Храни Волка. История 1 (СИ) - Фролова Машенька (книги хорошего качества txt) 📗
Да, я откупался от дочери любимой, и мне от этого было мерзко. Никакие бумажки не вернут погибших родителей. Никакое образование не заставит ее забыть те часы измывательств. Никакие дома и квартиры не вернут ей возможность родить щенков. Но, и ничего лучшего я придумать просто не смог.
А с другой стороны: я понимал, что эта встреча будет лишней. Благо, она — ребенок. Даже не подросток. Мне не нужно ее согласие, чтобы передать все и удочерить.
В итоге, я отказался от последней встречи. Уже через два дня у нее начнется новая жизнь, и надеюсь, она будет хорошей и долгой.
И поэтому, когда сквозь дрему я уловил незнакомый запах и странные звуки, я никак не рассчитывал увидеть ее. Более того, я ее не узнал. Сначала-то я решил, что это убийца. У меня, как и у брата, достаточно недругов, чтобы кто-то из них не стал ждать самостоятельного финала. Я ждал, как и Робин, что за мной придут. Это я ничего не помню о нападающих, просто не могу вспомнить, но похитители-то об этом не знают. Поэтому-то вокруг так много охраны.
Но, в палате, в моих вещах (судя по звукам) ковырялся мальчишка. Юный, если не детский, запах. Я принял Бекки за мальчика, очень худого, до болезненности, мальчишку. Джинсы, кепка, футболка и все висит, как на вешалке. Даже бордовая кепка почти скрывала лицо, слишком большая.
Я не узнал ее голос, он стал иным, как и запах. Я не узнал ее лицо. Оно заострилось, и, оставшись тем же, стало другим. Взрослым. Ну не связывалась у меня в голове Бек в школьной кремовой рубашке с юбкой в клетку и этот худой мальчишка с короткими вихрами в грязной одежде.
Я наблюдал за гостем по запаху, прикрыв глаза. И, клянусь, если бы я не знал, что Госпиталь — лучшая клиника, то решил бы, что это обычный беспризорник, которых, в том же Кейусе, сейчас множество. Он так резонировал с частной палатой, что походил на галлюцинацию. Мало ли, что только не пригрезится измученному мозгу?
Ну а когда парень подошел, с таким видом, будто наблюдал больных каждый день по сотне; когда заговорил… Я уверился, что это не просто мальчишка, а именно киллер. Убийца, способный пробраться мимо охраны и настолько наглый, что перед исполнением заказа принялся жрать сладкое. Я знал, что в мире есть такие «детки», не раз и не два читал донесения и отчеты. Например: таких монстров готовят в Милберне, в засекреченных школах для скрытых Теней детей. У важных отпрысков мощных кланов имеются взрослые Тени, как мужчины, так и женщины, но иногда родители хотят, чтобы Тень была ровесником охраняемого. Другом по играм, соратником в учебе и шалостях, ну и последним шансом, если что…
И вот таких, смертоносных сопляков и готовил Милберн. И, конечно же, некий процент таких деток становятся безумно дорогими наемными убийцами. Почему? Да потому что мало кто заподозрит, если честно, то никто не заподозрит, в ребенке киллера. Из-за чего такие «детки» всегда исполняют заказ. Правда, часто это — штучный товар, то есть такие дети гибнут сразу после исполнения цели.
На миг я даже возгордился, враги клана не пожалели денег на найм такого «ребенка». И тут же, глядя на мальчишку из-под полуприкрытых век, мне стало его жаль, очень жаль. Совет Рас уже пытался прикрыть подобную практику с детьми, но ничего не выходило. Даже зная, что такие «дети» не доживают и до шестнадцати, они все равно продолжали существовать. Слишком уж выгодно всем в мире иметь такой ресурс, и мораль идет лесом, как несущественный бубнешь оторванных от реальности романтиков.
Будь мой убийца взрослым, я бы преподнес ему сюрприз, а так… рука сама разжалась, выпуская пульт вызова охраны.
Не могу сказать, что был готов к смерти, но…
Не знаю, чего я ожидал, но уж точно не того, что сделает мальчишка.
— Так вот ты какой, северный олень! — громким шепотом провозгласил ребенок.
Это было смешно. У меня даже губы дрогнули, но я понадеялся, что со своего места паренек этого не заметит.
Он сдернул простыню и принялся рассматривать мои раны. Едва не дернулся, от удивления его поступком. Зачем?!
Повисла тишина. Мальчишка просто стоял и смотрел. Даже сделал глоток из бутылки. Я продолжал изображать спящего, пока внутри не шевельнулся сонный Лочан. Зверь, это он узнал ее, не я.
Глаза распахнулись сами собой. Я не мог поверить ощущениям волка. Просто, не мог. Но… да, это была она. Она и походила на себя прежнюю, и была новой. Я будто знакомился с ней заново.
— Да-а-а, — протянула она, и откусила от батончика. — Как все запущенно!
Ее лицо… Ее взгляд… Даже поза, совершенно все кричало о том, что передо мной не маленькая Ребекка Стратон, а кто-то иной, более взрослый. И не просто «взрослый», а эмоционально целостный, умный, циничный и… опасный. Да, она была опасна. Знала это, отсюда и уверенность в себе, и наглость.
Она посмотрела на меня. И я все понял. Я, просто, на миг представил, чего бы хотел, что бы сделал, с тем из-за кого погиб Робин. Да, я бы тоже пришел, несмотря ни на что.
Я даже открыл рот, чтобы что-то сказать. Не нашел слов. Что я могу сказать той, кто прошел через кошмар и превратился вот в это? «Прости»? Смешно…
Я смотрел. И она смотрела, но в ее глазах не было ярости, скорее некоторое удивление. А чего она ждала? Что я начну умолять? Не имею права.
Впрочем, кое о чем я попрошу:
— Пить, — да, горло пересохло до рези.
Попросил, чтобы просто проверить свои выводы. Лочан был убежден, что Бек пришла сюда не за нашей жизнью. Он был спокоен, и даже рад.
И волк оказался прав, потому что девочка тут же бросилась подавать мне воду. Она не усмехнулась зло, не отказала, а просто сделала. Причем, что особенно поразило, действовала уверенно и аккуратно, явно не желая причинить вреда. Ее ни смущал мой вид, как других. Ее не беспокоили приборы и провода с датчиками. Сомневаюсь, что любой другой ребенок так уверенно стянул бы с меня маску. Для этого нужна уверенность взрослого, да и знания. Так мог бы действовать только медик.
Тошнота не вовремя подкатила к горлу, и я едва не подавился, но Бэкки, будто заметив это, тут же подцепила трубочку пальцем и отняла стакан.
Она попыталась вернуть мне маску на лицо, так же уверенно, как и сняла ее, но я воспротивился. Мне хотелось поговорить. Бэкки же резко наклонилась ко мне…
Луна! У нее был женский запах… Вот так, когда она оказалась близко, я понял почему не узнал ее сразу. От нее больше не пахло ребенком. Совсем. Теперь ко мне склонилась девушка, молодая женщина, которая, пока еще, была в детском теле. И ее запах был поразительно сладким, просто удивительным. Глубоким, и при этом, нежным. Неописуемым словами, таких слов просто не придумали.
Никогда еще не обонял ничего даже схожего…
Глава 8. Вальтер — ч-2
Вальтер
Удивительный момент разбился о цинизм правды жизни. Девочка чуть приподнялась и заглянула мне в глаза. На сотую долю мгновения реальность исказилась и размазалась, как на фото с акцентом на первом плане.
Я четко видел лишь ее, ни палаты, ни стен. Ничего кроме нее.
— Да тут кроме кислорода, еще и снотворное, да?
Меня изнутри обдало холодом. Да, вот оно, то, чего быть не может. Ребенок может усмехнуться, может прищуриться, может ругаться, но всегда, совершенно всегда, это смотрится как карикатура на взрослого, как повторение чего-то непонятного. Детское лицо просто не может изобразить издевку взрослого, цинизм, ярость, ненависть, лишь что-то похожее, но не настоящее. Детские мышцы лица просто не знают, в каком положении застыть, чтобы передать то, что показывают взрослые лица. Для этого нужен опыт, знания не самых простых эмоций. Человек живет, испытывает душевную боль, разочарование — и, со временем, приобретает это умение — выражать лицом.
Но вот, Бек… она усмехнулась совершенно по-взрослому. Ее большие глаза словно покрылись инеем. И уголок губ вверх. Так дети не могут, потому что не знают жизни настолько, чтобы так озлобиться. И на миг… не знаю, как это описать… словно почти исчезло ее лицо, а показалось другое — взрослое, с большими, чуть раскосыми, ярко-голубыми, почти синими глазами. Совершенно другими, даже, наверное, не человеческими.
