Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ) - "Вансайрес" (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
С секунду или две Хатори глядел на него ничего не выражающим взглядом. А потом Хайнэ почувствовал, как чужая рука обхватила его запястье, и что-то словно взметнуло его вверх. Базарная площадь со всеми людьми, прилавками, заваленными товарами, грязной мостовой вдруг оказалась у него под ногами, а солнце, к которому он стал ближе на несколько сян, засверкало так ярко, что на мгновение пришлось прикрыть глаза.
— Вон она! — воскликнул Хайнэ, вдруг заметив девочку на соседней крыше.
Она бежала по черепице, как будто летела — едва касаясь её ногами и раскинув руки в сторону, словно крылья; ветер трепал широкие рукава и развевал длинные белоснежные волосы.
— Помоги мне догнать её, — выдохнул Хайнэ, и Хатори, не отпуская его руку, бросился вперёд.
Он побежал так быстро, что в какой-то момент Хайнэ перестал успевать за ним и споткнулся, но Хатори, не обратив на это ни малейшего внимания, продолжал тащить его за собой, вцепившись в запястье с нечеловеческой силой. Это было больно и страшно, но в то же время душу Хайнэ переполняли ликование и восторг — ему казалось, что он вот-вот оторвётся от крыши и взлетит, как воздушный змей на бечёвке, которую разматывает хозяин.
Вперёд, вперёд, навстречу солнцу за белой птицей — он запомнил это ощущение навсегда.
Чувство времени потерялось, все мысли тоже, вокруг был только океан безбрежного света, и простор, и свобода, и погоня за своей мечтой.
Всё закончилось, когда девочка вдруг спрыгнула с очередной крыши вниз.
Хатори последовал её примеру, в последний момент отпустив руку Хайнэ, и тот больно ударился коленями о мостовую, в прямом смысле рухнув с небес на землю. Он поднялся на ноги, морщась от боли, и судорожно огляделся по сторонам.
Девочки нигде не было, однако ткань, занавешивающая вход в один из домов, колыхалась, и Хайнэ бросился туда. Проскользнув под тяжёлый полог, он оказался внутри тёмного помещения, слабо освещённого светом нескольких свечей.
Вокруг было тепло, тихо и до странного уютно.
Девочки здесь не оказалось, но отчаянное желание догнать её, посмотреть ей в глаза вдруг отпустило Хайнэ — на него разом снизошло умиротворение, как будто на растревоженную впечатлениями душу пролили целебный, успокаивающий бальзам.
Он осторожно сделал шаг вперёд.
Всё помещение, на вид небольшая комната, было заставлено какими-то ящиками и завалено пыльными книгами. Хайнэ поднял одну из них, пролистал и внезапно замер, услышав за своей спиной шаги. В первое мгновение он подумал, что это девочка, но сразу же, даже не оборачиваясь, понял — нет, не она. Это Хатори, конечно же, он.
— Её здесь нет, — прошептал Хайнэ. — Она исчезла…
И вдруг вспомнил: он же сказал Хатори, что любит её. Щёки залило краской мучительного стыда: как у него вообще могло такое вырваться?! Лучше умереть, чем позволить кому-нибудь узнать о своих чувствах… но теперь уже поздно.
Он медленно повернулся.
Как ни странно, желание провалиться от стыда прямо в Подземный Мир пропало довольно быстро. Может быть, сыграла роль общая умиротворённость, охватившая Хайнэ, или же всё дело было в том, что мальчишка был немым, и никому не мог рассказать о том, что услышал.
— Ладно, пойдём, — сказал он, всё же испытывая некоторое смущение. — Нужно найти Иннин и возвращаться…
Хатори не двигался с места, глядя на пламя свечей, поэтому на этот раз Хайнэ пришлось взять его за руку и повести за собой.
Вдвоём они вышли на улицу. Хайнэ не имел ни малейшего понятия, где они находятся и куда идти дальше, а Хатори, судя по его виду, продолжал думать о чём-то своём и не выказывал ни малейшей охоты показывать путь, поэтому они шли медленно и без какой-либо цели.
Слегка привыкнув к окружающей обстановке, Хайнэ уже не испытывал к ней такого отвращения — а, вернее сказать, ему было слишком хорошо, чтобы замечать детали, внушающие брезгливость.
«Почему я так счастлив?» — подумал он.
И тут же понял ответ: потому что он увидел её. Даже если они больше никогда не встретятся…
Тут Хайнэ вспомнил про принцессу Таик, в которую успел влюбиться вчера, и его охватила лёгкая печаль. Теперь принцесса, вероятно, потеряна для него навсегда, а ведь не сказать, что его чувства совсем остыли…
На мгновение ему представился сюжет в духе прочитанных романов, о том, как он разрывается между двумя возлюбленными, и грусть прошла — наоборот, ему захотелось смеяться.
В любом случае, радость переполняла его всё сильнее, хотелось куда-то её выплеснуть, и он сильнее сжал руку Хатори.
— Скажи, а ты когда-нибудь видел горы? — спросил он. — Я живу в Арне. То есть жил… — поправился Хайнэ. — Но это неважно, даже если я останусь в столице, то смогу приезжать туда, когда захочу. У нас там огромное поместье. Знаешь, в главном павильоне на четвёртом этаже есть один зал, открытый с трёх сторон. Когда подходишь к самому краю, то вид, который открывается, пугает и завораживает… Если опустить глаза, то ты увидишь бездонную пропасть, если поднять — то солнце, сияющее над вершинами гор. И где-то очень-очень далеко внизу, в ущелье, шумит стремительный горный поток. Этот зал называется Зал Стихий, потому что там можно любоваться всеми из них: Земля, или камень — горы, Ветер — это ветер, Вода — река, Огонь... хотя Огня, видимо, нет. Никогда не задумывался об этом.
Хайнэ, наконец, повернулся к своему спутнику и решился прямо на него посмотреть, испытывая неловкость из-за своей тирады, произнесённой ни с того, ни с сего.
Хатори глядел на него, щурясь от яркого солнца, и насмехаться, вроде бы, не собирался.
Хайнэ охватило какое-то странное чувство. На протяжении всех двенадцати лет своей жизни он видел вблизи разве что детей слуг, которые постоянно жили в поместье. Иногда они с Иннин играли с этими детьми — и именно от них, по утверждению наставницы, набрались простонародных словечек и грубоватых замашек, но всё это было не то.
Настоящих друзей у брата и сестры никогда не было, никого, с кем можно было бы делиться переживаниями, кому поверять свои тайны.
Сейчас Хайнэ вдруг показалось, что он нежданно-негаданно обрёл такого друга.
«Он же не благородный…» — вертелось где-то на краю сознания, но мальчик старался меньше об этом думать. В конце концов, предположение о переодетом вельможе всё ещё оставалось в силе…
— Поехали в Арне со мной, — немного робко предложил он. — Когда-нибудь.
Хатори молчал.
Впрочем, что может сказать немой человек? Мысли Хайнэ унеслись далеко-далеко вперёд: он уже видел себя с Хатори в Арне, представлял, как говорит с ним о незнакомке с белоснежными волосами. Слова «Я люблю её» вырвались случайно, но сейчас Хайнэ только порадовался: значит, можно будет не скрывать всё, как с остальными, напрямую говорить о своих чувствах, говорить о ней. И Хатори никогда не ответит ему насмешкой, как ответила бы сестра, хотя бы просто потому, что он вообще не умеет говорить.
Хайнэ судорожно вздохнул, пытаясь привести чувства в порядок, и потянул Хатори вперёд.
— Смотри-ка! — вырвалось у него, когда он увидел впереди толпу людей. — Мы нашли путь обратно к базарной площади?
Однако он ошибался и понял это довольно быстро.
Это была другая площадь.
Народу здесь скопилось не меньше, однако на этот раз почти все молчали, и царила какая-то тяжёлая, удушливая атмосфера. Хайнэ ощутил это почти физически и испытал неосознанное желание уйти, но Хатори вдруг перехватил инициативу и, легко пробравшись сквозь толпу, вытащил Хайнэ в первые ряды.
В центре площади к столбу был привязан человек.
Напротив него стояла женщина в одежде жрицы, окружённая несколькими мужчинами. Она развернула свиток, который держала в руках и прочитала равнодушным тоном:
— Мато Манари, укравший у своей госпожи кольцо с драгоценным камнем и помимо этого оскорбивший её неучтивыми словами, приговаривается за свои преступления к смертной казни. Тому, кто от рождения принадлежит к низшей стихии, предстоит принять огненную смерть в знак того, что он не заслужил лучшего перерождения вследствие своего непослушания, и родится там же, откуда начал свой путь — в огне и мраке Подземного Мира.
