал лопату и ведро, после чего оставил своих гостей и отправился к коровам поближе. Навоз собирать, — догадалась Виола, не раз наблюдавшая за эдельскими крестьянами.
