Квиллифер - Уильямс Уолтер Йон (читать книги бесплатно полностью txt, fb2) 📗
Отказавшись от места, я не собирался больше ничего ему уступать.
– Она пропала при пожаре, – ответил я наиболее приемлемым для меня вариантом правды.
– Цепь принадлежит городу, – сказал Гриббинс, – а не тому, кто ее носил. Если ты найдешь, верни совету.
Судья Траверс уже объявил сбор средств для выкупа пленных у пиратов, и я, идя на поводу у гнева и разочарования, отдал половину денег из отцовского сейфа. Цепь я намеревался сохранить на память об отце – или, если потребуется, продавать по одному звену, чтобы жить в столице.
– Дом сгорел, – сказал я. – И вместе с ним погибла вся моя семья.
Аптекарь суетливо потряс головой.
– Ну, с этим уже ничего нельзя поделать. – Затем он нахмурился. – Вижу, у тебя есть меч.
– Я отобрал его у одного из корсаров, сэр.
– У твоего отца имелось разрешение на оружие?
Я заморгал. Вопрос уместности ношения оружия совсем вылетел у меня из головы.
– Нет, – ответил я. – Он не имел такого разрешения.
– Если твой отец не имел такого разрешения, – заявил Гриббинс, – значит, он не был джентльменом, из чего следует, что и ты им не являешься. Я ничего не имею против, но ты не должен прилюдно носить меч.
– В таком случае, – начал я и сделал гримасу законопослушного подмастерья, – могу я его спрятать до тех пор, пока не появится враг? Я бы не хотел встретиться с ними безоружным.
Пока Гриббинс размышлял, я посмотрел на лорда Уттербака и увидел в глазах молодого человека насмешливый блеск.
– Оставь меч у себя, – сказал Уттербак.
Гриббинс пожевал губу.
– Вы уверены, милорд? – спросил он. – Я намерен самым внимательным образом следить за выполнением правил, чтобы посольство не снискало сомнительной репутации.
Уттербак закрыл глаза и положил голову на мягкую бархатную подушку.
– Он может оставить меч при себе, – повторил он.
– Оставить его прямо сейчас? Я имею в виду, в настоящий момент? Или в столице? Разве это не будет нарушением?
Не дожидаясь ответа – даже не знаю, последовал ли он, – я забрался на крышу кареты, где слуги приветствовали меня усмешками. Компания слуг состояла из кучера, отличавшегося от других слышным за версту запахом бренди, и троих лакеев, вооруженных дубинками из твердой древесины и мушкетонами. Я уселся поудобнее и оглядел площадь, чтобы выяснить, увидел ли Траверс, как я выполнил этот полезный урок смирения, но, похоже, судья уже ушел.
Кучер щелкнул хлыстом, форейтор лягнул ведущую лошадь специальным сапогом, огромная карета со стоном пришла в движение, покачиваясь, покатила по площади и выехала на почти пустую улицу Восточных ворот, где остовы сгоревших домов зияли среди уцелевших, точно пеньки сломанных зубов в улыбке призового бойца. Я не мог не сравнить этот унылый вид с шумной толпой на Королевской улице, виденной мной всего несколько дней назад, – множество матросов и мелких торговцев, возчиков и владельцев лавок – людской поток разливался по венам города.
Очень скоро карета миновала ворота и выехала из города. Стоял чудесный осенний день, солнце светило ярко, воздух оставался прохладным, и я получал удовольствие от поездки под открытым небом.
Я посмотрел мимо двух сидевших сзади лакеев на исчезавший в дымке Этельбайт. Перед налетом экои у нас проживало восемь тысяч человек, плюс еще шесть или восемь в ближайших деревнях, поместьях и на фермах. Корсары увели не менее четырех тысяч, если верить не самой точной оценке судьи Траверса, но они не смогли бы забрать больше, даже если бы захотели, – вероятно, такого желания у них не было, потому что рейд и без того оказался максимально удачным, вероятно, они и мечтать не могли о такой добыче.
Корсары увели столько пленных, сколько смогли поднять корабли.
По большей части забрали лучшее. После штурма портовой стены на веревках и веревочных лестницах – а моряки в этом мастера – они без проблем захватили Речные ворота, разбившись на несколько отрядов, у каждого из которых имелась своя задача. Новые ворота пали с такой же легкостью, как и порт, и вскоре враги контролировали все ворота города. Далее им оставалось лишь собрать добычу и пленных, атакуя самые богатые районы города и растекаясь от центра во все стороны.
В плен попали лорд-мэр, большая часть ольдерменов, лорд-наместник и смотритель замка, а также богатые купцы вроде Грегори Спеллмана. Банки были разграблены, экои унесли даже контракты и договоры. Несколько сотен человек, оказавших сопротивление, они убили, и еще столько же, когда выяснилось, что за них не удастся получить выкуп.
Теперь, после утраты лучшей части населения, выжившие начали споры из-за того, что осталось. Коббы, сэр Стенли, Гриббинс и пассивный Уттербак копались в пепле и готовились получить новые титулы и должности.
Но никто не говорил о самом (по крайней мере, для меня) очевидном: город предали. Тот, кто хорошо знал дельту, провел вражеские корабли по извилистым каналам, отделявшим Этельбайт от моря, и направил корсаров туда, где жили самые богатые горожане. Рейд был явно спланирован превосходно знавшим город человеком.
Я сказал себе, что, быть может, разумнее не думать об этом сейчас. Поиски предателя могли принести разрушительные последствия, в особенности если он уплыл из города вместе с новыми друзьями, чтобы получить свою долю добычи. В лучшем случае найдут козла отпущения и повесят, а настоящий злодей останется на свободе.
И все же для меня отыскать предателя – значило найти убийцу моей семьи, поэтому мой разум отчаянно пытался обнаружить имя, увы, никак не дававшееся. Человек, ненавидевший город, или тот, кто пережил разорение и таким омерзительным способом решил восполнить свои потери.
Я так и не нашел подходящего имени. Карета катилась по дороге на восток, оставив позади разоренный город и его тайны.
Глава 5
Спустя семь дней я сидел за столом в таверне «Мужчины и девушки» в порту Амберстоуна и скрипел пером по листу бумаги.
«Достойному и уважаемому торговцу тканями Кевину Спеллману, от его школьного товарища, посла без верительных грамот Квиллифера, привет.
Королевское посольство уже третью ночь проводит в Амберстоуне, так как господин Гриббинс еще не успел собрать приветствия от всех его обитателей. Сегодня вечером состоится еще один званый обед в зале гильдии и наутро – завтрак за счет Уважаемой гильдии аптекарей, а поскольку блеск и важность посольства не знает предела, господин Гриббинс будет полон напыщенной риторики и цветистых обращений, и каждое из них вложит ему в уста несчастный секретарь, который кормит тщеславие посла словесными леденцами, – так леди балуют своих спаниелей. Вне всякого сомнения, нация не видела более смехотворных церемоний с тех пор, как Глупый претендент шел на казнь, полагая, что шествует к трону.
Логорея аптекаря сопровождалась молчанием лорда Уттербака, переносившего его лепет, не удостаивая Гриббинса ни единым словом. Его апатия производит сильное впечатление, иногда мне кажется, что он просто идиот. (Тебе понравилась “логорея”? Я придумал.) Полагаю, ты уже слышал о смерти от внезапной болезни доброго короля Стилвелла в Бретлинтон-Хэд, во время переезда в Хауэл. Три дня назад мы встретили курьера, который вез эту весть с почтой в Этельбайт. Да упокоят боги душу короля, если о нем не позаботится Паломник.
Король пересек море еще до того, как корсары атаковали Этельбайт, поэтому наше посольство не успело бы его застать, даже если бы мы скакали на самых быстрых лошадях королевства. Но курьер сказал, что принцесса все еще находится в Селфорде и будет там оставаться до тех пор, пока новая королева Берлауда не коронуется на Холме. Так как монархи часто сопровождают свое восхождение на престол актами щедрости, я надеюсь тронуть сердце ее величества и убедить ее оказать помощь нашему городу, во всяком случае, если мы успеем прибыть до того, как наши спины превратятся в осколки от рытвин тянущейся вдоль побережья дороги.
