Вендия 1. Город у священной реки - Йенсен Брэнт (серия книг .txt) 📗

Рамини приподнялась на цыпочках и нежно поцеловала киммерийца.

— Но и я не сижу сложа руки, — сказала она, продолжая свой путь по земляной дорожке. — Я делаю для людей все, что в моих силах. До того, как меня провозгласили верховной жрицей, культ Иштар в этих краях был не слишком популярен. Сейчас же в наш храм приходят сотни, тысячи паломников. Мне не по силам перевернуть мир с ног на голову, да и не хочу я этим заниматься. Кто сказал, что новый мир будет лучше? А за одну лишь попытку меня могут лишить жизни.

— Ты боишься?

— Очень боюсь, любимый, — прошептала Рамини и теснее прижалась к киммерийцу. — Иногда мне кажется, что я уже зашла слишком далеко, и за мной придет улыбчивый человек с шелковым платком.

— Кто? — не понял Конан.

— Фансигар, убийца Кали, — ответила вендийка. — Их ремесло – это смерть. Убийство, совершенное в соответствии со всеми ритуалами, считается жертвой для их богини. Имущество же убитых переходит в собственность фансигаров, а говоря точнее, к джемадарам, их предводителям.

— Они выполняют заказы?

— Когда им это выгодно. Или если за жертву платят серьезные деньги. Одна из иллюстраций к нашему разговору о закостенелости нравов — фансигары по своей морали ближе всего стоят к людям с заката. Они отлично знают цену золота и ставят его выше большинства принципов, Кали одобряет такой подход.

— Ее культ не под запретом в Айодхье?

— Нет, конечно. Она одна из самых почитаемых в Вендии богинь. В полуденных частях страны культ Кали едва ли не основной. А вот с фансигарами правитель ведет отчаянную борьбу. Они единственные практикуют человеческие жертвы, для остальных зарезать черного козлика на алтаре богини – это предел. В Айодхье только за принадлежность к фансигарам казнят, в некоторых районах Вендии хватает и простого подозрения. Фансигары, Конан, это не простые преступники или наемные убийцы, как это может показаться на первый взгляд, их культ – это попытка приспособления к миру бедняков или просто выходцев из низших каст. Кали позволяет им менять свой общественный статус, не преступая религиозных запретов, не ухудшая карму. Чем хуже живется людям, тем больше будет фансигаров и тем сильнее будет их культ.

— Насколько они сильны сейчас?

— Не знаю. И никто не знает, кроме них самих. Я не слышала ничего о всплеске убийств, совершенных с помощью шелковых платков. Их не больше и не меньше, чем прежде. Но это ничего не значит. Фансигары не боятся лезть в политику, среди джемадаров немало высокородных кшатриев. Золота у них в избытке. Они служат во славу богини, а не ради тех благ, что может принести это служение. Им важно, чтобы количество жертв на алтаре Кали не уменьшалось, а влияние культа росло. Остальное ниже их достоинства. Так что часть знатных джемадаров занимается тем, что организует убийства, другие же выискивают средства для возвышения культа фансигаров. И именно этих людей я и боюсь, Конан. Если они решат, что я увожу от них паству, это будет смертным приговором для меня. С джемадарами нельзя договориться, их нельзя умилостивить. Это люди с искаженной моралью, фанатики, но думающие и хитрые, как тысяча нагов.

— Ты не пыталась с ними встретиться?

— Бесполезно. Они не стали бы со мной разговаривать. К тому же меня никогда не допустили бы до тех джемадаров, что принимают решения. Они хранят в тайне факт своей принадлежности к фансигарам. Я уже говорила, что это не просто организация убийц. Их культ по своей объединяющей силе один из самых могущественных во всей Хайбории. Любой их душитель, бхутот, у которого две заботы – желудок и кошель, и тот с радостью примет смерть во имя своей богини. У фансигаров свое мировоззрение, в корне отличное от нашего. И на переговоры они не пойдут вовсе не из-за своей кровожадности, просто они точно знают, что нам не найти точек соприкосновения.

— Удивительно. Я до этого дня о них почти ничего не слышал. В странах заката пересуды о разбойниках и убийцах – дело обычное, а эти, судя по твоим словам, с правителем во влиянии поспорить могут.

— Все к ним давным-давно привыкли, вот и не говорят. Фансигары являются неотъемлемой частью общества и культуры. Люди знают, что они не просто убивают, а поклоняются своей богине. Также считают и сами бхутоты. Душитель скорее отпустит жертву, чем нарушит ритуал.

— То есть всегда можно понять, кто убил человека – фансигар или кто-то другой?

— Совершенно верно. За попытку подделаться под фансигара злоумышленника ждет неминуемая расплата со стороны культа Кали.

— А были случаи?

— Давно, но о них все помнят.

— И как же определить, где работа бхутотов?

— Зачем тебе это, Конан?

— Мне интересно. Ты же обещала рассказать о Вендии все, что знаешь.

— За своих солдат беспокоишься или за меня?

— За тебя. Какое дело поклонникам Кали до отряда туранцев? А вот ты действительно находишься в опасности. Фансигары, как я понял, чуть ли не больше всех в стране желают, чтобы существующих порядок вещей оставался неизменным. Не думаю, что твоя деятельность как жрицы Иштар им по нраву.

— Тебе все равно не удастся защитить меня. А я привыкла жить со своими страхами.

— Мне не нравятся такие привычки, Рамини. Я не позволю фансигарам отнять тебя у меня. Прошу, расскажи мне об их методах. Пожалуйста. Я должен знать.

— Хорошо, милый. И все-таки, какую неподходящую мы тему выбрали для этого места. В садах надлежит говорить о любви. После того, как я поведаю тебе о ритуалах, принятых у душителей, ты засыплешь меня комплиментами, расцелуешь, и мы забудем об этом неприятном разговоре.

— Я даже думаю, мы уйдем подальше в заросли, чтобы я мог спокойно шептать тебе на ушко, какая ты потрясающая и обворожительная, и не бояться, что нас побеспокоят.

— Так еще лучше. Что ж, слушай. Вначале, когда жертва уже намечена, фансигары выбирают день, в который должно быть совершено убийство. В этом смысле они чрезвычайно мнительны. Говорят, у них даже существует специальный календарь дат, ориентироваться в котором могут лишь ученые джемадары. Но я думаю, что это всё-таки легенда. Если бы такой календарь был материальным предметом, а не набором знаний, передающихся из уст в уста от одного фансигара к другому, существовала бы опасность, что он попадет в руки стражей повелителя. Это очень серьезно ослабило бы культ Кали. Но и без всяких календарей точно известно, что убивают душители на третий или на четвертый день седмицы. Если жертва выбрана не простая, тогда смотрят на положение луны и, наверное, еще на что-нибудь. В этом случае день может выпасть любой, кроме пятого в седмице. Убивший в этот день шелковым платком считается предавшим Кали.

— Что будет с фансигаром, если он убьет жертву на пятый день, но не в соответствии с ритуалом, а просто так, скажем, отрубит голову?

— Если фансигар будет знать, что перед ним будущая жертва Кали, он ни за что не тронет этого человека. За случайное же убийство, я думаю, наказания не последует. Джемадары решат, что такова была воля богини.

— Ритуалы обеспечивают их влиянием, но они же их и сковывают.

— Ты прав, Конан. Но определение даты – это еще не все. Существует множество примет, что дают знать фансигарам о невозможности продолжить ритуал. Так, убийцы непременно повернут назад, если у кого-нибудь из них упадет на землю тюрбан. Повстречав волка или шакала, трижды подумают, идти ли им дальше, ведь итогом для них станет тюрьма или виселица. Это то, что известно всем и каждому. Наверняка у фансигаров есть множество других примет. Так что только тщательное планирование позволяет им доводить их ритуалы до конца. Джемарады просчитывают все, что так или иначе сопряжено с предстоящим убийством. Обычно к жертве посылают соглядатая, сотхи, который либо втирается к ней в доверие, либо ведет тайную слежку, оставаясь при этом незамеченным. Сотхи – самые хитрые и ловкие из фансигаров, ты никогда и не подумаешь, что он пособник душителя. Именно эти люди и определяют лучший момент для нападения. Джемадары лишь уточняют детали, ориентируясь на свой богатый опыт. Очень редко бывает так, что бхутот направляется к жертве в одиночку, фансигары привыкли страховать друг друга.