Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник) - Желязны Роджер Джозеф (читать полную версию книги .TXT) 📗

— В чем дело? — спросил мой отец.

— Твой призрак некоторое время будет играть тебя в твоей тюрьме.

— План в руку, — заявил Корвин. — Делай, что говорит призрак.

И я сделал так. Тогда он повернулся и протянул ладонь обратно в темницу.

— Спасибо, приятель.

— Было бы за что, — отозвался второй, пожимая ему руку.

— Удачи.

— Пока.

Я закрыл и запер дверь темницы. Повесил ключ на гвоздь и повёл отца к переходу. Путь вывел нас обратно.

Корвин опустил руку, как только мы вошли в часовню. Должно быть, полумрака для него было достаточно. Он опередил меня и подошёл к алтарю.

— Нам лучше идти, папа.

Он улыбнулся и, протянув руку через алтарь, поднял горящую свечку и зажёг одну из прочих, которые, по-видимому, угасали в определённом порядке.

— На собственную могилу я уже писал, — признался он. — Не могу пройти мимо удовольствия поставить свечку самому себе в своей собственной церкви.

Не глядя на меня, он протянул левую руку.

— Дай мне Грейсвандир, — сказал он.

Я снял её с плеча и передал отцу. Корвин расстегнул пряжку и, опоясавшись, проверил, как клинок входит в ножны.

— Порядок. Что теперь? — спросил он.

Я быстро прикинул. Если Даре известно, что в прошлый раз я вышел сквозь стену — учитывая индивидуальные способности, — тогда стены могут стать отличной миной-ловушкой. С другой стороны, если мы выйдем тем же путём, которым вошёл я, то можем нарваться на кого-нибудь, спешащего по тревоге.

Дьявол.

— Пошли, — сказал я, разогревая спикарт, готовый унести наши задницы при первом запахе незваных гостей. — Будет маленькая хитрость: по пути наружу придётся полевитировать.

Я снова взял его за руку, и мы приблизились к пути. Я завернул нас в энергетический кокон, как только путь включился, и бросил вверх над полем из клинков и цветов.

В коридоре послышались шаги. Я вывинтил нас прочь.

Я привёл нас в комнаты Юрта, куда вряд ли будут заглядывать, разыскивая человека, сидящего в темнице; да и Юрту его апартаменты сейчас были не очень нужны.

Корвин растянулся на кровати и подмигнул мне.

— Между прочим, — сказал он, — спасибо.

— Всегда пожалуйста, — сказал я ему.

— Ты уверен, что попал по адресу? — Корвин похлопал по покрывалу.

— Вполне, — сказал я ему.

— Тогда как насчёт налёта на холодильник, пока я одалживаю ножницы и бритву у твоего брата.

— Чего тебе хочется?

— Мясо, хлеб, сыр, вино, хорошо бы кусок пирога, — сказал он. — Посвежее и побольше. А потом ты много чего собирался мне рассказать.

Итак, я прошёл на кухню, по знакомым залам и переходам, которые исходил ещё ребёнком. Вся кухня освещалась всего несколькими свечками, очаги погашены. Вокруг никого не было.

Мне удалось произвести набег на кладовую, завалив поднос требуемыми яствами, да добавив немного случайно встретившихся фруктов. Я чуть не выронил бутылку вина, когда услышал резкий вздох у дверей, через которые вошёл.

Это была Джулия в синей шёлковой накидке.

— Мерлин!

Я подошёл к ней.

— Я задолжал тебе несколько извинений, — сказал я. — Готов принести их.

— Я слышала, что ты вернулся. Я слышала, что ты собираешься стать королём.

— Забавно, это слышал и я.

— Значит, теперь для меня непатриотично быть без ума от тебя, не так ли?

— У меня и в мыслях не было вредить тебе, — сказал я.

Внезапно мы оказались в объятиях. Это длилось долго, пока она не сказала мне:

— Юрт говорит, теперь вы друзья.

— Что-то вроде того.

Я поцеловал её.

— Если мы вновь сойдёмся, — сказала Джулия, — он опять попытается убить тебя.

— Знаю. И на этот раз последствия могут оказаться катастрофическими.

— И куда же ты направляешься?

— Я на побегушках, и это будет длиться пару часов.

— Почему бы тебе не отдохнуть, когда закончишь? Нам о многом надо поговорить. Я — в апартаментах, именуемых Глициниевой Комнатой. Знаешь, где это?

— Да, — сказал я. — Ну, просто с ума сойти.

— Увидимся позже?

— Может быть.

Проснувшись, я отправился к Ободу, поскольку узнал, что Ныряющие-в-Преисподнюю — те, кто ищут артефакты созидания за пределами Обода, — впервые за поколение приостановили свою деятельность. Когда я расспросил их, они рассказали об опасной активности в глубинах — смерчи, огненные ветры, выбросы свежеотчеканенной материи.

Сидя в уединённом месте и глядя вниз, я воспользовался спикартом, который носил, чтобы допросить тот, который не носил. Когда я снял щит, он завёл занудную литанию: «Иди к Мандору. Коронуйся. Встреться с братом. Встреться с матерью. Начни приготовления.» Я снова замкнул его и отложил. Если я что-нибудь сделал не так, он вскоре начнёт подозревать, что я нахожусь вне его контроля. Волнует ли это меня?

Я могу просто исчезнуть, отвалив прочь вместе с отцом, помогая ему в раскрытии карт, которое вполне достижимо благодаря его Лабиринту. Я мог бы закопать там оба спикарта, увеличив напряжение сил в той точке. В крайнем случае я мог бы положиться на собственную магию. Но…

Мои проблемы были здесь. Я был выведен и воспитан, чтобы стать первоклассным королевским лакеем под контролем матери и, вероятно, моего братца Мандора. Я любил Эмбер, но я любил и Дворы. Бегство в Эмбер — временная гарантия моей безопасности — не лучше решало мои личные проблемы, чем побег вместе с папой… или возвращение на Отражение Земля, которая мне нравится, как с Корал, так и без. Проблема была здесь… и во мне.

Я вызвал дымную нить, чтобы перенести себя к подъёмному пути, ведущему в сад Всевидящих. Пока я путешествовал, я обдумал то, что должен сделать, и сообразил, что боюсь. Если все зайдёт так далеко, как может зайти, то есть сильная вероятность, что я умру. В альтернативе я убил бы кого-нибудь сам, чего мне совсем не хотелось.

И так, и эдак, какое-нибудь решение принимать придётся, или мне никогда не знать покоя на этом пике моего существования.

Я прошёл возле лилового потока под зелёным солнцем в зените жемчужного неба. Я вызвал серо-лиловую птицу, которая прилетела и села мне на запястье. У меня была мысль отправить её курьером в Эмбер с посланием для Рэндома. Но попытавшись, я не смог бы сформулировать самой простой записки. Слишком многое зависит от многого. Смеясь, я освободил птицу и прыгнул с берега, где и пробил ещё один путь над водой.

Вернувшись к Всевидящим, я прошёл к залу скульптур. Я уже знал, что должен попытаться сделать и как должен поступить. Я стоял там, где стоял — как давно? — разглядывая массивные конструкции, простые фигуры, замысловатые.

— Призрак? — сказал я. — Ты здесь?

Ответа не было.

— Призрак! — повторил я громче. — Ты слышишь меня?

Ничего.

Я раскопал Козыри, высветил тот, что сделал для Колеса-Призрака, — яркий круг.

Я смотрел на него с некоторым напряжением, и Козырь медленно становился холодным. Это было понятно, учитывая те странные области пространства, к которым этот зал имел доступ. Плюс возбуждение.

Я поднял спикарт. Использование его здесь, на уровне мощности, который мне нужен, было подобно тревоге при взломе. Аминь.

Я коснулся Таро линией отточенной силы, пытаясь повысить чувствительность инструмента. Сконцентрировался.

И опять ничего.

Я повторил с большей силой. Последовало заметное охлаждение. Но контакта не было.

— Призрак, — сказал я сквозь стиснутые зубы. — Это важно. Иди ко мне.

Ответа нет. Я послал силу в Козырь. Карта стала наливаться жаром, а по краям выпал иней. Раздалось слабое потрескивание.

— Призрак, — повторил я.

Возникло слабое ощущение его присутствия, и я подлил в карту горючего. Она задрожала у меня в ладони, и я поймал её в паутину сил и удержал все части воедино — она выглядела, как небольшое витражное окно. Я продолжал тянуться сквозь карту.

— Папа! У меня неприятности! — донеслось до меня.

— Где ты? В чем дело? — спросил я.

— Я шёл следом за сущностью, которую повстречал. Преследовал её… его. Почти математическая абстракция. Зовут Кегма. Был прихвачен здесь на интерфейс, имеющий логические орты чёт-нечет, где и свернулся спиралью. Весёленькое время…