Под опекой короля гномов (СИ) - Керасова Елена Васильевна "BlackAvalon" (бесплатные серии книг .TXT) 📗
- Вы сегодня просто прекрасны! - прощебетала вторая фрейлина, вторя первой.
Княгиня Яшма презрительно дернула уголком рта. Неприкрытая лесть двух служанок, стоящих всего на одну ступень выше обычных слуг из простонародья, ее раздражала. Сегодня прекрасна? Вчера они сказали, что она великолепна. И что же? Она за одну ночь подурнела до 'прекрасности'? Глупые курицы!
Зеркало отражало настоящую эльфийку. Полуэльфийку, если говорить точнее, даже квартеронку, но Княгина ненавидела вспоминать это. Собственное происхождение было туманно и уязвляло самолюбие её величества. Ее мать родилась после смерти отца и не была похожа ни на одного из родителей, что вызвало пересуды и шепотки за спиной. А учитывая чуть заостренные уши и странный разрез глаз, все понимали, что простым человеком, или перевертышем, тут и не пахнет. Княгиня унаследовала от матери шикарные белокурые волосы, шелковой волной спускающиеся ниже талии, глаза, цвета глубокого сапфира, лебединую шею, тонкую фигуру и нежную кожу. Но если черты лица матери были удивительно грубы и невыразительны, что портило все остальные достоинства, то Княгиня обладала яркой красотой, приковывающей взгляды мужчин. Вот только Княгиня была безмерно холодна ко всем и стремилась быть выше всех. И эта гордость, целеустремленность, холодность и красота - весь этот сплав в ее характере, и привел к тому, что на нее обратил внимание наследник Князя Аркама.
Витор показался ей достойным представителем мужского племени. Достаточно умен, любезен, хорош собой... Пусть и были недостатки - был не прочь сорвать цветок на стороне, жестоко подшутить над кем-то из простых (особенно он любил посмеяться над пьяными), но в принципе... был достаточно разумен. Да вот беда, старый Князь не пришел от нее в восторг и пригрозил Витору отдать венец его сестре, ежели он сделает своей женой Яшму.
При одном только воспоминании о милейшей Мири, Яшму всегда охватывала злоба и глухая ненависть. И сейчас, спустя столько лет после ее 'гибели', чувства не потухли. Нет, они по-прежнему жили в душе Княгини, только теперь к ним примешивалось иное чувство - удовлетворение. Мелкое, худосочное, плоское подобие женщины, что жалело бездомных кошек и собак, с равнодушно-презрительным взглядом, насмешливо кривящая губы при виде Яшмы, - мертво, окончательно и бесповоротно, вот уже тринадцать лет. Мертво, и уж никак не может угрожать ни ей, Яшме, ни ее мужу и сыну.
Власть, богатство, толпа придворных, рассыпающихся в почтительных поклонах, заверения в восхищении, рыцари, объявляющие ее дамой сердца, - она в центре мира, которого могло и не быть. Хочешь хорошо жить? Действуй, не оглядываясь. Даже если оставишь за спиной смерть.
И кто сказал, что на крови не построишь счастья?
У Яшмы есть все.
Княгиня вновь взглянула в зеркало, что отражало прекрасную женщину - и юную, и зрелую, но без груза лет. Наследство неизвестного деда... Но кто посмеет вспомнить о нем? Отражение холодно улыбнулось, и отвернулось.
В этот самый миг в двери покоев постучали.
- Танира! Узнай, что там, - приказала княгиня младшей из фрейлин, девушке-перевертышу.
- Да, ваше величество, - почтительно присев в книксене, отвечала та, и неслышной, кошачьей походкой, скользнула к дверям, скрываясь за ними.
- А ты принеси ларец из мрамора. Сегодня я надену 'Лунную капель', - рассеяно приказала Яшма второй фрейлине. Бледно-голубые сапфировые капельки-сережки и изящно-легкое колье с такими же сапфирами оттенили легкое, из струящейся ткани, лазуревое платье в пол, с воздушными длинными рукавами, с разрезом до плеч - широкими лентами лаская пол.
- Ваше величество, - фрейлина-кошка вернулась и вновь почтительно склонилась перед Княгиней, - к вам сонорес Вереск. Он просит у вас аудиенции.
- Сонерес... Вереск? - неверяще переспросила Княгиня.
- Да, ваше величество...
Княгиня замерла, прикрыв глаза.
- Проводи в малую приемную. Сейчас же!
- Да, ваше величество! - фрейлина поспешила сделать книксен и исчезла из покоев.
- Светла, вы... можете быть свободны, - не смотря на вторую фрейлину, сказала Яшма.
Та пробормотала извечное 'вашество' и скрылась с глаз своей госпожи. Та же глубоко вздохнула, чуть плотнее сжала губы, выпрямилась и решительно направилась в малую приемную у своих покоев. Перед тем как войти в приемную, Яшма помедлила. Встретить человека, который ждал ее там, требовало от нее доли храбрости. В конце концов это был отец ее ребенка...
... Яшма подозревала, что с Витором что-то не в порядке. Он имел множество удовольствий на стороне, но ни разу не был озабочен появлением на свет бастарда. Учитывая, что королевская семья никогда не отказывается от таких детей и не скрывает их, давая права младших, ненаследных княжичей, то этот факт был показательным. В дальнейшим подозрения оправдались. Брак с Витором на протяжении двух лет был бесплоден и вины Яшмы в этом не было. Женщина ни минуты не усомнилась в последнем. С ней все было в порядке. Но все вокруг считали иначе. Княжна Мирайя, эта сухая вобла, уже ждала ребенка, и старый Князь, решительно объявил, что тот, кто первым подарит ему внука или внучку, и наследует ему. Унизительная насмешка, явно указывающая на ущербность прежде всего Яшмы. Этого она стерпеть уже не могла.
А Витора вполне устраивало его положение. Нет, он был бы не прочь надеть венец Князя, но... он верил, что Мирайя, и ее муж, и так отдадут ему большую часть власти. А раз так, то о чем волноваться? А возможно он просто не верил, что отец сдержит свою угрозу.
А вот Яшма не желала рисковать.
И тогда появился он - сонерес Вереск. Статный воин, сильный, жесткий, с темными волосами и серыми глазами, что прожигал ее горящим взором, а на турнире громогласно объявивший ее единственной дамой сердца. Витор тогда посмеялся над тем, но Яшма обратила свой взор на рыцаря в ответ. Сонерес был влюблен и был согласен на все, чем она и воспользовалась. Через два месяца она осознала, что беременна. Она не волновалась и не беспокоилась. Сонерес и Витор оба были черноволосы, сероглазы, среднего роста. Так что ребенок не мог ее выдать, а настоящий отец будет молчать. Он же хочет, чтобы его дитя приняло венец Князя?
Радостная весть о ее положении старого Князя не обрадовало. Он заявил, что они поздно спохватились и решение уже принято. Яшма чуть не взвыла тогда. С нее было довольно этих насмешек, презрительных взглядов и превосходства этот мелкой, миленькой Мирайи! Она мечтала, чтобы эта тварь сдохла со своим выродком! Она кричала Витору, чтобы он что-то сделал, молила его подумать о их будущем... но лишь угрюмо молчал или кривился в ответ на ее истерики. Вереск лишь молча выслушал ее, а потом улыбнулся и сказал, что все устроит... Только нужно дождаться удобного момента.
И через девять месяцев Княжна Мирайя, наследница своего отца, вместе с мужем и младенцем, четырех месяцев отроду, погибла, разбившись в карете. Правда младенца не нашли, но о последнем мало кто знал. Старый князь, несмотря на горе, понимал все проблемы, что обязательно возникнут спустя годы, и не желал их. Он был вынужден объявить наследником своего сына... чтобы в будущем не возникло сомнений в законности его власти.
Вот так, Витор стал Князем, а Яшма одела венец Княгини...
Угрозой для нее неожиданно стал тот, кто помог ей избавиться от соперницы. Сонерес... Яшма прекрасно понимала, что однажды мужчина может попытаться шантажировать ее, чтобы оторвать кусок пирога себе. От него следовало избавиться. В этом не было сомнений. Простая отставка дело не решит. Но и Вереск понимал все достаточно ясно и первым нанес предупреждающий удар...
- Выпей со мной вина, - прошептала Яшма, целуя любовника.
- Моя Княгиня... - усмехнулся он, пропуская ее волосы сквозь пальцы. - Вино это лишнее... я же все... понимаю.
И Яшма впервые осознала за ту ночь, что его взгляд изменился. В нем не было восхищения, только горечь и... обида?
- О чем ты? Что случилось?
- Ничего. Как же вы прекрасны... - он нежно поцеловал ее локон, не отрывно смотря на нее полными горечи глазами. - Я люблю вас, но умирать... не хочу.
