Камень Чародея - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
— Именно в этом заключалась наша ошибка — в стремлении познать мир, бороться с ним.
— Вот именно, конечно, — поддакнула темноволосая красавица, — а когда мы перестали бороться, всякая борьба закончилась.
— Но тем самым ты говоришь о том, чтобы перестать думать!
— Правильно, — подтвердил Иоганн, — на этом и покоится наше спокойствие. Мы перестаем задумываться.
— И достигаете мира, — подытожил Джеффри.
— Но как можно заставить мозг перестать работать? — спросил Грегори.
— Слушая музыку, — объяснил Иоганн. — Когда думаешь только о сладких звуках, все остальное незаметно исчезает из головы.
— Не могу поверить, — возразил Грегори. — Слушание музыки не может уничтожить мысль.
«Может-может, — услышал он в голове голос Фесса. — Сосредоточенность на одном устраняет все остальное. К тому же этот лотос притупляет разу! и вызывает эйфорию. Это своего рода наркотик».
— Наркотик, — задумался Джеффри. — Это слово означает «подобный смерти». [4]
«Более точное определение. — «похожий на смерть». Обычно оно означает состояние, схожее со сном», — передал Фесс.
— А Сон — брат Смерти, — подвел итог Грегори. Иоганн протянул Корделии цветок лотоса.
Присоединяйся к нашему блаженству.
— Перестав думать? — потрясенно воскликнула она.
— Вот именно! Отключи свой мозг.
— Расслабься… — Адель соблазнительно улыбнулась.
— Поплыли со мной по течению, — Венна шаловливо взглянула на Магнуса. Она снова откинулась и лениво потянулась, протягивая руки к Магнусу. Он зачарованно смотрел на девушку. Джеффри тоже.
— Нет! Можете ли вы или нет, вы не должны! — Грегори был близок к слезам. — Думать необходимо, потому что все остальное — ложь!
— Но какой в этом смысл? — со скептической улыбкой поинтересовался Ално.
— Должен быть смысл! Иначе зачем у нас мозг? «В этом утверждении большой смысл, — вновь в головах детей послышался голос Фесса, — потому что ваш вид выработал разум, чтобы справляться с окружением. Развивая способность мыслить, люди получили больше возможностей для выживания и процветания. Если бы мир действительно был лишен смысла, тогда разумные существа имели бы столько же шансов на выживание, как и неразумные. Они не выжили бы».
— Точно, — радостно воскликнул Грегори. — Более острый разум был бы хуже приспособлен к жизни — потому что мир свел бы его с ума!
— Все не так уж плохо, малыш, — Ирене сочувственно улыбнулась и протянула ему руку. — Мир таков, каков есть. Мы не можем изменить его. Можем только наслаждаться, пока живы.
— Но как же завтра?
— Завтра мы тоже будем плыть по реке.
— Но все реки впадают в море! — настаивал Грегори. — Что вы будете делать, когда окажетесь в океане?
Адель нахмурилась.
— Успокойся, малыш!
— Не говори так с моим братом! — выпалила Корделия, потому что могла бы так сказать и сама.
Адель смерила ее презрительным взглядом и уже собралась ответить, но ее опередил Иоганн.
— Когда окажемся в океане? Продолжим плавание!
Грегори раздраженно закатил глаза.
— Нет, подумай! А как же бароны, через земли которых протекает эта река? Неужели они позволят вам беззаботно предаваться удовольствиям?
— А почему бы и нет? Мы же их не трогаем.
— Ты можешь не трогать Жизнь, но Она всегда тронет тебя. И что ты будешь делать, когда она тебя затронет?
— А разве мы обязаны что-то делать? — Ално смерил его строгим взглядом. — У нас есть выбор. Разве существует закон, по которому мы обязаны жить?
— Существует, — негромко ответил Иоганн, — но нам не смогут его навязать.
— И то верно! Как нас достанут? Мы плывем по реке!
— Запрудят реку, — закричал Грегори, — и достанут!
Иоганн с первыми признаками раздражения отмахнулся от этого детского замечания.
— Мир, мир!.. Когда наступит такой день, тогда и постараемся найти ответ. Успокоило тебя это?
— Нет, — твердо ответил Грегори. — Разве ты не понимаешь, что нужно придумать выход раньше, до того, как наступит этот день?
— А разве ты не понимаешь, что даже самый настойчивый искатель нуждается в отдыхе? — возразила Ирене, стараясь говорить мягко.
Грегори помолчал и наконец признал.
— Да. Даже разум нуждается в отдыхе. Но скажите, каким долгим должен быть этот отдых?
— А-а… день, неделю, — небрежно отозвалась Адель. — Какая разница?
— Но ведь долгий отдых — это сон, — пояснил Грегори.
— Ну и что? — ответила Ирене, забавляясь. — Это маленький сон, не большой.
Джеффри нетерпеливо пожал плечами.
— Большой сон, маленькая смерть — действительно, какая разница?
— Испытай Малую Смерть со мной — и поймешь, — Венна протянула руки.
— Давай расслабимся, — Иоганн потянулся к Корделии, — и золотой сон поцелует твои глаза. А разбудят тебя улыбки!
— Нет, — с трудом возразила Корделия, словно слова из нее клещами вытягивали, — я не должна спать.
Адель раздраженно вздохнула, а Иоганн с вымученной улыбкой решил предпринять последнюю попытку:
— Но даже часовой рано или поздно должен отдохнуть. Пусть твой мозг отдохнет, как у всех нас. Слушай слова музыки, и пусть они заполнят твое сознание.
— Слова? — Джеффри с тревогой поднял голову. — Какие слова?
— Слова в музыке, — ответил Орин. — Разве ты не слышишь их?
— Послушай, — предложила Ирене. Гэллоугласы нахмурились, вслушиваясь.
— Слышу, — наконец признала Корделия, — но это не голос. Говорит сама музыка.
— Но я не понимаю смысла, — с сомнением пробормотал Джеффри.
— Ты только слушай, — заверила его Ирене. — И начнется снова. Это всегда начинается.
Действительно, слова повторились. Несколько минут напевная речь переплеталась с мелодией и почти немедленно начиналась снова — и опять, и опять, по кругу. Постепенно слова становились все яснее.
