Ловцы душ (ЛП) - Пекара Яцек (полные книги .txt) 📗

– Тебе повезло. – Я кивнул ему головой. – Ибо попытка отравления служителя Святого Официума не пошла бы тебе на пользу... Если бы я заметил хотя бы эфемерную тень запаха испорченного мяса, мне не осталось бы ничего другого, кроме как забрать тебя на допрос.

Он засмеялся искренним дружеским смехом.

– Зовите, уважаемые господа, как только вам что-то понадобится.

Дворянин обвёл стол оценивающим взглядом, и я был уверен, что просить какой-либо добавки даже не придёт ему в голову.

– Если захотите чего другого... – Хозяин значительно зыркнул в сторону служанки. – Для друзей дома и это можно устроить…

Я лишь покачал головой и показал ему знаком, что он может идти.

– С удовольствием выслушаю вашу историю, – сказал я, когда трактирщик и его помощница покинули альков. Я вонзил зубы в колбасу, и сок потёк по моему подбородку, – Хотя и не думаю, что человек, столь скромного положения, как моё, сможет в чём-то помочь человеку благородного происхождения.

– Благородное происхождение. – Он махнул рукой, и на его лице появилось разочарование. – Что ж... Скоро единственное, что у меня останется, это герб и умение произносить наизусть список предков до двадцать третьего поколения, каковому искусству обучил меня мой дядюшка при помощи матерков и доброй плётки. А, как вы понимаете, подобной способностью трудно прокормиться...

– Если милостивый император пойдёт на войну, неплохо наживутся те, кто станет под его знамёна, – заметил я. – Палатинат богат.

– Только чтобы добраться до мёда, нужно сначала убить жителей улья, – буркнул он.

Не думаю, что пасечники согласились бы с этим смелым, даже революционным, тезисом о разведении пчёл. Однако я понимал, что мой спутник имел в виду. Палатинат, планы завоевания которого строит император, был, действительно, до неприличия богат. Настолько, что суровый палатин Дюварре превратил провинцию в одну большую крепость. Он также неплохо снарядил и обучил городское ополчение, хотя дворяне, как правило, заносчиво утверждали, что на полном скаку промчатся по головам этого сброда. Интересно только, как в этот раз сработает старая тактика наших феодалов, когда тяжёлой коннице прикажут прорвать несколько рядов пикинёров, вооружённых четырёхметровыми копьями. И я мог думать об этом без чрезмерного волнения, поскольку знал, что никогда, никогда, мне не придётся участвовать в подобном, столь амбициозном, предприятии. Хотя я и имел мерзкую привычку влипать в различные неприятности, но подобная проблема уже превосходила моё воображение.

– Ну, так что? – Спросил я. – С чем вы приехали в Хез? Злой богатый сосед?

– Откуда вы знаете? – Он поперхнулся, а потом поднял на меня удивлённый взгляд.

Я улыбнулся, ибо если бы Хоффентоллер знал, сколько людей прибывает в Хез с подобными жалобами, быть может, и воздержался бы от утомительного и затратного путешествия. Таков уж этот злой мир, что богатые соседи всегда досаждали бедным, а те думали, что найдут понимание и защиту у ещё более сильных феодалов. Чаще всего они находили лишь дополнительные проблемы, иногда теряя и остатки состояния.

– Маркграф Рейтенбах... – Пояснил он через некоторое время. – Может, слышали?

Я отрицательно покачал головой, поскольку маркграфы, графы, бароны и князья плодились в нашей благословенной Империи быстрее, чем кролики.

– Дядя умершей недавно жены маркграфа в родстве с третьим сыном барона Таубера, а этот сын, как всем известно, на самом деле внебрачный ребёнок отца милостивого государя, благослови, Господь, его душу, то есть сводный брат милостиво правящего нами императора. Так что сами видите: это высокие пороги...

Я чуть не потерялся в его объяснениях, но в точности повторил всё это про себя. Ох уж это наше дворянство... Совокупление собственной жены с императором, завершившееся результатом в виде рождения бастарда, считали за Бог знает какую славу. Что ж, как правило, мужья императорских любовниц делали головокружительные карьеры, хотя чаще всего и на большом удалении от двора, чтобы не раздражать Светлейшего Государя, который, как известно, был человеком тонким и эмоциональным.

– Богатый? – Спросил я.

– Баа… Мало сказать.

– Попробуйте суп, – предложил я с набитым ртом. – Он действительно хорош.

Он принялся вяло ковыряться ложкой в миске.

– Похитил мою дочь, проклятый, – сказал он.

– О! – ответил я, поскольку похищение каралось казнью и лишением чести, хотя обычно такое наказание постигало только людей без имущества и связей. – Вы уведомили прево и юстициариев?

– Думаете, нет? – Он только махнул рукой. – Маркграф даже пригласил их в замок, и они сказали, что Анна, моя дочь, находится там в гостях и остаётся там по своей воле...

– Ну, тогда вы ничего не поделаете. – Я пожал плечами, поскольку такое случалось.

Красивые бедные дворянки часто предпочитали греть постель магната, даже без благословения священника, нежели терпеть нужду в отчем доме. А потом выйти замуж за кого-нибудь из столь же бедных соседей. Что ж, красота была для них дверью в лучший мир, а если магнат имел хоть каплю приличия, то, когда девушка ему наскучивала, он одаривал её приданым и выдавал за одного из своих придворных. Банальная история, каких много.

– Я думаю, мастер, что здесь нечто большее, чем просто похоть. Поэтому я пошёл за справедливостью к Его Преосвященству...

– Нечто большее? – Я налил себе новую порцию супа, поскольку в нём густо плавали куски нежной телятины, которая, как я понял по вкусу, наверняка была ранее вымочена в крепком вине. – Что, например?

– Я думаю… – Я видел, что он старается тщательно подбирать слова, – все эти молодые девушки, которых он приглашал в замок... – слово «приглашал» он произнёс издевательским тоном, – нужны для какого-то страшного еретического ритуала...

Я поднял на него глаза и вздохнул. Передо мной сидел отчаявшийся человек, и я решил предупредить его, что отчаяние может повернуться против него. Он нравился мне по вполне определённой причине: он должен был ещё оплатить счёт за обед.

– Вы выдвигаете тяжкие обвинения. – Я покачал головой. – Если вы уверены, уведомите местный отдел Инквизиториума, и я ручаюсь вам, что дело будет тщательно проверено. Но, – я стукнул ложкой по миске, – берегитесь ложных обвинений. Ибо это может вам не просто навредить, но и отправить на суд инквизиции. Мы хорошо знаем, что во времена ошибок и извращений Инквизиториум более стремился найти вину, чем правду. Но эти времена уже, к счастью, позади, и мы сумели честно раскаяться в грехах, вызванных поспешностью суждений и поступков.

– То есть, надежды нет? – спросил он мрачно некоторое время спустя.

– Найдите доказательства, что маркграф хулит нашу веру, и тогда смело сообщайте в Инквизиториум. Таков мой совет.

– Найти доказательства? Как?! – Он почти кричал. – Рейтенбах окружил себя верными людьми, ни звука о том, что происходит в замке. Слуги только повторяют сплетни... Кто им поверит? Однако если кто-то значительный и с безупречной репутацией убедится воочию, что происходит в замке... Оооо, это уже другое дело. Совсем другое...

– Вы что, хотите предложить мне работу? – Я от души рассмеялся.

– А вы взялись бы за такое задание? – Он понизил голос и с опаской посмотрел в сторону занавески.

– Возможно, – ответил я, минуту поразмыслив.

– О, я знаю, что у вас будут расходы, ну и время, которое вы соизволили бы благосклонно этому посвятить, должно быть, конечно, соответствующе оплачено... – он говорил быстро, глядя на собственную полную супа миску.

– Сколько вы предлагаете? – Я решил перейти к делу, поскольку в последнее время я заработал немного денег, и мне не требовалось принимать какие-либо заказы.

– Сто крон, – сказал он заискивающим голосом. – Но, обратите внимание, разделённых следующим образом...

Мне не хотелось даже слушать, как он собирается делить сто крон, так что я махнул рукой.

– Не утруждайте себя объяснениями, поскольку нам не о чем говорить, – сказал я. – Не думаю, что вы там, в провинции, привычны к хезским ценам.