Охотник за бабочками 2 - Костин Сергей (читаемые книги читать .TXT) 📗
Когда на мои истошные крики собралась вся команда, бармен пытался отодрать голову у меня. И хоть я вопил о том, что по размерам моя конечность к его шее не подойдет, бармен меня не слушал и продолжал перекручивать шею. Это я только потом понял, что слышать то он не мог, по причине отсутствия ушей и всего, что к ним прилагалось. Но тогда мне стало по настоящему не по себе.
Когда общими усилиями бармена оторвали от моей шеи, я потребовал незамедлительного объяснения.
Волк честно признался, что сделал это он, пожалев шляющееся без дела живое существо. Хотел он, видите ли, на досуге подремонтировать бедное существо, да все микросхемы не доходили.
Я, растирая шею, приказал незамедлительно отправить бармена подальше с глаз долой. Без коньяка, естественно.
Корабль немного подумал и сделал то, о чем было прошено. По его же словам, бармен был переброшен секретными силами Вселенского Очень Линейного Корабля в далекое прошлое Земли. А чтобы бедняга не стаптывал ноги и не шлялся где попало, а также не светился у народа с отстрелянной головой и сквозными ранами, Корабль предоставил ему лошадь, плащ и широкополую шляпу от солнца.
Я не стал слишком настаивать на мнении, что перенос во времени нереальная штука. Куда бы ни отправили бармена, а хоть бы и в открытый космос, мне было все равно. Во-первых, это мой Корабль, и я не позволю никаким барменам шляться по отсекам. А во вторых, я не хочу однажды лечь спать и проснуться с ощущением отсутствия головы на плечах.
На третий день после моего освобождения, я решил собрать общее собрание команды.
Проводить общие собрания просто необходимо. Поднимается боевой дух корабля и его команды. Укрепляется вера в своего командира. Прекращается своеволие и разброд. И, не в последнюю очередь, наконец-то узнаешь, сколько осталось до конца намеченной цели.
С докладом на эту тему выступил Корабль. Как следовало из его слов, мы находились на непонятно каком расстоянии от разыскиваемого нами объекта. Вселенная под номером с тремя девятками приближалась точно с такой же скоростью, с какой и удалялась от нас.
— А Хуан утверждает, что никакого повода для волнения нет, — закончил Волк выступление.
— Хуан, что скажешь?
Восьмиглазый кот только что закончил выдворять своих троих оболтусов из командирской рубки. Он подсоединился к Кораблю, и сообщил все, что хотел сказать.
— Прямо, прямо и еще раз прямо, говорит, — передал Волк слова Хуана, — И только так, говорит, мы сможем построить счастливое общество. Кстати, командир. Ты не знаешь слово из четырех букв, первое «бэ», второе «ль», древнерусское народное ругательство? А?
Я упер голову в ладонь. Если бы кто знал, как я устал!
Мотаемся по Вселенной сколько уже? А толку? И будет ли?
— «…. …. …. …. ….», — и в голову мысли никакие не лезут.
— Командир! — дотронулся до плеча Кузьмич, — Ты это…. Не расстраивайся. Найдем мы эту чертову вселенную. Хоть с тремя девятками, хоть с пятью. Никуда она не денется. Верить надо. У тебя где вера?
Я вздохнул, показывая, что от моей веры осталось всего ничего.
— Не беда, командир! — Кузьмич перелетел поближе к носу, — У меня там же. И у Волчары нашего. У всех. Но верить все равно надо. Не зря же Глаз наш опять фокусы вытворяет. Ты глянь, командир.
Я повернулся в сторону Глаза и еле успел закрыть глаза.
Корабельный водопровод рванул с силой неимоверной, устраивая в командирской рубке не то что фонтан, а самый настоящий потоп.
Проморгавшись, я сфокусировал зрение на Глазе. А с ним, действительно, происходили странные вещи.
Цветы, обложенные кирпичом, пожухли и превратились в пыль. Водопровод, как я уже говорил, взорвался, и только мужественные действия Корабля по перекрытию цветочного стояка спасли корабль от затопления. А сам Глаз неистово мерцал ярко-кровавым огнем.
Это могло означать только одно. Впереди нас ждала новая опасность. И я, как командир Корабля, не должен допустить, чтобы мы в очередной раз оказались на краю гибели.
— Задраить все люки! Защиту на полную мощность! Сканировать горизонт! Всем занять боевые позиции!
От моего крика Корабль дернулся, а вся остальная команда подскочила от неожиданности.
— Орать-то зачем? — заявил Вселенский, — У меня на всех крикунов динамиков не напасешься.
Это он на меня за звезды стертые дуется. Ничего, вот лишу еще парочку за не ранжирное обращение, посмотрим, как запоет. Динамиков ему мало. Жмот, несчастный.
— Первому помощнику доложить о готовности!
— Программа дальнего обнаружения подключена, — сообщил Кузьмич, приложив руку к пустой голове.
— Принято, — кивнул я.
— Сканирование пространства на полную катушку, — это Волк.
— Принято!
— Ш-ш-ш-ш, — а это Хуан о затылок трется. У него как опасность какая, так сразу чесотка начинается. Не доработали немного конструкцию.
— Есть! — заорал Корабль дурным голосом, от которого внутри меня разорвалась все, что могло разорваться.
— Где? — выдохнул я, прилипая к центральному обзорному. Но сколько не вглядывался в звездную бездну, ничего не видел.
— Да не где, а что, — поправился Корабль, — Слово из четырех букв. Древнерусское ругательное слово…
Под моим ненавидящим взглядом голос Корабля становился все тише и неуверенней. Под конец, мысленно соскребая с себя звезды, он почти выдохнул:
— На «б» которое. «Блин» это.
Вот с такой командой мне приходиться работать. И вот с такими механизмами нещадно не восстанавливаются нервные клетки. Но расслабляться нельзя. Нельзя! Потому, что я командир и головой отвечаю за всю эту психованную команду.
— Прекратить безобразие. Пять звезд заминусовать немедленно. Без разговорчиков. Кузьмич! Двойной кофе на мостик. Да не предлагаю я, а приказываю. Мне кофе. Мне!
Еще пару лет такого общения и можно смело ставить на себе крест.
Кофе оказалось ледяным, без сахара и чуть светлым.
— Кузьмич! Два наряда вне очереди!
Наверно сейчас все гадают, с чего бы это я стал таким злым? Кузьмич, наверняка, всякие гадости про меня Волку наговаривает. Старые грешки вспоминает. За ним я такую штуку замечал.
Я поднялся, оперся рукой на центральный обзорный и стал всматриваться вдаль, прихлебывая отвратительное кофе.
Легкий толчок выбил пластиковый десятиразовый стакан из рук. Я еле успел отскочить в сторону, чтобы ненароком себя не обморозить.
— Во, блин! — гаркнул Волк.
— Что, опять?
— Да нет, командир, я по существу. По нам стреляют.
Известие для меня было не неожиданным. Зная разгильдяйство, распространенное среди команды, я даже не сомневался, что рано или поздно нас расстреляют. Хорошо хоть я, как командир, приказал поставить защиту. Именно мой, несомненно, героический шаг спас корабль от верной гибели.
Над головой проревело, закладывая уши, промелькнуло мимо центрального обзорного, оставив в глазах только яркий след. Что это было?
— Сзади стреляют, — со знанием дела, заявил Кузьмич, — Снарядами с буферной начинкой. Мазил-лы!
— Почему не работает экран заднего вида? — я долбанул кулаком по экрану в слабой надежде, что просто замкнуло контакты. Редко, но бывает. Особенно, если не следить за техникой.
— Экран обзора не работает по причине отсутствия в задней моей части камеры дублирующего вида. Если командир вспомнит, ранее я говорил о неисправности и даже положил рапорт на панель управления.
Я поискал на панели управления рапорт. Ничего постороннего среди огоньков, переключателей и клавиш не было.
— Мой рапорт, — продолжал Корабль бесцветным голосом, — присвоил первый помощник и использовал не по назначению.
Я даже не стал спрашивать, по какому. Я всегда важные бумаги от Кузьмича прячу.
— Так что с обзором?
— В моей задней части…
Кузьмич, которого миновала буря за рапорт, глупо захихикал. А я разозлился по настоящему.
— Изображение восстановить немедленно, — зашипел я.
Кузьмич, прикрывая глаза от сверкающих молний, поспешил ретироваться на другой конец командирской рубки. Волк сказал: — «Ой. Есть», и экран заднего обзора практически сразу же замерцал.
