Искушение Эльминстера - Гринвуд Эд (прочитать книгу .TXT, .FB2) 📗

Тишина воцарилась в расколотом зале, и все было тихо, если не считать падающей пыли. Вскоре после этого звездный свет усилился над Рингилом Трессета, пока не стало ясно видно, как с звездного неба в сердце расколотого зала спускается сине-белое сияние, плавное, как очень большой, яркий и целенаправленный блуждающий огонек. Свет мягко остановился на расстоянии примерно ладони от пола и на мгновение повис над пылью, оставшейся от скипетра, — пылью, которая мигала и мерцала, как раздутые угли, от его близости. Была вспышка, слабый звук, как будто очень далекие колокола ударили наугад,и пыль снова превратилась в скипетр — гладкий и новый, блестящий, мерцающий накопленной силой.

Женская рука с длинными пальцами внезапно появилась из пустоты, словно из-за раздвинутого занавеса, схватила скипетр и подняла его. Тот вспыхнул один раз, как мигающая звезда. Словно в ответ на это, кроме руки цвета слоновой кости, показалось обнаженное плечо, которое повернулось, позволив блестящему потоку темных волос каскадом упасть на него, и шея, ухо, линия челюсти — затем красивое, тонкое лицо. Холодным было ее лицо, безмятежное и гордое, когда она повела темными глазами, чтобы оглядеть разрушенный зал. Рассеянные кварцевые звезды светились, словно в знак приветствия, когда остальная часть тела появлялась или исчезала в поле зрения, двигаясь с бесстрашной, беззаботной грацией, чтобы осмотреть разрушенный зал. Красивая темноглазая волшебница воздела свой скипетр, как воин, салютующий клинком в знак победы, и улыбнулась. Скипетр вспыхнул и исчез вместе с колдуньей, оставив после себя внезапную тьму, и только три огонька мерцали в этом мраке: рассеянные кварцевые звезды. По мере того как тянулись долгие мгновения, эти слабые огоньки гасли один за другим, пока в Рингиле Трессета снова не воцарилась безжизненная тьма.

* * * * *

— Святая Леди, — сказал Эльминстер звездам, стоя на коленях в том, что когда-то было его кольцом кинжалов. На нем все еще блестел пот после битвы заклинаний, — Я пришел сюда и сражался — возможно, убил — по твоему приказу. Направь меня, молю.

Поднялся легкий ветерок и зашевелил траву. Эл наблюдал за этим, задаваясь вопросом, был ли это знак, или что-то злое, что пробудили его слова, или просто безразличный ветер, и продолжил:

— Я осмелился прикоснуться к тебе и жажду сделать это снова. Я поклялся служить тебе и буду служить, если ты все еще будешь со мной, но, прошу тебя, покажи мне, что я должен делать в этих призрачных землях... ибо я не хотел бы ошибаться, причиняя вред по неведению. Я испытываю ужас от незнания.

Ответ последовал незамедлительно. Что-то бело-голубое, казалось, щелкнуло и закружилось у него перед глазами, разворачиваясь, чтобы показать сцену в ее дымных трещинах: Эльминстер, здесь и сейчас, поднимается с колен, берет рюкзак и плащ и с некоторой поспешностью уходит на север и восток... Видение закружилось и показало дневной свет, падающий на старую, приземистую, неопрятную каменную башню, которая казалась скорее конусом или насыпью, чем высоким цилиндром. В большой арке находилась старая, прочная деревянная дверь, через которую можно было войти, без какого-либо рва или защитных сооружений, и на этой арке была изображена резная последовательность фаз Луны. Эльминстер никогда не видел этого раньше, но видение было достаточно ясным. Даже когда оно исчезло, он наклонился, чтобы взять свои вещи, и зашагал. Больше никаких видений к нему не приходило. Он кивнул, поблагодарил ночь и отправился в путь.

* * * * *

И трех холмов не было за спиной последнего принца Аталантара, когда холодный, звенящий ветер закружился и заплясал в Рингиле, как летающая ледяная змея, и поднялся по травянистым склонам туда, где было кольцо Эльминстера. Отпрянув от этого места, испуганный сгусток холодного звездного света изогнулся и закружился в ночном воздухе, затем медленно двинулся, чтобы проследить очертания оберегов, которые теперь исчезли. Завершая круг, ветер довольно нерешительно запрыгнул в его центр, некоторое время танцевал и кружился над тем местом, где Эльминстер преклонил колени, чтобы помолиться, а затем очень медленно поплыл по тому пути, по которому ноги Эла несли его. Он поднялся и один раз мигнул на ходу, как будто оглядываясь вокруг. Жадно.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ОДНАЖДЫ УТРОМ В БАШНЕ ЛУННОГО РОГА

Маг может посещать множество миров и времен, открывая нужные книги. К сожалению, вместо этого они обычно открывают тома заклинаний в поисках оружия, чтобы подчинить свой собственный мир и время.

Кладдарт из Кэндлкипа

из Того, что я наблюдал,

опубликовано примерно в Год Волны

Башня поднималась из рассветного тумана, темная, старая и бесформенная, больше похожая на гигантский, покрытый множеством трещин пень. Не выспавшийся и спотыкающийся человек уже, вероятно, в сотый раз молча проклял приказ Мистры не использовать ненужную магию и поморщился от волдырей, которые появились у него на ногах. Это был долгий и утомительный путь из земель Повелительницы Теней.

Да, вот она: Башня Лунного Рога, как и показало ему Ее видение. Рельефно вырезанные фазы луны проходили вокруг потертой каменной арки, обрамлявшей ее массивную черную дверь с множеством ремней и засовов. Когда он приблизился, эта дверь открылась, и оттуда вышел зевающий мужчина, прошаркал недалеко от башни и вылил ночной горшок в канаву или выгребную яму где-то в высокой траве. Когда опустошивший горшок выпрямился, Эл увидел, что мужчина был средних лет с волосами цвета воронова крыла, приятной внешностью. Его лицо обрамляли острые как бритва бакенбарды, один глаз был нормальным глубоким карим глазом, а другой сверкал, как далекая звезда, белый и сияющий. Он увидел Эльминстера и на мгновение застыл в настороженном удивлении, прежде чем шагнуть обратно к проходу через открытую дверь.

— Рад встрече, — сказал он нарочито нейтральным тоном. — Да будет известно, что я Мардаспер, хранитель этого храма Святой Мистры. У тебя здесь дело, путешественник?

Эльминстер слишком устал, чтобы выдумывать остроумную реплику, но он с некоторым удовлетворением отметил, что утренний солнечный свет, коснувшийся башни, соответствует видению, дарованному ему прошлой ночью... или рано утром... неважно.

— Да, — просто ответил он.

— Ты почитаешь Святую Мистру, Владычицу Всех Тайн?

Эльминстер улыбнулся при мысли о том, как был бы потрясен этот Мардаспер, если бы узнал, насколько глубоко некий измученный маг почитал Мистру.

— Я почитаю — снова сказал он. Мардаспер бросил на него суровый взгляд пылающим глазом, устремленный на аталантанца с ястребиным носом, и сделал руками крошечный жест, который, как знал Эл, был заклинанием, распознающим правду.

—  Все, кто входит сюда, —  сказал страж, жестикулируя ночным горшком, как будто это был скипетр власти, —  должны полностью повиноваться мне и не творить непрошеную магию. Любой, кто заберет или повредит даже самую маленькую вещь из этих стен, лишится своей жизни или, по крайней мере, свободы. Ты можешь отдохнуть внутри и взять воды из источника, но никакой еды или чего-либо еще не предусмотрено — и ты должен назвать мне свое имя и отдать все магические писания и зачарованные предметы, которые ты носишь, независимо от того, насколько они малы или безвредны. Они будут возвращены, когда ты будешь уходить.

— Я согласен со всем этим, —  сказал ему Эл. Меня зовут Эльминстер Омар. Вот моя книга заклинаний и единственный волшебный предмет, который я ношу с собой: кинжал, который можно заставить светиться так, как хочется, ярко или тускло. Он также может очищать воду и съестные припасы, к которым прикасается, и защищен от ржавчины; я не знаю никаких других его сил.