Пусть поднимется ветер (ЛП) - Мессенджер Шеннон (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Я протягиваю руку, чтобы коснуться своей шеи и вижу, как Гас делает тоже самое.
Я знала, что методы Райдена были жестоки, но никогда не представляла ничего подобного.
- И он заставляет делать каждого Буреносца? - спрашиваю я.
- Он не заставляет нас. Так мы показываем нашу приверженность... и эта приверженность взаимна. Мы клянемся в верности, и Райден клянется научить нас своему пути.
- Ты честно думаешь, что обучая вас делать за него грязную работу тоже самое, что жертвовать для него своей жизнью? - спрашивает Гас.
- В обмен на силу, что нам дают? Можешь поспорить, - говорит ему Буреносец. - И самоубийственный порыв сказывается и на Райдене тоже. Это истощает большую часть его силы, он может формировать только один в день.
- Сила - это все, что тебя волнует? - Я должна спросить.
Он пожимает плечами... но могу сказать, судя по его лицу, что за этим скрывается что-то еще.
- Как Райден убедил тебя поклясться ему в верности? - давлю я.
- А какая тебе разница? - рявкает он в ответ.
- Потому, что я хочу понять.
- Никто никогда не понимает.
Я жду, что он может сказать больше, но он отворачивается.
- Пустая трата времени, - говорит Гас, направляясь к лестнице.
Я едва делаю пару шагов, когда Буреносец говорит:
- Ползающий по земле убил моего отца.
Я поворачиваюсь и обнаруживаю его, вытирающего глаза, и он дважды откашливается, прежде чем может добавить:
- Он поймал моего отца на своей земле после шторма и наставил на него ружье. Я прятался неподалеку. Видел все это. Он утверждал, что мой отец был мародером... будто нас интересовало его ржавое старье. Когда мой отец попытался его успокоить, он выстрелил ему в голову. Неважно, что мой отец был тем, кто спас его поганый дом от бури. И ветер не сбил пулю в сторону.
- Мне жаль.
- Да. Все так говорят. А еще- «Хотел бы я чем-нибудь помочь». Райден был тем, кто понял. И что-то сделал. После того, как я присягнул на верность? Он вернул меня в тот дом, и мы разорвали все в клочья.
- Месть - это не правосудие, - говорит ему Гас.
- Тогда как ты объяснишь то, что избил меня? - спорит Буреносец.
- Это было заслужено, - говорит Гас, беря меня за руку. - Он просто тянет. Тянет, пока кто-нибудь не найдет нас.
- Есть кое-что получше, - говорит Буреносец. - Я также уверен, что у нас есть время, чтобы захватить вашего Западного дружка... если мы еще не сделали этого.
Неземной вой останавливает мой ответ, и скрипучее соединение ярости и разорения заползает под мою кожу.
Я слышала звук прежде... и надеялась никогда не услышать его снова.
Крик нежелающей превращаться жертвы в один из Живых Штормов Райдена.
Глава 21. ВЕЙН
У Соланы идет кровь.
И сильно.
Она даже оставляет след из красных следов на каменном полу.
Я пытаюсь заставить ее остановиться, так мы можем перевязать рану. Но она утверждает, что у нас нет времени... и она права.
Даже если пароль не дает Буреносцам попадать в проход, я уверен, что они догадались, куда мы направляемся. Так что весь мой «тайный план» разлетается в тот момент. И у меня такое ощущение, что выворачивающий внутренности вопль, который только что потряс туннель, означает, что Райден создает Живой Шторм.
Я отказываюсь думать о том, кто это мог быть. Шнур кулона опекуна Одри все еще синий, таким образом, я знаю, что она в безопасности. Но Гас...
- Насколько этот проход длинен? - спрашиваю я.
- Очень длинен.
Я не могу сказать, волнуется ли Солана о Гасе... или волнуется ли она по поводу того, насколько должна облокотиться на стену для поддержки.
В конечном итоге она падает, и я едва успеваю поймать ее.
- Все хорошо, - бормочу я.
- Да, похоже.
Я опускаю ее на пол и расстегиваю мою куртку.
- Что ты делаешь?
- Нарезаю бинты. - Я достаю кинжал из ножен и отрезаю подол моей майки. - Я думал, что эта ткань помягче.
Ее рана выглядит довольно непростой, таким образом, я отрезаю еще несколько полос. Потом понимаю, что глупо носить половину рубашки, и срываю остальное.
- Классно выглядишь, - говорит Солана, указывая на мою голую грудь, выглядывающую из расстегнутой куртки.
Я не могу сказать, дразнит ли она меня или становится безумно честной. Так или иначе вполне уверен, что краснею.
- Предупреждаю, - говорю я, быстро нюхая ткань. - Очевидно, я вспотел и воняю.
- Это не совсем новость. Кроме того, я уверена, что пахну так же плохо.
На самом деле, она пахнет, как апельсин или дыня, или...
Я качаю головой.
Нет времени для игры «Угадай шампунь».
Солана пытается взять у меня бинты, но я крепко держу их.
- Моя очередь помогать.
Это кажется совершенно нормальным предложением... пока мне не приходится обматывать ее колени. И все становится хуже, когда я сдвигаю ее платье вверх еще на дюйм, чтобы обнажить всю глубокую рану...
Ладно... я сосредотачиваюсь на крови.
- Скажи мне, если я сделаю больно, - говорю я, когда прижимаю к ране ткань.
Она не вскрикивает, но судорожно выдыхает через зубы, и я не виню ее.
- Выглядит ужасно.
- Ну, спасибо.
- Не имел в виду твою ногу... я не на это смотрю, - говорю я быстро. - просто говорю...
Мои оправдания затихают, когда она смеется.
- Я усложняю тебе жизнь, - говорит Солана, - так ты перестанешь нервничать. Честно, у меня никогда не было парня, настолько боящегося прикоснуться ко мне.
Мои щеки пылали.
Возможно, они плавят мой мозг, потому что я слышу, как говорю:
- Так... у тебя были другие парни?
- Ты серьезно спрашиваешь меня об этом?
- Нет... ты права. Прости... я не знаю, почему сказал это.
Повисает неловкое молчание.
На самом деле, «неловкое» не достаточно сильное слово. Это как если бы у неловкого и неудобного человека получился уродливый, несчастный ребенок, который не переставал плакать и какать все время.
- Для отчета, - говорит Солана. - Я имела в виду Силы Бури, которые лечили мои раны за эти годы, и опекунов, которые обучали меня бороться. Им приходилось прикасаться время от времени, и они никогда не были такими дергаными.
- Ну, у них намного больше опыта, чем у меня... в бою и прочее... ну знаешь... не то, чтобы Одри и я... ммм... знаешь, что? Я собираюсь прекратить говорить об этом. Возможно, навсегда.
- Это хорошая идея, - соглашается она.
Я смотрю в пол, желая, чтобы грунт разрушился и поглотил меня.
Когда этого не происходит, я заматываю ее рану самым широким бинтом.
- Должно быть сильнее, - говорит она.
- Будет больно.
- Да, ну, иногда боль - единственный путь.
Такое чувство, что в ее словах есть более глубокое значение, но я решаю не углубляться.
Вместо этого я затягиваю бинт сильнее... но очевидно этого все еще не достаточно. Она хватает меня за руки, вынуждая сильнее стянуть выпуклость кожи.
Крохотный вздох скользит с губ, но она двигает ногой несколько раз:
- Спасибо. Полагаю, мне следовало позволить тебе сделать это с самого начала.
- Подожди... ты только что признала, что я был прав?
- Не позволяй этому укорениться в голове. Я уверена, это случайность.
Я вздыхаю:
- Теперь ты похожа на Одри.
С этими словами тишина опускается на нижний уровень.
Я прекращаю желать обрушения грунта и рассматриваю рытье своего собственного тоннеля. Могу поспорить, что будет не трудно продолбить камень моим ножом...
- Это всегда будет странно между нами, не так ли? - спрашивает Солана.
- Я не знаю. Возможно, со временем...
- Да.
Ни один из нас не кажется полным надежд.
Я не понимаю, что играю с кулоном опекуна Одри, пока Солана не протягивает руку и не касается шнурка.
- Рада, что она все еще жива, - шепчет девушка. - И я собираюсь сделать все, что могу, чтобы удостовериться, что дальше так и будет.
