Бармен из преисподней (СИ) - "Два Злобных Гения" (мир книг txt) 📗
И тут, кто-то надо мной как будто переключил передачу на моих мысленных шестерёнках и я наконец-то понял, что что-то в окружающем меня пространстве не так. Во-первых, почему так сильно пахнет орхидеями? Я что-то не припомню, чтобы в свою коморку покупал ароматизаторы, которыми на рынке барыжила сморщенная, как финик, Баба Яга, да и такого я у неё не помню. У неё в основном были с запахом хвои, лесных ягод, шишек и прочим, что находилось в той местности, где она проживала. А во-вторых, я же лежу на боку, так почему я утыкаюсь своим лицом во что то мягкое и упругое. Тюфяк мой, благополучно…кхм, ну, пусть будет «позаимствован», из какой то военной части: ткань достаточно грубая, белого цвета и с синим штампом, да и мягким его назвать можно было назвать только после совсем уж ударного труда во славу социалистической партии, а тут… шёлк… переходящий в… кожу? И тут моя голова пришла в себя на столько, что бы понять, что на этой кровати я не один, что моё лицо утопает в девичьей груди, которая прикрыта шёлком, а я сам прижат чьими-то руками и ногами к горячему телу! Так, стоп. Каким лешим под барной стойкой оказалась женщина?! И вот, открыв глаза, я понял, что все проблемы, что свалились на мою многострадальную голову, отступают при виде той слоновьей задницы, что надо мной нависла! А всё потому, что лежал я в своём подвале, а эта девичья грудь, в которой моя голова так удобно устроилась, принадлежит госпоже Эвелине! А ведь она в любой момент может проснуться и обнаружить пригретого на груди спящего барменчика, который в ту же секунду может превратиться в прожаренный с золотистой корочкой окорочок. Не думаю, что она обрадуется мне, как какому-нибудь котёнку. И из объятий не вырвешься, крепко держит. М-да… Как бы сказал Сима: — Всё, Попандопало! Суши вёсла!
Как от беды не уходи, она всегда нагрянет. Сковородкой по голове. Эвелина, всё ещё держа меня, повернулась на спину, нахмурила свои красивые брови, даже во сне осознав, что её любимая плюшевая игрушка потяжелела килограмм так на …дцать и медленно открыла глаза. Наши взгляды встретились. Она немного приподняла голову, чтобы лучше видеть, а я виновато смотрел исподлобья, ибо моё лицо было почти целиком в пышной мягкой груди демонессы. Я почувствовал ослабление хватки Эвы и немного приподнялся, по-прежнему не отрываясь, смотря в её глубокие янтарные глаза. Во взгляде её читался немой вопрос и небольшие отголоски потерянного сна. Похоже, заторможенный разум только пробудившейся ото сна девушки ещё не понимал, что стряслось, что было мне только на руку. Нужно было срочно что-то сказать, извиниться и попытаться, не делая резких движений, деликатно уйти.
И вот, именно в этот момент я сморозил глупость. Так иногда бывает, когда мужчина хочет сделать или сказать что-то красивое, но в последний момент делает или говорит полнейшую ерунду. Иногда это называют законом подлости, а иногда «Мать твою ети! Зачем я это сказал!». То же произошло и со мной.
— Доброе утро! Такая ночка выдалась, ты себе даже не представляешь! — сделав глупую улыбку только и смог выговорить я.
Я ещё успел заметить, как Эвелина начала быстро меняться в лице с телесного на пунцовый а потом…
В это время ничего не подозревающие посетители бара «Преисподняя» преспокойно сидели за столиками и занимались своими делами. Горгона Михайловна лениво разносила закуску. Никто не безобразничал, не требовал опоздуна-бармена, не бил посуду и не выбивал зубы. Идиллия, да и только! Когда из подвала за барной стойкой раздался оглушительный вопль, все, даже повариха и мой Хозяин, выглянувший из своего кабинета на втором(!) этаже, вытянули шеи с неудержимым интересом. Когда вопль достиг апогея, вдруг резко запахло палёным, а из подвала в бар вертикально, как в старых мультиках братьев Уорнеров, вылетела Саламандра. Растрёпанная, в мятой, оранжевой ночнушке, волосы дыбом, как у испуганной кошки, а лицо играет всеми оттенками красного. Она ещё что-то кричала про извращенцев, доверие к мужчинам и девичью честь, подкрепляя слова такими нецензурными словами, что сидящий за первыми столиком совершенно уголовного вида упырь заметно покраснел. А ещё от неё шёл такой жар, что у посетителей последние волосы выгорали и плавились золотые зубы. Потом она стремглав вылетела из бара и скрылась в неизвестном направлении. Всё это я узнал дословно от Горгоны Михайловны, так как был оглушён пронзительным ором Высшей и провалялся, держась за уши и открыв рот, где-то с полчаса. Лишь потом я обнаружил что мой тюфяк горит, видимо Эва промахнулась по мне фаерболом, и в спешном порядке я начал его тушить. Успел вовремя. По крайней мере, спас хоть половину кровати. Когда я всё-таки появился на рабочем месте все, абсолютно все смотрели на меня с нескрываемым уважением. Неудивительно. Высшие демоны считаются в Лимбе чуть ли не Антисвятыми, а завалить в постель такую красотку, да ещё и Саламандру, да ещё и выжить при этом… Короче, мой авторитет в баре поднялся до невиданных высот. Даже Хозяин показал мне большой палец, когда возвращался в свой кабинет, а ведь я от него даже улыбки в свой адрес не получал. И пускай между нами с Эвелиной ничего не было, я об этом деликатно умолчу, зато теперь ко мне точно перестанут лезть, по крайней мере, в трезвом состоянии. А ещё я понял, «интерес» у меня пропал, похоже, лишь к суккубам, поскольку мои репродуктивные функции исправно сработали сегодня утром на одну шикарную демонессу… но Бэлле об этом знать, конечно, не обязательно, а то, боюсь, мой первичный мужской признак будет отрезан и скормлен козлу.
Работать в тот день было как-то легко и даже интересно. Может, сказалось то, что я мало-мальски выспался (на божественных то холмах!), а может утренняя встряска помогла взбодриться, но, как-бы то ни было, я был полон энергии и хорошего настроения. Я даже поймал того самого упыря, что пытался откусить мне голову в прошлый раз. Этот хитрый зверёныш снова сел поближе ко мне, в надежде, что я опять не выспался, и буду клевать носом. Но вместо свежей и вкусной человечины упырь получил заряд отборной свинцовой дроби между глаз. Его мозги очень живописно разлетелись по залу, попадая на головы, в еду и выпивку, носы и уши остальных посетителей. Правда, последним это не очень понравилось, судя по недовольным мордам забулдыг. От сиюминутного бунта их держал только взгляд Горгоны Михайловны, которая была помешана на порядке и тишине. Правда меня она жаловала. Ей очень нравилось, когда я так балагурю посреди рабочего дня. Типа развлекуха в сонном царстве.
Пока готовил коктейль очередному завсегдатаю, заметил знакомые очертания за дальним столиком. Незнакомка сидела спиной ко мне, но её фигурка, манера держать осанку и причёска отчётливо напоминали Бэллу. Чёрт, мне эта маньячка уже в каждой красотке чудится. Когда незнакомка обернулась на похабное посвистывание одного из посетителей, я с облегчением понял, что это другой суккуб. Однако сходство с нашей официанткой почти стопроцентно. Разве что разрез глаз более азиатский, да волосы не чёрные как смоль, а ядовито зелёные. Странно, раньше я сородичей Бэллы здесь не видел. Наверное, её слова об отвращении от меня других суккубов всё же имеют вес, и не маленький…
— Вам посылка! — тихонько раздалось у меня под носом, — и не могли бы вы налить мне чашечку болотного глинтвейна?
Опустив взгляд, я увидел сидящего перед собой Сильвестра. Не знаю зачем, но вежливый бес нахлобучил на себя шляпу с полями, солнцезащитные очки и длинное серого цвета пальто. И всё бы ничего, да только вся одежда, кроме очков была ему велика раза в два, а то и больше. Рядом с ним на полу валялась баррикада из пакетов и коробок, все покупки Эвелины, оставленные её в домике кровогона. И какого чёрта их принесли именно сюда?
— Можешь не прятаться, — сказал я еле сдерживая себя, — твой маскарад раскрылся в два счёта.
— Я так и знал, — ответил Сильвестр, стряхивая с себя маскировку, — это всё мой брат. Надоумил меня, что после прошлой ночи нас разыскивают Охотники и заставил надеть эту палатку с рукавами.
