Заповедник Бессмертных. Осторожно - вымирающий вид!(СИ) - Тьма Анна (книги без сокращений .txt) 📗
"Не умирай... ведь жизнь так хороша!.."
"Я давно не жив..."
И словно ударом кнута сознание Рождённого Летать пронзила мысль -- он не один здесь! Это не тепло! Это люди!..
Элли заметался в округе снежным вихрем.
Какие они чистые. Это дети...
Нельзя их убивать. Нужно очнуться. Нужно уйти. Уйти и замёрзнуть как можно дальше от них!..
Лёд ушёл глубоко в сердце. Невероятное количество сил потребовалось, чтобы допустить к себе тепло, отогревая замёрзший вокруг мир. Единственный из своего народа убийца, сполна познавший боль и неведомую другим ненависть, не желал убивать этих чистых и добрых детей.
Снова этот голод и бессилие... Слишком давно он не мог восстановиться даже наполовину. Земля не давала достаточно сил, воздух которым он дышал, здесь был просто воздухом, а человеческая еда не обладала и десятой частью тех свойств, которыми дома наделялась пища.
Невидимые раны кровоточили не хуже тех, что бывали видны на теле, и почти не заживали.
Элли вздохнул, унял голод и провалился в сон, попросив мир вокруг хоть немного поделиться с ним силами.
...Миниатюрная, прекрасная девушка, золотые волосы которой спускались до колен, занималась тем, что трудно было представить в её исполнении. Недолго примериваясь, она наносила точечные удары тяжёлым молотом по большому, почти в её рост, куску гранита. Картина, которую она рисовала по камню, с помощью такого отнюдь не девичьего инструмента, уже обретала свои черты...
-- Мири, ну хватит! -- не выдержал Элли. -- Ты же себя сама ранишь...
-- Отстань, -- отмахнулась Художница Мира, примериваясь для очередного удара.
-- Лучше бы ты попросила Мирна научить тебя растить камни! И вырастила бы себе новую картину.
-- А это хорошая мысль! -- примерилась, сосредоточено глядя на камень, ударила. -- Будет чем заняться, когда ты уйдёшь в Путь.
Её снова захватило Творение, и в этот раз маленькая девушка выбрала совершенно новый способ для создания своей картины. Странник знал -- бесполезно сейчас пытаться остановить её.
-- Эх, Звезда моя... -- вздохнул Рождённый Летать.
Он не посмеет прервать Творение, как никто не смел прервать его Путь.
Закончив глубокой ночью, Художница нашла приют в руках Странника. Сидя у него на коленях, она привычно, уже не первый раз жаловалась на свои сбитые в кровь руки и стенала от боли в мышцах. Элльри снова сочувствовал, разминал усталые плечи, лечил, жалел, выслушивал... Это всё было таким привычным, родным и ничуть не обременительным.
-- Дети завтра прибегут смотреть, -- улыбнулся Странник, когда Художница устала жаловаться.
Мирэини улыбнулась.
-- Когда-нибудь и наши дети будут бегать смотреть на мои картины и встречать тебя из странствий... -- негромко произнесла она.
Элльри ощутил как внутри заполняет всё собой тепло и нежность. Дети... Рождённый Летать и Художница Мира были теми, кто появился из ветра, света и жизни самого мира уже взрослыми. Почти такими, какими они были сейчас. Некоторые подрастающие малыши явились на свет таким же путём. У других же были родители, но все жили и воспитывались одинаково. Детей здесь любили все...
...детей, которых безжалостно перебили. Детей, которым было страшнее всех нас, которые даже не понимали... Замёрзшие, изломанные, крошечные... в чёрной крови, перепуганные, цеплявшиеся друг за друга и взрослых... ни один взрослый не испытывал такого смертельного, невыносимого ужаса, что достался им, крохам... Именно он, прочувствованный до последней крупицы, окончательно свёл с ума Последнего...
Он проснулся рывком. Придавил волей плескавшуюся чёрным безумием боль. Осмотрелся...
Удобная кровать. Шерстяное одеяло. Горячий камин по правую руку. Комнатка была небольшой, но оставляла ощущение тепла и уюта. Окно закрыто тяжёлыми ставнями. Животное, из шерсти которого было сделано одеяло, было живо и беззаботно. Всё вокруг носило лёгкий флёр жизни и доброты... Почти как дома... если бы дома знали, что такое жестокость.
Элли откинул одеяло и сел. Дёрнуло острой болью спину. Крылья...
Рядом на стуле лежали все его вещи. Медленно оделся, экономя каждое движение. Подобрал руками крылья, застегнул упряжь. Надел пояс с мечом. Громадная энергопотеря давала о себе знать. Сил едва хватало, чтобы дышать и не падать. Нужно уходить...
Обув сапоги, странник поглядел на жилет, куртку, плащ и сумку. Поднялся, оставляя их там, где лежали и побрёл к двери. Тяжело... непослушное, будто чужое тело... Нужно уйти, и уйти тихо.
Слово прозвучало тихой мольбой. Укрой, тень... подскажи, куда идти...
Он всё-таки вышел. Тихо, так, что никто по дороге не заметил, хотя его шатало и приходилось ступать, держась за стены.
Было раннее утро. Серый рассвет ещё только-только собирался вступить в свои права. Как раз то время, когда всему живому хочется спать. Всему живому...
Элли стоял и неотрывно смотрел на чудо во льдах. Там, в низине, раскинулось садами, озёрами, полями и сказочными домиками вечное лето...
-- Какая чудесная жизнь... -- шепнул тот, кого люди называли ангелом. Хотя всё чаще -- проклятым ангелом. -- Какая тёплая...
Льды внутри медленно начали подтаивать... только не водой истекали, а кровью. Странник обхватил себя руками и с глухим стоном опустился на колени.
-- Не надо... я не могу больше...
Внутри всё снова покрылось коркой льда. Уверенно поднявшись на ноги и бросив последний взгляд на это дышавшее жизнью и добротой место, он побрёл в сторону границы вечных снегов. В зиму. В покой.
Девушка, задыхаясь от быстрого бега, влетела в комнату старшего лекаря.
-- Мастер!.. -- воскликнула она. -- Он исчез!..
Овидий сразу понял о ком речь. Через минуту он был в комнате, где пытался спасти случайно попавшего к нему ангела. Приметил брошенные вещи, смятое одеяло, небрежно повёрнутый в сторону стул, будто одежду с него стаскивали, складку на ковре... Гостя явно сильно шатало. Как он вообще смог уйти?!
-- Его нужно найти, -- принял решение Овидий.
Солнце только-только бросило свои лучи на снег, когда два десятка послушников и пятеро монахов бросились на поиски. След в снегу обнаружился быстро...
-- Мастер... -- ахнула Милана, поняв, куда ведёт след. -- К Ледяному Храму?!
Едва горизонт окрасился алым, путь ему преградили стены. Полуразрушенный камень... больше чем наполовину представшее перед Элльри место состояло изо льда и снега. Ледяной дворец.
Истина ускользала от едва живого странника, но он открыл глаза и увидел... Это был древний, бесконечно давно забытый храм. От него веяло силой и... вечностью. Кажется, это ещё и что-то вроде человеческого склепа, с поправкой на что-то далёкое от земного. Здесь... Здесь можно остаться навсегда. Осталось зайти внутрь и убедиться в этом. И если это не так, если есть хоть малейшее сомнение -- скорее уходить дальше.
Большая, в два его роста, арка входа. Замёрзшие, деревянные ворота, поддавшиеся и без скрипа открывшиеся под рукой. Хорошо, что вовнутрь. Открывайся они наружу, Элли никогда бы снег не разгрёб. Широкий, короткий коридор... Зал.
Элльри замер, боясь дышать... боясь поверить... не веря. Умение видеть, проклятый дар подводил его, настолько сильна была усталость. Происходило то, что происходить не могло. Среди множества давно утерянных вещей его народа, которые он искал, но не находил... Они все были здесь.
Были и не были одновременно. Будто едва заметные, полупрозрачные тени. Гэллри, Рона, Туори, Герт, Данари, Лэтэри, Лири, Танри... Мирнари, старший брат... Мири... и ещё сорок имён, считая малышей.
