Драконы подземелий - Уэйс Маргарет (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
Наконец они добрались до края леса. Перед ними простиралась поросшая травой равнина. Тропинка, петлявшая между деревьев, кончилась, и все же Рейстлин устремился вперед по припорошенной снегом траве. Он шел опустив голову, тяжело опираясь на свой посох. Он не смотрел ни вправо, ни влево, вперив взгляд в землю так, словно вся его воля была направлена на то, чтобы сделать следующий шаг. Руку он судорожно прижимал к груди, воздух с хрипом вырывался из легких.
Стурм решил, что маг вот-вот скончается. Но он сознавал бесполезность своих увещеваний: любая попытка убедить Рейстлина передохнуть будет встречена лишь злобным взглядом и язвительными словами.
– Сдается мне, твой брат на пороге гибели, – шепотом предупредил Карамона Стурм.
– Знаю, – встревожено ответил тот. – Но он не остановится, я пытался с ним говорить. Рейст словно рассудок потерял.
– К чему такая поспешность, ведь впереди нас ждет лишь каменная стена!
Луга без всяких признаков дорог простирались мили на две и резко обрывались, заканчиваясь почти отвесной скалой.
– Едва мы выйдем из-под деревьев на открытое место, нас заметит и слепой овражный гном.
Дюжий воин кивком выразил свое согласие с этим замечанием, но продолжал упорно идти вперед.
– Все это не внушает мне добрых чувств, Карамон, – продолжал Стурм. – Сдается, здесь кроется нечто странное. – Он хотел сказать «темное», но в последний момент передумал, боясь расстроить Карамона, который только снова кивнул на ходу.
Стурм тяжело вздохнул. Глядя вслед близнецам, он покачал головой.
«Ежели Рейстлин пожелает, чтобы брат ринулся за ним в самую Бездну, то он сделает это, не усомнившись ни на секунду, – подумал он. – Подобная верность может вызывать восхищение, но и она не должна быть слепой».
Карамон оглянулся через плечо:
– Ты идешь, Стурм?
Стурм поправил свою поклажу и двинулся вслед за ними. Преданность другу была для рыцаря превыше всего.
9
На закате, когда и Флинт с Танисом уже устроились на ночлег у горной вершины, Стурм, Карамон и Рейстлин после целого дня пути увидели впереди гладкую стену.
И Карамон, и Стурм ясно сознавали, что путешествие на юг по заснеженной равнине ведет в тупик. Лучи заходящего солнца осветили горный склон. Карамон вначале решил, что им придется взбираться наверх, но это было совершенно нереально, стена оказалась гладкой и лишь чуть выпуклой, словно бок котелка. Она вздымалась так высоко, что самые мощные осадные башни не достали бы и до половины. Не было в ней ни углублений, ни трещин, и все же Рейстлин упрямо продолжал идти вперед.
Богатырь упорно молчал, не желая ни в чем противоречить брату. Стурм тоже ничего не говорил вслух, но не переставал ворчать себе в усы. Карамон слышал бормотание рыцаря, который плелся позади. Воитель сознавал, что друг злится на него. Стурм считал, что Карамон должен положить этому конец и заставить Рейстлина повернуть назад, а не делает этого только потому, что боится своего братца.
Рыцарь был прав только наполовину. Карамон и правда страшился разгневать Рейстлина, но он, не раздумывая, остановил бы брата, если бы тот намеревался совершить какое-либо зло или подвергнуть себя опасности. Ни язвительные реплики, ни уничижительные замечания его не путали. Но в данный момент Карамон вовсе не был уверен, что это тот самый случай. Рейстлин, безусловно, вел себя странно, но у него явно имелась некая цель. Дюжий воин всегда уважительно относился к решениям брата.
«Если Рейстлин ошибся и мы зря проделали весь этот путь, – размышлял Карамон, – Стурм, по крайней мере, сможет с удовлетворением сказать: „Я же вас предупреждал"».
Они продолжали идти по равнине, и колдун все ускорял шаг по мере того, как удлинялись вечерние тени. Наконец они подошли к основанию огромной серой стены.
Вокруг царила та особая тягостная тишина, которая опускается на землю с первым снегом. Небо было пустынным, как и раскинувшаяся вокруг равнина. Казалось, что они единственные живые существа во всем мире.
Рейстлин сбросил капюшон и, запрокинув голову, стал осматривать гору. Он удивленно заморгал, словно только что ее увидел и вовсе не понимал, как здесь очутился.
Его замешательство не укрылось от Стурма.
Рыцарь скинул поклажу, бряцание доспехов эхом отдалось от горных склонов и зазвенело у Карамона в ушах.
– Кажется мне, твой брат сам не знает, где он, – без обиняков сказал Стурм, – и что он тут делает. – Он оглянулся через плечо. – Скоро стемнеет. Мы можем раскинуть лагерь под спасительным кровом леса. Нам нужно трогаться в обратный путь сей же миг…
Соламниец умолк, ибо никто его не слушал. Рейстлин пошел вдоль горного склона, неотрывно глядя на серый камень, отливавший оранжевым в лучах заходящего солнца. Он сделал несколько шагов в одну сторону и, не найдя того, что искал, повернулся и направился в другую. Юный маг не сводил со стены глаз. Наконец он остановился. Смахнул налипший снег и улыбнулся.
– Вот оно, – произнес колдун.
Карамон подошел, чтобы посмотреть. Его брат расчистил знак, высеченный в камне примерно на высоте груди. Эта была руна, одна из букв магического алфавита. У Карамона все внутри похолодело. Ему хотелось спросить брата, откуда он знал, на протяжении всего пути по незнакомой, пустынной равнине, что выйдет точно к этому месту. Но он удержался, возможно, потому, что боялся услышать ответ.
– Что… что это значит? – спросил вместо этого богатырь. Подошел Стурм. Увидев знак, он мрачно возвестил:
– Зло – вот что это означает.
– Это не зло, это магия, – ответил Карамон, хотя понимал, что попусту сотрясает воздух. В сознании соламнийского рыцаря эти понятия были нераздельны.
Рейстлин ни на одного из них не обращал внимания. Длинные тонкие пальцы мага легонько и нежно дотронулись до руны.
– Неужели ты не знаешь, где оказался, Перагас? – вдруг произнес Рейстлин. – Это был наш потайной ход на случай осады или поражения в битве. Я знаю, иногда ты бываешь не очень-то сообразительным, Перагас, но даже ты не мог забыть столь важную вещь.
Карамон огляделся по сторонам в полном замешательстве, а затем уставился на брата.
– С кем ты говоришь, Рейст? Кто такой Перагас?
– Ты, конечно, – раздраженно ответил Рейстлин. – Перагас…
Он посмотрел на Карамона и моргнул. Затем поднес руку ко лбу. Взгляд молодого колдуна затуманился.
– Почему я это сказал?
Увидев руну под своими пальцами, он внезапно отдернул руку и стал беспокойно осматриваться. Повернувшись к Карамону, маг спросил слабым голосом:
– Где мы, брат?
– Сохрани нас Паладайн, – произнес Стурм. – Разум его помутился.
Карамон облизнул пересохшие губы и неуверенно произнес:
– Разве ты не знаешь? Ты же сам привел нас сюда.
– Просто скажи, где мы, – велел Рейстлин, жестом выразив свое нетерпение.
– Мы в юго-восточной части долины. – Его близнец осмотрелся. – Как я понял, Череп должен быть где-то по ту сторону стены. Ты говорил что-то о «потайном ходе на случай поражения». Что… ты хотел сказать?
– Не имею понятия, – честно ответил Рейстлин. Он посмотрел на стену, затем на рунический знак и нахмурился. – Но я что-то припоминаю…
Карамон заботливо тронул брата за плечо:
– Не важно, Рейст. Ты ведь ужасно устал. Нужно отдохнуть.
Рейстлин не слушал. Он продолжал смотреть на стену, и внезапно его лицо просветлело.
– Все верно, – прошептал он. – Если я дотрагиваюсь до руны…
– Рейст, не надо! – Карамон сжал плечо брата.
Рейстлин с размаху ударил его своим посохом по запястью. Карамон ойкнул и отдернул руку. Рейстлин дотронулся до руны и с силой нажал на нее.
Часть стены, на которой был вырезан рунический знак, подалась и отъехала на три дюйма назад. Изнутри донесся скрежет, затем послышались стук и скрип. В стене показались очертания квадратного проема, примерно пяти футов в высоту. Горный склон задрожал, так что посыпался выбеливший его снег, и звуки смолкли. Больше ничего не произошло.
