Песнь Гнева (СИ) - Кадышева Дарья (книга жизни txt) 📗
— Дивизии? — охнул пан Анисим. — Какого уда….
— Изволь, Анисим, выражаться более уместно, — перебил его Твердолик с упреком в голосе.
— Не серчайте, княже. Я лишь хотел сказать… показать… Показать свое удивление.
— Ты считаешь, что шесть тысяч человек — это много?
— Ну… Ну как бы…
— Как бы нам не пришлось отправить еще больше людей на острова. Дело очень серьезное. Поэтому я предлагаю сразу взяться за него, используя все наши силы.
— То есть шесть тысяч человек вы отправите первыми умирать? — спросила Злата, сморщив нос.
— Мы знаем, кто такой Катэль. Мы знаем, на что способен Орден. Но мы не знаем точно, сколько их. Нам нужно по возможности взять их количеством.
— Вы говорите о воинах, что станут сражаться на стороне Ордена. Их может быть там как сотни, так и тысячи.
— Тогда считайте тех шесть тысяч человек хорошо вооруженным отрядом разведки.
Злата смолкла, поджав губы.
— Еще что-нибудь? — спросил Твердолик у остальных. — Предложения касательно количества и рода войск, которые мы первыми отправим на Пирин`ан Дарос. Прошу вас, высказывайте их.
— А что насчет остальных? — подал голос Милян. — Ардейнарда? Тмаркета? Реслании?
— У последних никудышная армия. Видал я этих ресланских сосунков — ничего не могут, даже поднять свой…
— Анисим, — проговорил Твердолик, прикрыв глаза.
— Покорнейше прошу прощения, княже.
— Прощаю, пан.
— Допустим, от Реслании и Тмаркета толку нет, — вновь произнес Милян. — Державы маленькие, и земли нет, и людей нет, соответственно и приличных воинов тоже… А вот что насчет Ардейнарда? Их регулярная армия включает более пятидесяти тысяч хорошо подготовленных солдат. Быть может, они согласятся подкинуть тысячу-другую? Или сразу пять. Тогда у нас будет больше людей, а соответственно больше возможностей. Мы встретим Орден уже в полной уверенности того, что сумеем выстоять против него.
— Заручиться поддержкой Ардейнарда было бы кстати, — сказала Злата. — Но этого недостаточно. Потребуются еще воины.
— Кто еще с нами в союзе?
— Насчет союза не уверен, но северяне… — начал Витольд.
Пан Анисим громко рассмеялся, откинувшись в кресле. Из глаз брызнули слезы.
— Ох, не смеши меня так, мой друг Витольд! Насчет союза он не уверен, — успокоившись, весело сказал он. — Они перехватят нашего гонца, который не успеет даже до гор добрести, сварят его, съедят и пришлют нам ожерелье из его костей. Не будь таким наивным.
— Север не так жесток, как ты думаешь, Анисим, — сказала Злата.
— Ну да, ну да. То, что твоего внучка там хорошо приняли, еще не значит, что северяне вступят в союз с княжествами.
— У нас есть илиары, — не дрогнув, произнесла Злата.
Повисло недолгое молчание.
— Злата, — позвал князь. — Мы не будем просить помощи у илиаров.
— Но если мы объединим свои силы, то получим впечатляющий результат. Это благая идея.
— Эта идея нам не подходит, — отрезал князь. — Илиары, я уверен в этом, пошлют свои войска на острова и без нашей просьбы. Они видят в Катэле угрозу. А нам лишь нужно оказаться там раньше них.
— Что за вздор! — воскликнула Злата. — Это не глупые мальчишеские игры, в этом деле нет места для соперничества.
— Оно будет. Со стороны каждого лутарийского солдата, равно как и каждого легионера из Китривирии.
— В любом случае, если люди и илиары встретятся на островах, они должны будут соблюсти нейтралитет. Мы не можем перебить друг друга на радость Ордену.
— Ууу… — протянул пан Анисим. — Приспешники Аррола так любят убивать сами, что явно не обрадуются, если выйдет так, как ты сказала.
Злата смирила его испепеляющим взглядом.
— Твердолик, — обратилась она к князю. — Подумайте об этом. О нейтралитете.
— Пока рано, — тот поднял ладонь, словно отказываясь от слов Златы. — Но идея о том, что нам следует просить помощи Ардейнард, мне нравится. Мы так и поступим.
— Мы не должны забывать и том, кто такой Катэль и что он может, — сказал Витольд. — Пока он жив, мы никогда не покончим с ним и Орденом. А убить его, как вы знаете, невозможно.
— Касательно судьбы Катэля, вы можете не тревожиться, — ответил князь. — Я уже занимаюсь этим.
— И как же? — фыркнула Злата, недовольная тем, что ее предложения никто не поддерживает.
— Ни о чем пока не могу сказать. Этот вопрос решают мои доверенные люди.
— Не обошлось без Милована Свартруда?
— Он принадлежит к их числу, это правда, — терпеливо ответил Твердолик, давно не обращая внимание на едкие нотки в голосе строптивой хозяйки Лебединых Земель.
Хватка у нее сильнее, чем у покойного мужа, но у нее был слишком острый язык… Иногда князь жалел о том, что его прадед пожелал выпустить указ, после которого женщины во многом получили такие же права, как и мужчины. Однако в противном случае вместо Златы сейчас бы сидел ее слабоумный сын. Она перестанет возглавлять свое княжество, когда подрастет ее младший внук, а этого осталось ждать недолго. Вот тогда князь вздохнет спокойно, ведь женщинам не было места в политике.
— Я пошлю письмо герцогу Дилрою с просьбой присоединиться к нам в борьбе с Орденом, — решил Твердолик. — А мы, не дожидаясь их ответа, будем готовить войска и корабли. А теперь нам нужно обсудить детали.
Злата едва заметно вздохнула, не подавая вида, что ее злит происходящее. Ее никто не слушал. Ее идеи отвергали. Это задевало гордость Златы, к тому же ей не терпелось избавиться от общества глав княжеств, каждого из которых она по-разному презирала. Ей предстояло задержаться в ненавистной столице еще на пару дней.
***
Гул башенных часов, отбивавших полночь, доносился с улицы через открытое окно. Твердолик покинул кресло и расстегнул украшенный самоцветами пояс. Распахнув камзол, он направился к кровати. Он знал, что в Ардейнарде коронованные особы не должны были одеваться и раздеваться сами: каждый предмет одежды надевал и снимал специальный человек. Церемония туалета могла занять час времени, и Твердолик был рад, что именно эту традицию княжества не переняли у ардейнардцев. Хотя все, что касалось обычаев во время обедов и светских приемов в Лутарии, было следствием огромного влияния ардейнардской культуры.
Вдруг в закрытую дверь кто-то постучал. Твердолик запахнулся обратно в камзол, подошел к двери и отворил ее. Перед ним стояла Есения с растрепанными волосами и искусанными в кровь губами.
— Есения, — удивился Твердолик.
Он не ожидал ее увидеть в своих покоях. С давних пор они с княгиней спали отдельно друг от друга, ибо князь ценил свое редкое одиночество и предпочитал спать один. Он не понимал, что заставило его супругу прийти в столь поздний час.
— Я слышала, давеча вы просили совета у своих бояр, — сказала она. — Вы позволите мне войти?
— Прошу.
Твердолик, хоть и с большой неохотой, отошел, пропуская княгиню в покои.
Есения вошла и бросила долгий взгляд на еще заправленную постель. Она обернулась к князю.
— К чему вы пришли? Есть какие-либо новости?
— Да, но об этом я скажу завтра. На Совете.
— Вы не можете поделиться содержанием собрания со своей супругой? — Есения скрестила на груди руки, и длинные рукава ее бледно-голубого платья соединились.
— Будет лучше, если я расскажу все завтра. Со всеми подробностями.
— А, — княгиня прошла вглубь комнаты, демонстративно отвернувшись от князя. — Белян сказал, что вы отправили письмо герцогу в Вайленбург. Что было в письме?
— И об этом я скажу завтра. Вам и остальным членам Совета.
— Я член этого Совета, как вы подметили, — произнесла Есения с прохладцей в голосе. — Поэтому я хочу знать, что происходит.
— Я думаю, вы и ваше любопытство сможете потерпеть до утра.
Княгиня развернулась. Лицо ее покрылось красноватыми пятнами, а грудь высоко вздымалась при каждом вдохе.
— Любопытство? — зашипела она, и к холоду в голосе добавился яд. — А как же ваше любопытство?
— Простите?
