Ружья Авалона - Желязны Роджер Джозеф (читать книги .txt) 📗

— Да.

— Я так и думала. Он всегда очень осторожен с ними. А у тебя есть такая колода?

— Да, но я ее как раз одолжил кое-кому.

— Понятно. И тебе нужна еще одна для какого-то сложного и зловещего дела.

Я пожал плечами:

— Колода нужна мне, только цели мои скучны и несложны.

— Например?

Я посмотрел на нее исподлобья:

— Если Бенедикт не хочет, чтобы ты знала, зачем они, то и я не собираюсь рассказывать об этом.

Девушка сначала тихо пробурчала что-то.

— Ты боишься его, — заявила она чуть погодя.

— К Бенедикту я испытываю огромное уважение, не говоря уже о некоторой симпатии.

Она рассмеялась:

— Он лучший боец, чем ты, и лучше фехтует?

Я поглядел в сторону. С какой луны она свалилась? В городе все знали о руке Бенедикта. Такие вести распространяются быстро. Я не собирался просвещать ее.

— Считай как хочешь, — ответил я. — А где ты жила?

— В горной деревеньке. Дед отвез меня туда к своим друзьям по имени Теки. Ты знаком с Теки?

— Нет.

— Мне уже приходилось бывать у них, — продолжала девушка. — Он всегда отвозит меня в эту деревню, если здесь начинается заварушка. У этого места нет имени. Я зову его просто деревней. Там все странное — и люди, и деревня. Они… они… поклоняются нам, что ли. Они обращаются со мной, будто я святая, и никогда не рассказывают мне того, что хотелось бы узнать от них. Ехать недалеко, но там и горы другие, и небо — все там иное. И когда я оказываюсь там, путь обратно, сюда, словно исчезает. Раз я попробовала вернуться назад сама и только потерялась. Дед всегда приезжает за мной, и тогда дорога приятна. Теки выполняют все, что он ни прикажет. Они относятся к нему, словно к какому-то богу.

— Он и есть бог, — ответил я, — для них.

— А ты сказал, что не знаешь их.

— В этом нет нужды. Я знаю Бенедикта.

— А как он делает это? Расскажи!

Я покачал головой.

— Как ты сделала это? — спросил я. — Как ты сейчас попала сюда?

Дара допила вино и подставила мне бокал. Когда я поднял глаза, она свесила голову на правое плечо и нахмурила брови, словно разглядывая что-то вдали.

— Я действительно не знаю, — ответила она, подняв вновь наполненный бокал и поднося его к губам. — Я не знаю, как мне это удалось. — Левой рукой девушка прикоснулась к своему ножу, наконец взяла его. — Я просто рассвирепела, прямо как дьявол, когда дед снова упек меня туда. Я сказала ему, что хочу остаться и биться, а он взял меня с собой будто на прогулку, а через некоторое время мы оказались в деревне. Как — понятия не имею. Ехали мы недолго — и вдруг оказались там. Я знаю здешние края. Я здесь родилась и выросла, изъездила все на сотни лиг вокруг и никогда не натыкалась ни на что подобное. А тут мы только выехали — и вдруг оказались у Теки. Только я за эти несколько лет выросла и теперь точно знаю, чего хочу. Я решила вернуться сама. — Она принялась скрести и чертить ножом по земле, не замечая этого. — Я подождала ночи, чтобы по звездам определить путь. Небо было каким-то нереальным: все звезды были иными, я не смогла найти ни одного знакомого созвездия. Даже слегка испугалась, не зная, что делать. На следующий день попыталась выудить хоть что-нибудь из Теки и других жителей деревни. Это было как в кошмарном сне. Или они безнадежно глупы, или сознательно пытались запутать меня. Они не знали точно, где находится наше «здесь» и их «там». Той ночью я снова попыталась сориентироваться по звездам и начала верить им.

Теперь она водила ножом взад и вперед, словно выравнивая и сглаживая пыль. А потом начала рисовать схемы.

— Следующие несколько дней я пробовала найти обратный путь, — продолжала она. — Думала, что сумею обнаружить наш след и вернуться по нему, но он словно в воду канул. А затем я принялась за единственное, что мне оставалось. Каждое утро я выезжала в какую-то сторону, ехала до полудня, а потом возвращалась. И так и не встретила ничего знакомого. Я была совершенно озадачена. И каждый вечер укладывалась спать все более расстроенная и сердитая… Но решимость найти обратный путь в Авалон все росла. Я должна была доказать деду, что он не смеет больше обращаться со мной как с ребенком и ожидать, что я буду паинькой.

Потом, через неделю, я начала видеть сны, что-то вроде кошмаров. Тебе когда-нибудь снилось, что ты все бежишь и бежишь и не можешь сдвинуться с места? Это было похоже на горящую паутину. Только на самом деле это была не паутина, не было ни паука, ни огня! Но эта штука не отпускала меня, я ходила и в ней, и вокруг нее. На самом деле я, впрочем, и не шевелилась. Все это совершенно не те слова, но я не знаю, как правильно называть подобные вещи. И я все пыталась… я так хотела… научиться ходить. А когда я просыпалась — такой уставшей, словно трудилась всю ночь… Так продолжалось много ночей, и с каждым разом видение становилось все сильнее, отчетливей и длилось дольше.

А проснувшись сегодня утром — сон еще не выветрился из головы, — я вдруг поняла, что могу ехать домой. И выехала, похоже, в полудреме. Не останавливалась нигде, да и на окрестности по пути не обращала внимания, просто думала об Авалоне, и, пока я ехала, все вокруг становилось все более знакомым. И вдруг я оказалась дома. Все это произошло так, будто я просто проснулась. Теперь и деревня, и Теки, и то небо со своими звездами, и лес, и горы — все кажется мне сном. И я не знаю, найду ли я дорогу назад. Странно ведь, да? Как это вышло, ты не знаешь?

Я поднялся и несколько раз обошел вокруг салфетки с остатками нашего завтрака. А потом сел рядом с девушкой.

— Ты помнишь, как выглядела эта самая горящая паутина, которая на самом деле не была паутиной и не горела? — спросил я.

— Да… более или менее, — ответила Дара.

— Тогда давай сюда нож, — приказал я.

Она молча передала его мне.

Острием я начал направлять нарисованные ею в пыли закорючки, добавлять линии, удлинять и укорачивать их. Ничего не говоря, девушка следила за каждым движением моей руки. Потом я закончил, отложил в сторону нож, и воцарилось молчание.

Наконец она очень тихо произнесла:

— Да, такой она и была. — И поглядела на меня. — А как ты узнал? Как сумел ты угадать мой сон?

— Потому что тебе приснилось нечто, присущее самим твоим генам. Как, почему — не знаю. Но это доказывает, что ты и в самом деле дочь Амбера. То, что ты сделала, называется «ходить в Тени». Снился тебе Великий Образ Амбера. Властью его мы, сыны королевской крови, правим миром Теней. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Не уверена, — ответила она. — По крайней мере, не совсем. Просто я слыхала, как дед клянет тени, но я никогда не понимала, о чем он говорит.

— Значит, тогда ты не знаешь, где на самом деле искать Амбер.

— Нет. Он всегда уклонялся от ответа. Дед рассказывал мне об Амбере и о семье. Но я не знаю даже, в какой стороне лежит Амбер. Знаю только, что он далеко.

— Он везде, — ответил я. — Словом, иди, куда пожелаешь. Только…

— Да! — перебила она. — Я забыла об этом! Тогда я решила, что он дурачит или смешит меня… Бранд говорил то же самое. Хотя я не понимала, что это значит!

— Бранд! А когда Бранд был здесь?

— Давно, — ответила девушка, — я была тогда еще маленькой. Он часто наезжал сюда в ту пору… Я очень любила его и безжалостно докучала. Он рассказывал мне сказки, учил играм…

— А когда ты видела его в последний раз?

— Лет восемь или девять назад, мне кажется…

— Кто-нибудь еще здесь бывал?

— Да, — ответила она. — Джулиан и Джерард, совсем недавно — несколько месяцев назад.

Внезапно мне стало очень неуютно. Бенедикт умалчивал о многом. Уж лучше получить дурной совет, чем вообще ни о чем не знать — после куда легче сердиться. Беда в том, что Бенедикт слишком честен. Врать он не любит и предпочтет просто промолчать. Да, в таком случае неприятностей будет по горло, времени рассиживаться никак нет, действовать нужно без промедления. Да, адова скачка за камнями будет тяжкой. И все же следует разузнать еще кое-что. Время, черт бы его побрал!