Тень Феникса (СИ) - Горянов Андрей (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Городок, раскинувшийся вокруг замка, собственно, и назывался Авермулом, он, как и сам замок, прежде назывался Дембергом, но с приходом имперских легионов сменил своё название. Жило здесь всего около пяти тысяч человек, имелось три церкви, большая рыночная площадь, даже собственные термы и маленький амфитеатр. Обо всем этом я узнал от случайного путешественника в одном маленьком трактире по пути сюда. Августин же до последнего хранил загадочное молчание, и потому развлекать себя мне приходилось только подобными разговорами со случайными людьми, попадающимися на нашем пути. Улицы Авермула выглядели бедно, но вполне ухоженно, горожан на улицах почти не было видно, поскольку, несмотря на почти самый конец лета, жара по-прежнему стояла невыносимая. Листва на многих деревьях пожухла и выглядела болезненно, и, хотя я втайне надеялся на то, что в четырехстах милях к северо-западу от Стафероса будет царить прохлада, удушливое безмолвие, казалось, охватило всю территорию империи.
— Я думал, именно здесь будет располагаться лагерь Медного легиона. А вместо этого войска с ходу ушли куда-то за линию фронта, едва дождавшись пришедших к ним на соединение схол и протекторов, — пытаясь хоть как-то начать разговор, поделился я последней услышанной новостью.
— На то и расчёт, мальчик мой, на то и расчёт.
На лице Августина блуждала странная улыбка, и я даже не смог понять, кому она оказалась адресована, поскольку взгляд его, казалось, был обращен сразу во всё окружающее его пространство.
— Кажется, мне удалось разгадать твой план…
— Вот как? А ведь сделать это не удалось даже мне.
И это были последние слова, которые мне довелось вытянуть из инквизитора. Было в них что-то похожее на раздражение, а, как известно, раздражать человека с таким прозвищем не стоило. Я смиренно опустил взгляд и уткнулся в нечесаную гриву Хлыста, за время путешествия заметно похудевшего. Нрав его от таких экстремальных перемен, как и следовало ожидать, заметно ухудшился, и временами мне стало казаться, будто конь этот весь путь только выжидал подходящего момента, когда я потеряю бдительность, дабы скинуть меня в придорожную пыль и затоптать до смерти.
Впрочем, смятению моему довольно быстро пришел конец. Въехав в ворота Демберга, я лицом к лицу столкнулся с бывшим старшим дознавателем. Лысина кира Трифона сияла на полуденном солнце словно начищенный до блеска щит, и взгляд его, в ту секунду, что мы оказались перед группой встречавших нас солдат, наполнился невиданной доселе ненавистью, а всё лицо его сморщилось подобно сушеной репе. Повернувшись к Августину, я заметил на его лице широкую и довольную улыбку. Казалось, он был поистине счастлив.
***
Разместили нас, как и подобает почетным гостям, в лучших гостевых апартаментах, находящихся в южной части замка. Секундное помешательство, овладевшее Трифоном в первые секунды нашей встречи, прошло так же быстро, как и возникло, и вскоре ему вернулся привычный румянец. Как оказалось, высланный из столичного капитула, бывший старший дознаватель обрел новую должность в совете Авермула, став кем-то вроде отца-настоятеля, заведующего духовными делами капитула.
Вновь пристав с вопросами к Августину, я наткнулся на ту же самую стену безмятежности и молчания, что и прежде. Казалось, сюда он привел меня единственно для того, чтобы позлить брата Трифона, как оказалось, не только не лишенного всей своей власти, но даже в каком-то роде получившего повышение, поскольку теперь он имел власть не только над одним кабинетом. Номинально ему должны были подчиняться все представители церкви Авермула, ныне яростно пытающейся выбраться из-под настойчивой опеки святых братьев. Впоследствии мне довелось узнать, с какой целью верховным капитулом было принято решение отправить Трифона сюда, и назначение это, до нашего сюда прибытия, работало весьма и весьма эффективно. Но в тот момент мне оставалось лишь наблюдать за разворачивающимся перед моими глазами представлением издалека, пропуская больше половины реплик главных действующих лиц.
Вечером ко мне явился Августин для короткого разговора. Глаза его блестели как-то нездорово, и руки непрестанно теребили висевшую на шее цепь с позолоченным медальоном Феникса.
— Не ложись сегодня спать, — с ходу заявил он, заметив мои приготовления ко сну.
— Это почему?
— Я предполагаю, что напряжение между представителями совета Авермула, копившееся в последнее время, может, наконец, выплеснуться. Положи у изголовья кровати меч и будь готов в любой момент к тому, что кто-нибудь захочет войти к тебе без стука.
— А если этот кто-то будет не один? И с арбалетом?
— Тогда помолись Антартесу, и попроси у него защиты, — совершенно серьезным тоном ответил мне Цикута.
Щека его слегка дернулась, будто в попытке сдержать какую-то фразу, и на этом разговор наш в очередной раз закончился. Бегло оглядевшись по сторонам, Августин, не оборачиваясь более, вышел прочь, оставив меня в самых смятенных чувствах. Впрочем, закрыв дверь один раз, Цикута на этом не остановился. Еще пять раз он закрывал за собой дверь с разной степенью интенсивности, отчего мне стало казаться, что инквизитор окончательно спятил. Но после пятого, юбилейного раза, всё окончательно стихло. Я же только устало опустился на кровать и попытался немного собраться с мыслями. Сердце от волнения билось так гулко, что, казалось, вот-вот разорвется, а ноги и пальцы на руках моментально заледенели и покрылись холодным потом, заставляя кутать их в складки одежды. Наверное, в первый раз в жизни я помолился так искренне, как только мог, и попросил у Антартеса сил пережить всё это.
Комната моя, маленькая, но уютная, была хоть немного, но всё же приспособлена для отражения внезапной ночной атаки, если таковая вообще произойдет. Кровать находилась сразу за массивным платяным шкафом, с одной стороны, перекрывающим обзор на дверь, но с другой отлично защищающим от стрелков, которые не смогли бы прикончить меня сразу при входе. К тому же, в случае чего, его можно было попросту уронить на дверь, таким образом, её забаррикадировав, дабы выиграть время. Окно выходило во внутренний двор, но было маленьким и зарешеченным, и через него, в случае чего, было не сбежать. Отсюда я не слышал ни единого звука, присущего обычной жизни замка, но, с другой стороны, если начнется какая-нибудь заварушка, я вряд ли что-то услышу. Я то и дело подходил к двери и пытался определить, не происходил ли что-нибудь снаружи, но безрезультатно. Паранойя ближе к середине ночи обострилась до самого предела, и мне едва удавалось удерживать себя на месте, сотрясаясь от каждого шороха и мышиной возни где-то под полом.
Так и не сомкнув глаз до самого рассвета, я лишь к полудню набрался смелости покинуть своё убежище, с мечом наперевес выйдя в коридор и пытаясь определить степень грозившей мне опасности. Встретившись взглядом с изумленным моим поведением и внешним видом стражником, я поспешно убрал клинок в ножны, неопределенно пожав плечами, будто оправдываясь.
— Огромные же тут у вас крысы, одна из них пробралась ко мне в спальню и едва не начала есть живьем, пока я спал…
Сказав это, и почувствовав себя чрезвычайно глупо, я развернулся и пошел к лестнице, соединяющей этажи гостевого крыла, туда, где находились покои Августина. Так получилось, что на все три этажа этой части замка больше не оказалось ни одного человека, кроме нас двоих. Боевые братья, само собой, за людей не считались, и потому располагались в специально для них отведенных казармах. Поднявшись на третий этаж и постучавшись в дверь апартаментов инквизитора, я обнаружил, что их хозяин куда-то исчез. Беспокойство, накалившееся до предела в результате бессонной ночи, снова целиком захватило меня. Очень хотелось есть и пить, но ни одного слуги, как это ни странно, на весь Демберг не обнаружилось. То, что позволяли себе столичные святые братья, здесь почему-то оказалось под запретом, и капитул представлял собой действительно военную крепость, населенную солдатами, где каждый из ее обитателей по очереди исполнял все обязанности по готовке, уборке, стирке и прочему, прочему. Конечно, касалось это только всех, кроме управляющих и членов совета, которые жили так же, как и везде, только в роли слуг у них выступали рядовые воины. Гости же, особенно такие как мы, предоставлялись буквально самим себе. Оставалось лишь загадкой, почему нельзя было просто завести в Демберг пару десятков рабов, но, видимо те, кто правил здесь, видели в этом какую-то свою собственную логику, решив брать пример с обустройства лагеря легиона.
