Кристальный пик - Гор Анастасия (бесплатные полные книги TXT, FB2) 📗
— Неудивительно. Талиесинцы только на всякие дурости и горазды, — произнес Солярис презрительно, отворачиваясь, и я снова притворилась, будто не заметила, как у него покраснели уши. — А там что?
Похоже, несмотря на свою страсть к чтению, Солярис многое упустил из культуры Круга. Я снова посмотрела туда же, куда и он. Неподалеку от столов, заставленных фигурами хнефатафла[18], за которым играли старцы, стояла заздравная чаша — высокий и глубокий чан, похожий на деревянную бочку, наполненную до краев густой смесью эля, вина, сахара, пряных специй и сырых желтков. Там же плавали печеные яблоки, которые любой желающий мог попробовать ухватить зубами, сунув в чашу голову. Одно такое яблоко сулило поймавшему крепкое здоровье на весь грядущий год, потому остатки смеси никогда не выливали — после Эсбата ими удобряли корни деревьев, дабы те были щедры и плодоносны во время страды[19].
Чуть дальше, где горел высокий костер из сложенных пирамидой тисовых поленьев, стоял Яблоневый человек — фигура из сплетенных хворостин, зеленая, как еще одно древо, и увешанная яблоками с головы до ног точно бусами. Помощник Кроличьей Невесты, Яблоневый человек оберегал сады, защищая их от насекомых и парши.
За то время, что мы с Солом отдыхали на помосте и я рассказывала ему обо всем, на что он указывал пальцем, всеобщее воодушевление немного поутихло. Заметив это, я резко замолчала и дернула Соляриса за рукав, дабы он помог мне спуститься. В этот момент лицо его, сияющее от моих историй, опять помрачнело. Похоже, он наивно верил, будто в свой первый летний Эсбат я захочу просто стоять, болтать и глазеть по сторонам, а не участвовать.
— Покупайте маски, господа! Двух одинаковых масок во всем мире не сыщите!
Крепко вцепившись в Сола, чтобы он не посмел удрать, я потащила его к телеге резчика, где на шестах с крючками красовались животные маски разных цветов и размеров.
— Думаешь, в них нас не узнают? — хмыкнул Сол и красноречиво оттянул сначала прядь своих жемчужных волос, а затем моих, рубиновых. Я ойкнула, шлепнув его по руке — едва косу не расплел своими когтями!
— Узнают, конечно.
— Тогда для чего они нам?
— Для веселья. Знаешь, чего у меня, принцессы, только не было в детстве… Но вот маски — никогда.
— Берите любую, какую пожелаете, госпожа! — встрепенулся резчик, сделав приглашающий жест рукой. — Хоть и учат, что в Эсбаты нужно чествовать всех богов одинаково, но все мы знаем: лето — пора Кроличьей Невесты! Потому маски кроликов самые популярные. Вот вам, госпожа, определенно пойдет розовая или красная…
— Только не красная! — тут же передернулась я.
— Значит, розовая. Я как раз приберег несколько удивительных экземпляров на особый случай…
— А что эти? — Заметив, что кроличьих масок на крючках и впрямь почти не осталось, я ткнула пальцем в соседний шест — тот был увешен масками драконьими, да в таком количестве, что гнулся от их веса.
Резчик грустно посмотрел сначала на один шест, затем на другой и тяжело вздохнул.
— Я приехал из Дану. У нас драконьи маски вмиг распродаются, а здесь за все время никто ни одной не взял!
— Интересно, почему, — протянул Сол саркастично и, подойдя к телеге, потянулся к ним.
Сначала он остановился на остромордой и черной, но, поморщившись, отложил ее, — должно быть, она напомнила ему Вельгара, черного дракона, — и взялся за серебряно-костяную, чем-то похожую на его натуральную чешую. Однако немного погодя Солярис отложил и ее. Я с интересом наблюдала за ним, гадая, какую же маску он выберет.
Неожиданно его рука сместилась правее, и Сол улыбнулся. Очевидно, выбор был сделан.
— Ворон? — удивилась я, когда он без слов надел на себя птичью маску — тоже черную, но с резьбой в форме перьев, расписанную желтым узором. Она закрывала лишь верхнюю часть лица, выгодно оттеняя жемчужные волосы и алебастровую кожу. В прорезях для глаз плескалось золото, а длинный клюв напоминал наконечник стрелы. — Что ж, молодцу все к лицу! Теперь мой черед.
Бегло осмотрев маски еще раз, я решила, что Сол прав: пытаться слиться с толпой — гиблая затея. Потому и взяла себе лебединую, белоснежную с легким розовым отливом, как облака по весне.
Оставив на прилавке торговца несколько моих драгоценных заколок вопреки его желанию вручить нам маски бесплатно, мы с Солярисом юркнули в шумную толпу и затерялись в праздновании летнего Эсбата.
Не знаю, сколько именно часов прошло, пока мы испытывали все увеселения, какие только предлагал город на закате: наловили яблок из заздравной чаши (со своими острыми зубами Солярис поймал целых пять!), сыграли партию в хнефатафл (в которую он, конечно же, проиграл мне), обошли все ярмарочные прилавки и попробовали все сласти от засахаренных орехов до вяленой клюквы. Мне даже удалось уговорить Сола принять участие в салках, где, правда, он поймал меня сразу же, стоило мне один раз хлопнуть в ладоши. Дети по-прежнему висли на нас обоих, желая то меня пощупать за костяную руку, то Соляриса — за место, откуда обычно вырастал хвост. Понимая, что отвязаться от них без помощи хускарлов или хитрости не получится, с несколькими из них мы на спор посостязались в прыжке через канат, где я запуталась в подоле своего платья и упала.
Тогда Сол рассмеялся впервые за день. Все эти годы он смеялся до того редко, что каждый раз я задерживала дыхание и замирала, боясь его спугнуть. Но летний Эсбат был ко мне добр: вскоре смех Соляриса стал слышаться все чаще и чаще, и поводы для этого находились самые разные. Например, когда я попробовала местную медовуху и та оказалась настолько крепкой по сравнению с королевским питьем, что вышла у меня через нос; когда Гектор промахнулся в метании подков и случайно зарядил одной из них Мелихор в затылок; когда Тесея заставила Кочевника надеть пышный венок из одуванчиков или когда мы все вместе смотрели на представление скоморохов, пародирующих богов, за что их закидали тухлыми овощами и яйцами.
Страх, который всю прошедшую неделю ощущался как змеиный клубок, стянувшийся в груди, наконец-то ослаб. Несмотря на битвы, что велись прямо сейчас на другом конце моего туата, и несмотря на неизвестную кровожадную напасть, оставляющую за собой трупы, я позволила себе на один вечер забыться.
Но как жаль, что он не мог длиться вечно.
— Ящер! Где ящер⁈ — раздался крик откуда-то из таверны за махровыми ветвями священного тиса. — Я нашел поле для кубба! Я должен победить ящера в кубб! Кто-нибудь видел его?
Вместе с тем у причала Тихой реки, что вела в Изумрудное море и была излюбленным местом для рыбаков, пронзительно заплакал ребенок:
— Моя лошадка сгорела! Она сожгла лошадку!
— Ничего я не сжигала! Я просто чихнула…
Где-то там же, куда на лязг мечей бежал отряд городской стражи, зачиналась потасовка:
— Это моя женщина, дракон! Моя невеста!
— Ох, да неужели? А чего же это твоя невеста сама на шею мне вешается, а? Может, замуж за тебя не хочет?
— Во имя Солнца, они будто сговорились! — простонал Солярис, узнав в первом голосе Кочевника, вспомнившего об их споре; во втором — Мелихор, которая, очевидно, слишком заигралась с местной ребятней и напрочь забыла, что она дракон; а в третьем — Сильтана, который все-таки умудрился нажить себе проблемы. Так вожделенная беззаботность Сола сползла с него, словно вторая чешуя. — Вот поэтому я и не хотел брать их с собой! Знал ведь, что без этого не обойдется. Там, где моя семья, сплошь одни беды! Прости, я не хотел…
— За что ты извиняешься, глупый? Ступай. У нас впереди еще долгая ночь, — мягко приободрила я и неохотно разжала пальцы, впервые за целый вечер выпуская руку Сола из своей. Мы как раз закончили обходить ярмарочные прилавки по второму кругу: Солярис все не оставлял надежды отыскать где-нибудь черничные тарталетки, хоть и знал, что черника зреет лишь к месяцу зверя, а запасы варенья в крестьянских кладовых уже наверняка закончились. — Я найду Матти с Гектором и Тесеей или попытаю удачу в метании подков. К таверне близко подходить не буду, обещаю!
