Огненный дождь - Субботин Денис Викторович (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
Вдавившись животом в землю, оторвав лишь голову, Ярослав долго обозревал окрест, пока не убедился: если базиликанцы и есть в селе, они ведут себя расхлябанно. Или наоборот – затаились и ждут своего шанса.
– Ну, что скажешь, десятник? – не оборачиваясь на Жароока, спросил Ярослав. – Говори, что думаешь!
– Рискованно с десятком ближе соваться! – проворчал Жароок, старательно щуря левый глаз – по младости лет, он подражал воеводе Ивещею. – Тем более – пеше, без щитов и копий… С другой стороны, вряд ли там – хотя бы сотня базиликанцев. Сам видишь, сотник, село небольшое. Ну, двадцать дворов… Двадцать пять! Сколько здесь воинов разместится? Да ещё – неженок базиликанцев?
– Это ты зря, молодь! – осудил его проводник, голос которого, как ни старался, звучал громко. – Базиликанцы – добрые воины. А на дальней стороне, к слову, большой овин есть. Там вполне десятка три разместятся!
– А ты, дед, хорошо эти места знаешь!.. И язык наш, оказывается, ведаешь!
– Немного, – невозмутимо признал старик. – В своё время вместе с послом Арданом прожил несколько лет в ваших землях… Попробуй, не выучи, когда девки мимо ходят спелые – просто жуть! Правда, последнее время забывать стал. Старость – не радость… Да и не требовалось! У нас ваши, гардарские купцы редко появляются. Разве что скажешь иногда слово-другое, фохта там обругаешь… Вот и вся услада в конце жизни!
– А что ж ты раньше-то не сказал? – удивился Ярослав. – И сейчас опять на торингском лопочешь!
– Так я ж забыл всё! – удивился дед. – Сколько лет-то прошло. Кое-что вспомнилось, вот и оспорил слова твоего воина. А так… Но в деревне – странно что-то. У нас лучшие шаны [43] во всём Фронтире были! От герцога приезжали – на развод забирать для егерских корунел да герцогской охраны. Не может быть, чтобы все куда-то исчезли!
– Так… в будках сидят, – пробормотал Ярослав, про шанов лишь слышавший.
– Шан?! – потрясённо уставился на него проводник. – Какой же умный человек шана в будку посадит? Если уж повезло его иметь, его в доме держат. Он – не простая собака – член семьи! Да и будки для этого телёнка не сколотишь. Либо мала, либо – второй дом. Ну, и всё равно ведь разнесёт… Пойду-ка, посмотрю!
– Слышь, дед! – осадил его Ярослав. – А если базиликанцы там?
– Ну и что? – старик Ромуальд сильно удивился. – Я в свой дом возвращаюсь. Из лесу. Вон, в мешке за спиной, травы всякие собраны… свежие! На последнем привале собирал специально… Я пойду до околицы, посмотрю. Если базиликанцы есть, обопрусь на посох, постою чуть-чуть. И зайду в самый крайний дом. Вон тот, с медным петухом на крыше. А если их нет, просто махну вам рукой, чтобы выходили… А только ты бы сотню свою подтянул поближе, гардар! Ежели здесь немного базиликанцев, неужто войска ждать будешь?
– Жароок, пошли кого-нито, – нехотя приказал Ярослав. – И впрямь, дозоров нет, пусть сотня под рукой будет.
– Буряк, – окликнул десятник одного из своих воинов. – Ты!
– А чё я! – обиделся Буряк. – Как что интересное пропустить, так сразу Буряк! А как в бой идти, так Злыдень там, Порей или Вячко. Я чем хуже?!
– Бегом! – покраснев под пристальным взором сотника, прошипел Жароок.
– Я с тобой потом ещё поговорю!
Всё ещё что-то ворча, Буряк ужом ускользнул обратно в кусты шиповника. Несколько мгновений за спинами залёгших воинов слышался треск и хруст. Потом всё стихло.
– Ну, дед, благослови тебя Род, – негромко сказал Ярослав. – Излишне вперёд не суйся, назад не оглядывайся… Мы, ежели что, и вшестером тебя добро прикроем! Эй, молодь, луки насторожить!
Старик уходил под скрежет сгибаемых луков и тонкое пение натягиваемых тетив.
Он ведь не всё сказал варварам. Не совсем всё. Он – бывший фохт этого села, был уверен – там есть базиликанцы. А шанов – уже нет. Потому что – или базиликанцы, или шаны. Чужаков в своём селе эти собачки не потерпели бы и четверти вигилии. А раз шаны оборонялись, значит, поднялись и все мужчины. Ни один торонтонец не останется в стороне, если обижают его маленького, ласкового щенка… каким когда-то был огромный, лохматый, свирепый шан. Значит, бой был свиреп – потому что в селе почти не было простых земледельцев – охотники, следопыты, всё бывшие егеря, осевшие на земле. Каждый знал, с какой стороны за рогатину взяться, почти у каждого в доме был арбалет, обычно – лёгкий в обращении, мощный и скорострельный тур. Нет, не дались бы его односельчане в руки врагу просто так! И предателей здесь не было. Почему же тогда – тихо?! Ведь дома – целы! И даже медный петушок на крыше собственного дома – своими руками и брёвна переложены, и петушок вырезан. Даже петушок по-прежнему бодро крутится под порывами ветра, указывает, куда сейчас сильнее дует. Сейчас – на Полночный Восход [44].
Ромуальд остановился у колодца. Он всегда здесь останавливался, возвращаясь из леса. И всегда навстречу выбегала семья: сначала Клык, огромный серый шан, уже старый, но ещё могучий и как все шаны – свирепый к врагам и преданный семье, его воспитавшей. На нём, уцепившись за длинные грязные космы – младший внук, Нойвилл. Ему всего десять было, а уже можно в егеря отдавать. Следом – внучка, красавица Герта, в свои семнадцать – первая невеста деревни, гордая и своенравная. А уже после выходили сын – Ромуальд Младший с женой и мать семейства, его жена. Ронна… Даже если Ромуальд нанялся куда-то проводником или пошёл на охоту, даже если Герта с Нойвиллом – в соседнем селе, в Рыжих Камнях… Ронна – всегда дома! И всегда выходила навстречу ему… До сегодняшнего дня!
Подумав немного, старик не стал звать гардар себе на помощь. Сначала – сам посмотрит, что да как. Если и есть базиликанцы в деревне, так и он – не воин. Обычный, по правде сказать – совсем уже старый муж, вернувшийся домой…
Первое, что бросилось в глаза, когда подошёл к ивовому плетню – запущенность двора. Всё вроде бы было на своих местах, а чего-то не хватало… Клыка! Старик шан заслуженный и всеми местными уважаемый, обычно устраивался в полуденной части двора, под лучами Сола и там грелся целый день, если не было охоты потрясти молодых и дерзких претендентов на титул вожака. Это место за всё лето оставалось единственным, где не скошена была трава. И, кстати, опять же в отличии от всего остального двора, трава там и не выгорала, оставалась зелёной…
И калитка покосилась. Железная петля – признак богатства рода, ибо железо дорого, – держалась на двух бронзовых гвоздях. Теперь оба далеко вышли из пазов, калитка повисла только на нижней петле… Как будто кто-то входил в раздражении, рванул калитку, а потом – не поправил за собой. Впрочем, Ромуальд Младший – горяч и горазд выказывать характер когда надо и не надо. Но – отходчив, а уж калитку, отцовыми руками сработанную, поправил бы в первую очередь.
Вздохнув, Ромуальд сам поправил – короткими ударами рукояти ножа вбил гвозди. Пусть не так надёжно, как прежде, но повесил. И – вошёл в двор, в который вот уже четверть года не входил. Долгий срок…
– Жена! – громко сказал, медленно шагая к двору. – Я вернулся!
4. Ромуальд и Герта. Деревня Торонтон. 23 день месяца Серпеня
В родном доме ведома каждая щель, каждый поворот. Прикрыв за собой входную дверь и не затеплив светильника слева от двери, старик тем не менее прекрасно ориентировался, и в жилую часть вошёл быстро, без постороннего шума. И замер у входа, обеими руками вцепившись в посох и моля Господа и Благочестивую Розу, чтобы его старые глаза ошибались… В избе почти никого не было. Почти никого… Только на широкой постели – там всегда спали они с Ронной, лежало два обнажённых тела – мужское и женское. Мужское принадлежало чужаку – невысокому, сухощавому и темноволосому. Женское… Вначале старику показалось – то жена его лежит. Такое же пышное тело, золотые длинные волосы, не поседевшие в пять десятков. Но нет. Тело было молодым. Телом девушки… Девушка эта спала на плече у чужака, широко раскинувшись по кровати…
