Волчья хватка. Книга 1 - Алексеев Сергей Трофимович (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
— Ну, если с ней что-нибудь случится!..
И побежал следом за младшим.
Доктор уже выполз на улицу и сидел рядом с молчаливой и робкой Лютой, привалившись к стене. На бордовом разбитом лице запеклась чёрная кровь, горло было синее, перечёркнутое рубцом от верёвки. Он кашлял и зло сплёвывал, сверкая глазами.
— Повесить хотели, сволочи! — погрозил куском верёвки с петлёй на конце. — На крюк вздёрнули!..
— Это за что они тебя так?
— Не знаю! Они же дикие! Они просто звери!
— Вот так, ни за что, ни про что напали и вздёрнули на крюк?
— У них спросите! — огрызнулся он. — Вам они скажут!.. Дезертиры проклятые! Вы знали, что они скрываются от военкомата?
— Ходить можешь? — спокойно поинтересовался Ражный.
— Могу, а что?!
— Уходи.
— Куда?! Никуда я не уйду! Пока не разберусь с твоим… с вашим этим гнездом убийц и вешателей! — он встал на ноги. — Где эти дикари? Я вас спрашиваю?!
— Тебе лучше уйти, — посоветовал хозяин. — Не искушай судьбу. Видишь, повезло, верёвка оторвалась.
— Не оторвалась! Я сам снялся!
— Разве это возможно? — засомневался Ражный, рассматривая удавленника.
Тот глянул подозрительно и ответил не сразу.
— Дыхательная гимнастика… Почему вы так смотрите? Вы с ними заодно, да? А может, это вы приказали вздёрнуть меня?
Он заметно прихрамывал на левую ногу, и сквозь изодранные, пыльные брюки выше колена проглядывал толстый слой бинта, которого вечером ещё не было. Доктор перехватил его взгляд и прикрыл рукой прореху.
— Что там у тебя? А ну, покажи!
— Какое ваше дело? — без прежнего вызова пробурчал он. — Ладно, я уйду. Только вещи возьму в гостинице…
— Если я спрашиваю — нужно отвечать. Доктор сверкнул глазами.
— Меня укусила собака!
— Какая? — Ражный показал на Люту. — Вот эта?
— Нет, какая-то бродячая… У вас тут не база, а черт-те что!
— Это волк. Тебя укусил волк.
— Волк?! Мне показалось, собака…
— В темноте можно перепутать… — внезапным движением Ражный выдернул верёвку из руки доктора, поиграл ею, как кнутом, пуская в воздухе кольца. — А скажи-ка мне, врачеватель, по какой нужде ты попёрся на улицу среди ночи? Если с красной икры пронесло, то туалет в номере…
— Просто вышел подышать свежим воздухом, — насторожённо проговорил он. — Стою, а тут вылетает… Думал, собака…
— Мне нужно говорить правду, — предупредил Ражный. — Я не люблю лжи.
— Слушайте, вы! По какому праву устраиваете допрос?! Меня чуть не повесили ваши… ваши эти ковбои! А вы ещё!..
Очередное верёвочное кольцо на мгновение повисло над головой доктора и опустилось на шею. Ражный поймал свободный конец и слегка натянул.
— Не надо врать, парень. Что ты делал возле «шайбы»?
— Возле какой шайбы? — засипел тот, вращая глазами и цепляясь за верёвку.
— Дыхательная гимнастика на сей раз не спасёт.
— Отпустите!.. Скажу, я скажу… Ражный отпустил один конец петли, и верёвка будто бы сама собой взлетела и снова зависла над головой.
— Ну, я слушаю…
— Хотел взглянуть на неё… На эту девушку. Она была так прекрасна…
— Ты любишь мертвецов? Доктор скосил глаза на верёвку.
— Это болезнь, я знаю… И ничего не могу поделать. Из-за неё пошёл учиться в медицинский, — он багровел и задыхался, будто его душили. — Студентом работал ночным сторожем в морге… От неё не избавиться… У меня никогда не было девственницы… Я хотел вылечиться! Хотел! Несколько раз спал с живыми женщинами, даже пытался жениться, но ничего не получилось…
Верёвка выписала круг над головой и, вытянувшись в струну, легла на землю.
— Добро, избавлю тебя от этой болезни. Доктор закрыл горло руками, попятился к стене.
— Только не убивайте! Не надо!..
— Не бойся, жить будешь. Повернись ко мне спиной!
— Спиной?! Зачем?!
— Спокойно. Не дёргайся, — Ражный поставил его лицом к стене «шайбы». — Это совсем не больно.
И легонько ударил в поясничную часть позвоночника. Доктор втянул голову в плечи, ожидая действия более сильного или страшного, однако Ражный ухватил его за мочку уха и развернул к себе.
— Все, курс лечения закончен.
— То есть как — все?..
— Больше не будешь любить ни мёртвых, ни живых. Женщин для тебя не существует, — он направился к своему дому. — Забирай вещи и уходи. Сейчас же.
— Хорошо, я уйду, — чему-то обрадовался доктор. — Но мне не верится… Это что, на уровне психотренинга? Внушения?..
— Я сказал — уходи! Или одной встречи с волком тебе мало?
Он послушно затрусил к гостинице, то и дело оглядываясь и прибавляя шагу, пока не сорвался в спринтерский бег. Однако едва Ражный зашёл в дом, как доктор поскрёбся в двери.
— Наверное, ты не понял? Или что-то забыл? — он уже плохо сдерживал эмоции, и это было признаком крайней ослабленности.
— Забыл! Я забыл спросить! — громким, дрожащим шёпотом заговорил доктор. — Самое главное!.. Как это вам удалось?! Если я сам… зафиксировал смерть? Она скончалась на моих глазах! Я наблюдал остановку сердца, дыхания… Этого не может быть!
— Иди отсюда, — закрыв глаза, попросил Ражный.
— Нет, послушайте! Она не Лазарь, а вы не Христос!..
— Молчун?! — крикнул он, наливаясь нетерпимостью. — Проводи гостя…
Из травы встал волк. Выглядел он не лучше своего вожака, однако сделал угрожающий скачок вперёд и немо ощерил клыки. Ражный захлопнул дверь и, не дойдя до постели, повалился на пол. Перед своим первым поединком, который произошёл чуть более года назад, он находился точно в таком же состоянии, и это уже было неким роковым повторением…
А спустя дней десять после этих событий на охотничью базу пришёл инок — глубокий старик с аккуратной стриженой бородкой и в очках, чем-то напоминающий Калинина времён войны, однако взгляд молодой и озорной не по возрасту. За спиной был рюкзачок с пожитками, в руках корзина и палка — этакий городской грибник. Служивая, строгая овчарка Люта, не одному гостю штаны спустившая, затрепетала перед незнакомцем, как, бывало, перед волком, и только Руки не лизала.
И если бы не условленное приветствие, никогда бы не признать в нем воина Полка Засадного. Инок назвался Радимом и поднёс Ражному в дар красную Рубаху из крепчайшего трехслойного холста с кожаным аламом — оторочкой выреза.
Дар этот был своеобразным видом на жительство, выданным духовным предводителем Сергиева Воинства. Иными словами. Ослаб прислал стареющего Радима доживать свой век в вотчине Ражного на полном его попечении. Это считалось почётной обязанностью — заботиться о немощных иноках, тем более, Ражное Урочище долгое время стояло в запустении и тут давно никто из старцев не жил. У некоторых вотчиников их собиралось до десятка, и они никогда не были в тягость, ибо не просто сидели на шее хозяина Урочища, не доскребали остатки своих лет — обогащали, насыщали его своим опытом, мудростью и воинским духом. Ражный иноку обрадовался, посчитал его появление доброй приметой — оживало Урочище! — и поселил его в келье своего дома, лет пятнадцать пустовавшей.
Радим был из вольных араксов, никогда не жил в вотчинах и ко всему проявлял искреннее любопытство. Он долго бродил по дому, разглядывая убранство, на повети знающей толк рукой ощупал противовесы, точно установив количество песка в мешках, а значит и уровень достигнутого состояния Правила, затем с пристальным интересом разглядывал оцовские полотна, и чего бы ни касался рукой, все его восхищало и радовало.
— Добро, — приговаривал он. — Добро… А когда пошёл осматривать владения и увидел Молчуна, безбоязненно приблизился к нему, присел и, посмотрев в волчьи глаза, покорил окончательно.
— Ведь это же не зверь, вотчинник! Разве что образ животный… Не встречал я подобных хищников. Но толк в них знаю.
Он не объяснил, откуда и какой именно знает толк в волках, и, словно доктор, поочерёдно оттянул веки, внимательно изучил глаза — и Молчун позволил сделать это с собой! — после чего хлопнул по холке.
— Ну, гуляй, брат…
