Храни Волка. История 1 (СИ) - Фролова Машенька (книги хорошего качества txt) 📗
И я был счастлив, потому что близкие под защитой; потому что я был далек от проблем Клана; потому что в глазах волков я был простым ученым, причем даже неясно в какой именно науке. Подумаешь, «кризис-менеджмент крупного бизнеса», что это, вообще, такое? Для большенства — обычный треп не о чем за большие деньги.
А потом родилась Бекки. Маленькая кроха, которая могла бы быть моей дочерью. Если бы я был иным, а мир другим. Она запала мне в душу с самого первого мгновения. Она разнесла мне сердце в ошметки в тот самый момент, как ее красные пальчики сжали мой палец, а глаза заглянули в мои.
А затем, я увидел Жореса и Бажену. Как он целовал и благодарил ее, как он качал на руках свою дочь! Первые полтора года ее жизни меня почти не было дома. Я просто не мог видеть их любовь. Не мог видеть Клан, с его мелкой грызней. Не мог и не хотел видеть никого, на ком не было мундира.
Олдус, Нашь, Кейус, Милберн, Лейн и еще с десяток стран, где появлялся и пропадал никому неизвестный, незаметный, неправильный альфа волков. Я был в шаге от многого, меня ждали в Совете Рас. И я согласился. Попросил лишь отсрочку, чтобы побывать дома. Я планировал разорвать контракт со своими Тенями, а заодно и с Кланом. _Читай на Книгоед.нет_ Я должен был перестать существовать для одной определенной страны. Совет Рас над политикой стран, единственный аппарат власти, для которого раса важнее границ, экономики и политики. И только благодаря ему войны так и не переросли в резню на полное уничтожение.
И я был готов умереть для всех, кроме Совета. Я ждал этого, желал, потому что и так мертв. Видеть свою пару в руках другого — это больно; это душит, как ни каждая удавка может; это медленно убивает.
Я пережил насмешки клановых волков. Я прошел через тяжелую беседу с биологическим отцом, и его угрозы лишить меня всего.
А потом… потом я приехал домой. И увидел ее. Одинокую, плачущую. Малышка прижимала к себе разбитую о гальку ручку. И плакала. Тихо, как слепой котенок, лишенный материнского бока.
Я опустился перед девочкой на колени. Она почти не говорила, такая маленькая, хрупкая. Но все равно она терпела боль. И ручку прятала. Она посмотрела мне в глаза, и тут же успокоилась. Я поднял ее на руки, решив, что в моем дворе больше не будет гальки. Никогда. И я не уйду официально в Совет Рас. Никогда.
И сейчас, спустя годы, я умираю в Госпитале, нет больше той, ради которой я дышал, но есть ее дочь…
К полуночи Андреа прислал новое письмо, с парочкой прикрепленных файлов. Согласно холодным бумажкам девочку перевезут в Сиире. Остров-тюрьма, остров-лаборатория, остров смертников. В мире имелось множество лабораторий, где проводились опыты над живыми, но Сиире — это король среди подобных мест. Продолжительность жизни детей-оборотней там не больше года, а личности, что все же выживали, впоследствии, выплывали среди наемных убийц, воров и просто маньяков. Сиире — это черная дыра. Если попадаешь туда, то обратно пути нет.
Я знал об этом много больше, чем простой обыватель. Сложно описать все свои эмоции, когда я понял, что замыслил родной брат.
Просто в ушах зашумело, а в глазах потемнело. Я даже не осознал, что теряю сознание.
Пришел в себя, и узнал, от Врена, что почти умер, на четыре минуты.
До рассвета я размышлял, искал варианты спасения девочки. Моей девочки. А вариантов было мало, ведь власть Робина Хауреса оспорить могли немногие, тем более из-за маленькой девочки. А меня уже не будет, чтобы спасти Бекки.
И я нашел.
Андреа. Виберт был отличным другом, уже проверенным множеством ситуаций. Но, подвергать его благородство лишним испытаниям было глупо. Да, он не отказал бы мне в помощи, но какова гарантия, что он не отдаст ее Робину после моей смерти? Вот и мне не хотелось проверять соблазнами степень его благородства.
У меня просто не было права на ошибку!
Поэтому звонок на, вбитый на подкорку, номер пальцы на комме набрали легко.
— Приветствую, амбассадор Аэлмар Шайори.
Наставник, друг, почти отец никак не выразил своего отношения к моему виду.
— Вал, мальчик мой, какими судьбами?
— Мне нужна ваша помощь, — перешел сразу к делу я.
— Тебе? Моя? Звучит забавно, но я слушаю…
Глава 7. Вальтер
Вальтер
С графического окошка комма на меня смотрели большие, внимательные, голубые глаза. Аэлмар на любого производил самое благоприятное впечатление. Невысокий, с заметным брюшком и оплывшими боками. Жиденькие русые волосы были зачесаны назад, мягкий подбородок и невероятно добрые глаза. В его внешности не было ничего, что указывало бы на его пост или на его прошлое. Мало кто видел за этой добротой истину; мало кому доводилось видеть метаморфозу его улыбки из теплой в зловещий оскал; мало кто наблюдал, как стынет доброта в глазах, уступая место острому уму.
В его внешности не было ничего, что указывало бы на его племя. Если не знать заранее, то никогда не узнаешь в нем лугового луня. Хищная птица дремала в глубине этого великого мужчины.
За его спиной была знакомая стена со стеллажами папок, в окошко сьемки попадала светлая рубашка. Несмотря на ночь, он был все еще в кабинете. Я был уверен, что короткий сон, в три-четыре часа, он проведет в соседней комнате. Не удивлюсь, если на деле он не был в собственном доме уже больше двух недель. Он жил на работе, дышал ею, мыслил насущным Совета Рас. И зная это, было особенно странно его явное расположение ко мне, ведь я-то, как раз, не смог выбрать призвание, так и оставшись на уровне эмоций.
Он не торопил меня. Я был уверен, что кто-кто, а уж Шайори, точно знал о случившемся. Знал или предполагал, что мне осталось недолго. В его глазах не было укора или разочарования, не было там и жалости. Он смотрел на меня точно так же, как и раньше, словно не случилось моего отказа, будто не было моей слабости, что привело к плену и пыткам. Я не мог себя простить, а он, похоже, и не разозлился. Мне никогда не понять этого луня.
Мы впервые встретились в Актуоне. Красивый приморский город был родиной Флорианы. Это уже после замужества она перебралась в сторону столицы, потому что именно там было обиталище Джерласа, но дома, как и земля, остались. Семья Флорианы имела две рыбные фермы, солеварни и три винных завода, что очень неплохо для приморья.
В то лето в городе проводились спортивные игры, в которых принял участие Робин. Джерлас всячески подчеркивал родство с сильным, молодым альфой. У меня в памяти отложилось, что в то лето Глава Аезон заключил множество долгоиграющих сделок. Многие из тех договоров действительны до сих пор. Сильный сын явно подтверждал, что власть Хаурес не рухнет через несколько лет.
Младший сын семейству оказался не нужен. Большую часть времени я гулял один, с местными детьми. Купался, лазил по гротам и загорал, появляясь дома лишь вечером. В тот вечер я гулял по набережной в надежде наткнуться на лоток со сладкой ватой. Вечер уже сгустился, на самом пляже уже почти не осталось отдыхающих. Все они переместились под тенты летних ресторанчиков. В воздухе почти не пахло морем, хотя до него и пятидесяти метров не было. Его аромат намертво забивали запахи жареной рыбы, гриля и алкоголя. Играла музыка, смеялись прохожие. Типичная картина курортного города. Зажглись многочисленные фонари, украшающие рестораны и кафе. Тот свет и отрезал берег, превратив его в непроглядную мглу.
Сначала я услышал вскрик. Нет, кричали многие. И девушки, и парни, но этот вскрик был не таким. Слишком резкий, для радостного отдыхающего. И уже после, когда прислушался и двинулся в сторону пляжа, сойдя с каменной кладки дороги, разобрал голоса…
Картина была, в общем-то, привычная. Такая же привычная, как и рестораны за спиной с разливным вином. В Рэйене, как и, вообще, в этой части континента не особо любили кошек. Любых кошек. Рэйен исторически был землями псовых и птиц, простых котов, рысей, тигров и прочих тут, конечно, не гнали. Они жили, учились, работали, но частенько случались и вот такие истории, когда кошку подлавливали и уничтожали. Говорят, что у людей было нечто подобное, только они ненавидели определенный цвет кожи или разрез глаз. Оборотни же не терпели рядом с собой исконных зверей-врагов. Верно и обратное, с равным успехом, в том же Кейусе, могли избить волка тигры. Властями такое не приветствовалось, но отморозки найдутся всегда.
