Чистый лист - Кузнецова Дарья Андреевна (читать книги полные TXT) 📗
— Положительно. А что, что-то случилось? Нужно куда-то ехать? — живо заинтересовалась я.
— Что? — удивился Май, бросил на меня взгляд поверх бумаг и уточнил, слегка махнув листом: — А, ты об этом! Нет, я пока работы студентов проверяю. Просто вспомнил, что завтра выходной, и задумался, как его провести. К людям тебя пока тащить не стоит: Горан ворчал, что вчера было слишком много контактов. Сидеть дома не хочется, а погода очень располагает к прогулке. И я подумал, может быть, прокатиться к морю?
— Конечно! — Я тут же загорелась идеей. — С огромным удовольствием! Да я хоть сейчас! Да я!.. Бутерброды приготовлю, да? Там колбаса вкуснющая осталась, и сыр, и…
— Хорошая идея, — засмеялся Недич. — Только не прямо сейчас, успокойся. Ночь на дворе, до утра мы в любом случае никуда не поедем. Кстати, забыл сказать. Тебе оставили посылку от госпожи Рагулович, я положил в твоей комнате на кровать.
— Ой, мой костюмчик! — искренне обрадовалась я, сообразив, что могла передать портниха. — Здорово! Вот в нем и поеду завтра. А где его оставили? А почему прямо сюда не принесли?
— Оставили у консьержа, а не принесли… — Он на мгновение замешкался с ответом, потом все же объяснил развернуто: — Я исправил настройки охранной системы, обещал же. Ты при необходимости можешь спокойно входить и выходить, но для посторонних дома никого нет. Ты не против?
— Да как скажешь. — Я растерянно пожала плечами. Историю с явлением родственников мы с того дня не вспоминали, и предпринятые меры оказались для меня полной неожиданностью. — Твоя квартира. Но, по-моему, ничего столь ужасного не случилось…
— Я верю, что встреча с Любицей не шокировала и не обидела тебя. — Май заговорил веско, глядя на меня пристально и хмуро — под тяжестью этого взгляда стало здорово не по себе, хотя вроде было очевидно, что сердился Недич не на меня. — Но я не намерен терпеть подобные выходки. Одно дело, когда она разговаривает со мной, но совсем другое — оскорбление моих гостей.
— Да она меня особо и не оскорбляла, — возразила я из чистого упрямства, неопределенно пожав плечами.
— Я прекрасно знаю свою сестру, ее манеру общения и примерно могу воспроизвести все ее реплики. Не стоит Любицу выгораживать. — Взгляд мужчины неожиданно потеплел, а твердую линию тонких губ смягчила улыбка. — Ты удивительно добрая и спокойная девушка, но позволь мне самому решать, как именно общаться с сестрой и что позволять ей в моем доме.
— Пожалуйста-пожалуйста, я не настаиваю! — Я выразительно вскинула руки. — Неужели она всегда была такой?
— Мы с ней никогда особенно не общались, тем более наедине, — рассеянно ответил Май.
— Не представляю! — шумно вздохнула я. — Ну не можете вы быть близкими родственниками: такой замечательный ты — и такая вот… склочная дама!
— По-всякому бывает, — отмахнулся Недич, едва заметно поморщился и опять уткнулся в лист с записями.
А я вздохнула и вернулась к своей книге. В кабинете повисла тишина — уже не такая уютная, как раньше, наполненная мрачными мыслями и невысказанным недовольством.
Поговорили, м-да. И вот что я полезла с расспросами? Только расстроила человека… Могла бы и сообразить, что обсуждать сестру ему неприятно. Не только потому, что ведет она себя безобразно и ему за нее наверняка стыдно, а еще и потому, что сестра напоминает о недавней трагедии. И, кстати, не удивлюсь, если напоминает не только фактом своего существования, но и какими-нибудь высказываниями. Мне кажется, с нее станется обвинить Мая в аварии, наплевав на доказанную невиновность.
Несколько минут я так и сидела, тупо пялясь в книгу, не видя букв и перебирая в голове все сказанное и собственные предположения о том, что именно могла Любица заявить брату и что я могла бы ей ответить вместо Мая. А потом резко захлопнула книжку, так что хозяин кабинета вздрогнул от неожиданности и перевел взгляд на меня.
— Никуда не годится! — раздраженно заявила я.
— Что именно? — растерянно спросил Недич.
Кстати, лист мужчина все это время держал один и тот же; похоже, у него рабочий настрой растаял одновременно с моим.
— Все! — ответила емко. Поднялась, положила книгу в кресло, подошла к мужчине и, ухватив его за свободную руку, потянула за собой. — Пойдем.
— Куда? — опешил тезка, но послушно отложил бумаги и встал.
— Пить чай. Я выговориться и поругаться не могу, ты тем более, поэтому будем успокаиваться другими методами. Чай с медом — первое средство от дурных мыслей.
Легче стало уже в тот момент, когда я закрыла книгу. А когда мы уселись за стол с большими кружками и вазочкой печенья, я окончательно убедилась, что поступила правильно. С рассеянного обсуждения слегка подсохшей сладости мы потихоньку перешли к мирной болтовне о вкусовых предпочтениях и любимых блюдах, причем я свои назвать не могла, но зато с интересом слушала тезку, старательно запоминая на будущее. Раз уж я люблю готовить и у меня есть на это время, почему бы немного не скорректировать меню?
После чая я поняла, что начинаю клевать носом, и пожелала тезке спокойной ночи. Он ответил тем же и проводил меня задумчивым взглядом. Кажется, хотел что-то сказать, но передумал.
Утром я снова заспалась и подскочила, когда было совсем светло. Подскочила в панике: в моем представлении поездка на природу должна была начаться ранним утром, а если уже день — выходит, все отменяется?
Торопливо умывшись и оставив косы нечесаными до более подходящего момента, я завернулась в халат и отправилась на поиски Мая. Полбеды, если он тоже проспал, но вдруг уехал без меня?! Нет, Май, конечно, замечательный и вряд ли сделал бы такую гадость, но вдруг?!
Однако мужчина обнаружился в кабинете, причем без особого труда — дверь была открыта нараспашку. Я-то планировала начать поиски с кухни, а сюда заглянула, проходя мимо.
И застала тезку за весьма неожиданным в это время суток занятием: он собирал на своем рабочем столе какую-то модель. Документы двумя неопрятными стопками высились на дальних углах столешницы, а перед Маем на сложной подставке раскорячился полусобранный остов аэростата; слева небольшие тиски зажимали нечто совсем уж малюсенькое, а справа стоял внушительных размеров раскладной ларь с уймой растопыренных во все стороны крошечных ящиков. К широкому ремню на лбу мужчины крепились линзы в массивной оправе, которые сейчас были опущены, а рабочее пространство освещал ярко-белый шарик на длинной суставчатой ноге.
Кхм. У меня появилось смутное ощущение, что прогулка на сегодня отменяется.
Дождавшись, пока Недич оторвется от остова модели, приладив какую-то деталь, я громко кашлянула и одновременно постучала костяшками пальцев по двери. Май вскинулся, и я не удержалась от хихиканья — с сильными линзами перед лицом выглядел он очень потешно. Поморщившись, тезка откинул увеличительные стекла на затылок и неуверенно улыбнулся.
— Доброе утро, Майя. А я как раз собирался идти тебя будить…
— Я заметила, — весело отозвалась и подошла ближе, на всякий случай сцепив руки за спиной, чтобы ненароком за что-то не схватиться. — Давно сидишь?
— Нет, я встал буквально… — Недич перевел взгляд на часы, висевшие на стене напротив карты, и смущенно кашлянул. — Каких-то пять часов назад. Прости. — Он вздохнул, стянул с головы конструкцию с линзами и энергично потер ладонями лицо. Потом встрепенулся, опомнился и поднялся с кресла. — Увлекся. Сел буквально на полчаса, хотел дать тебе еще немного поспать, и вот…
— А ты его прямо вот так по памяти собираешь? — полюбопытствовала я, успев за это время обойти стол, чтобы глянуть ближе. — Я что-то никаких шпаргалок не вижу.
— В основном по памяти, — ответил Май и чуть подвинулся в сторону, чтобы мне удобнее было сунуть нос в его работу, над которой мы теперь склонялись вдвоем. — Но это несложно, стрингеры почти все одинаковые, а шпангоуты отличаются почти исключительно диаметром. Ну и направлением. А вырезал я их раньше, они тут вот лежали, все руки не доходили.
