Странствия Властимира - Романова Галина Львовна (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗

Мечислав же был напуган и оглушен всем, что ему пришлось увидеть в Корсоне. Выросший на удаленной лесной заимке, он кроме родителей. Лисохвоста и двух своих попутчиков в жизни встречался всего с десятком людей. Толпа в сотню горожан, что окружила приезжих, казалась ему кошмаром. Потерявшись в гомоне, юноша испугался. Он ошалело оглядывался по сторонам и, когда один горожанин что-то спросил у него, шарахнулся от него так, что тот сам отскочил подальше и залопотал что-то, показывая на Мечислава пальцем. То, что он сказал, очевидно, было обидное, потому что слушатели захохотали, в свою очередь тыча пальцами в Мечислава. Юноша понял, что смеются над ним. Злые слезы брызнули у него из глаз. Забыв про недавний страх, он выхватил меч и устремился на обидчика.

Буян краем глаза успел заметить рывок, Властимир разобрал слова горожанина, и, когда юноша бросился на обидчика, его спутники не растерялись. С криком: «Стой!» — гусляр кинулся наперерез коню Мечислава, а Властимир махнул в сторону юноши рукой, поймал что-то и дернул.

Это оказался край плаща отрока. От неожиданного рывка тот завалился назад. Одна нога выскочила из стремени. Потерявший управление конь рванулся на людей, но Буян успел поймать жеребца за узду.

Красный от возмущения Мечислав все еще сжимал рукоять меча и воинственно оглядывался по сторонам, бормоча что-то невразумительное сквозь зубы. Буян не стал его расспрашивать, он повел своих друзей в сторону славянского конца.

Уже на соседней улице на славян никто не обращал внимания. Мечислав немного успокоился, в нем проснулось любопытство. Предоставив Буяну находить дорогу, он пристроился ближе к Властимиру, тихим шепотом рассказывая ему, мимо чего они проезжают.

Город славянам не понравился. Узкие улочки с вытоптанной до твердости камня немощеной землей, по которым в низины бегут грязные ручейки. Тонкая белесая пыль в воздухе. Справа и слева — бесконечные заборы. За ними — глинобитные домики или двухэтажные хоромы богатеев. Двери почти всех домов жары ради распахнуты — в проемах колышутся занавеси. И нигде ни травинки — только у самых больших домов заметны сады или огородики да надо всем поднимается старое городище Корсоня — гора, где меж покинутых остатков домов пышно цветет дикая зелень.

В славянском конце самым приметным оказалась толстая старая береза, что росла на центральной площади, откуда разбегались по сторонам узкие кривые улочки. То ли кто из поселенцев чудом сохранил дорогой прутик, то ли ветер принес с севера на радость местным семечко, как знать, только стояла одинокая береза, почти до земли опуская тонкие ветви.

Здесь все было почти то же, что и в прочих славянских городах: дома сплошь рубленые, зелень во дворах, дымок знакомо пахнет, звенят голоса. Услышав родную речь, даже Мечислав немного оправился и, когда какая-то девушка потянулась огладить его жеребца, воскликнул:

— Осторожнее! Кусается!

Девушка отступила, а Мечислав оторопел, услышав собственный голос. До сего раза не видел он так близко девушек ни разу и теперь загляделся ей в лицо так поражение-пристально, что та, зардевшись, убежала.

Буян опять взял все на себя, но, памятуя о недавнем приключении с отроком, не спускал с него глаз. Потом он приметил, что Властимир застыл в седле, закрыв лицо рукой.

Славянская речь словно наяву вернула Властимира в Резань. И для юного Мечислава, и для много пережившего Властимира город оказался слишком тяжким испытанием. Чтобы не терзать друзей понапрасну, Буян договорился о постое и поспешил увести их с улицы.

Дом он выбрал с умыслом — в самом конце улицы, на спуске, где уже начинались огороды. Жила в нем молодая семья: муж с женой, годовалым сыном и старухой матерью. И тихо, и в меру людно — достаточно, чтобы Властимир и Мечислав к городу попривыкли.

Щедро оделив хозяина серебром, отправился гусляр по городу — выяснить, можно ли найти подходящий корабль.

Дело оказалось труднее, чем он ожидал. Буян зачастил на пристань, словно нанялся на работу, Мечислав и Властимир все время проводили в доме.

Постепенно скука одолела их обоих. Попривыкнув к обилию людей, Мечислав захотел хоть раз своими глазами посмотреть на город поближе. Властимир решился выйти из дома, заботясь о юноше — он помнил, что случилось в самый первый день их приезда в Корсонь, и боялся, как бы не знавший по-гречески и десятка слов Мечислав не попал в беду,

Был базарный день, и центральные улицы запрудил народ. Торговцы, и местные и приезжие, наперебой расхваливали свой товар, покупатели и ротозеи сновали тут и там. Среди них ужами вертелись нищие, бродяги и местные воры. Попавших в толпу славян мигом ощупали так осторожно, что те и не приметили сего. Ничего не зная о базаре, Мечислав вышел в город с пустыми руками, и ворам было нечем поживиться.

Опасаясь за себя и за князя, Мечислав попытался вывести его назад, в славянский конец, но, плохо зная город, свернул не туда.

Пройдя узкими улочками меж одинаковых глухих заборов, они оказались на задах города, на склоне той самой горы, что когда-то была цитаделью Корсоня.

После шума и болтовни городского базара их оглушила тишина. Развалины поднимались среди пышной зелени, мощенные камнем тропинки заросли травой, повитель оплела камни и колонны, на которых под лучами солнца грелись ящерицы. Ветер шелестел листвой, ему вторили птицы. Далеко внизу кричали чайки.

Властимир остановился, втянул полной грудью воздух.

— Где мы? — молвил он негромко.

— На горе за городом, — так же тихо ответил Мечислав. — Помнишь, княже, Буян о горе говорил? Мы на нее поднялись.

— Воздух здесь… Расскажи мне о ней!

Удивленный неожиданной просьбой, Мечислав не стал спорить, а заговорил тихо:

— Всюду кусты и травы, каких у нас не увидишь. Дерева с плодами зелеными… Как зовутся, не ведаю… Дома старые, брошенные… Странные дома — только колонны впереди и крыша вроде как у нас, двускатная. И все каменное — дерева нет… Осторожно, тут ступени…

Они осторожно шли меж полуразрушенных домов и храмов. Мечислав подробно рассказывал обо всем, что видел; он и не подозревал, что за ними наблюдают чьи-то глаза.

Глаза эти принадлежали почти черному от застарелого загара человеку, тощее жилистое тело которого прикрывали лохмотья. Сквозь них был виден ошейник с несколькими знаками, указывающими на того, кому принадлежал раб. Прижимаясь к камням, человек крался вслед за незнакомцами, теряясь в догадках, почему это его хозяин ни с того ни с сего приказал ему не спускать глаз с чужаков, которых случайно заметил утром на базаре. Они ничего не сделали хозяину, и только здесь, слушая непонятную для него речь, раб понял: хозяин с первого взгляда узнал в них новичков, не знакомых с городом. Если их захватить, хозяин бесплатно заполучит двух гребцов.

Властимир присел на обломок камня у входа в какой-то забытый храм. Рассказывали ему путешественники из дальних земель, что когда-то и здесь были свои боги, на славянских похожие: и по именам, и по призванию, и по делам своим в особину. Да только потом объявилась вера новая — будто нет всех богов, а есть лишь един, что весь мир сотворил и теперь правит им по законам своим, и если хочешь жить, прими его в сердце свое, а прошлое отринь. Весь мир принял его, а старые боги оказались в забросе — каких уничтожили, каких забвением сгубили. Здесь когда-то было капище [24], а теперь только разваляны да хижины бродяг, которым податься более некуда. Пошли бы на север, в Резань, на землю бы сели — руки хорошие в любом деле надобны. Да только лежит меж Резанью да Корсонем степь дикая, Поле, — ее так запросто не пройдешь, попутчики нужны да сила ратная, а где ее простому человеку сыскать? Вот и сидят здесь, на пустыре, горе мыкают… А может, бог их единый запрещает им в чужие края уходить… Помнил Властимир, заходил как-то с караваном торговым странный человек — всех сестрами да братьями величал и про нового бога рассказывал — креститься призывал. Мальчишки по глупости да детской дурашливости дразнили его — шуткой крестились на все лады, а он за то им грозил — кары небесные насылал…