Золотой череп. Воронка душ (СИ) - Селеверстов Павел Егорович (читать книги полные txt) 📗
Всебор разлепил веки и с улыбкой потянулся. Дневной свет впереди потускнел, окрасился благородным багрянцем. На кусте шиповника, у выхода из пещеры, весело щебетали воробьи.
– Уже вечер, а во рту ещё ни крошки, – послышался голос Клута. – Да-а-а! От копчёных угрей я бы сейчас не отказался.
Всебор приподнялся на локте и посмотрел на старого эльфа. Толстяк сидел на камне и задумчиво пыхтел длинной спумарийской трубкой.
– Ты и в самом деле такой старый или просто напускаешь вид? – поинтересовался Всебор. – Бегаешь, будь здоров, да и кулаками работаешь, как ярмарочный вышибала. Там, в сокровищнице. Въехал мне по рёбрам так, что до сих пор звенят.
Клут рассмеялся и подмигнул.
– Я и есть ярмарочный вышибала, – заметил он. – Наверное, моего брата видно издалека, а то б ты догадался!?
За всё время знакомства с Клутом, Всебор видел его смеющимся первый раз. Даже в трактире, в иностранной слободе, когда они все распоясались от дармовой выпивки, Клут ни разу не улыбнулся. Это было так необычно, что Всебор рассмеялся и сам.
– Вы люди живёте недолго. Ваш век скоротечный и стремительный, – Клут перестал смеяться и посмотрел в сторону выхода. – Вы постоянно куда-то бежите, делаете множество ненужных дел, суетитесь почём зря, вот на суету всё время и уходит. Вы растрачиваете жизнь на пустячные дела, а когда нужно сделать что-то серьёзное отступаете, опасаясь неудач. Вы гоняетесь за фантомами, пытаетесь получить то, что на самом деле вам и не нужно. А когда, наконец, получаете, вас начинают грызть сомнения и разочарования. Ведь вам кажется, что вы хотели совсем другого.
– Это говорит тип, который десять часов назад набивал карманы самородками? – улыбнулся Всебор. – Если я тебя понял, эльфы за фантомами не гоняются и почти не суетятся.
Клут растянул губы в кривой усмешке и, вынув трубку, ответил:
– Так, я только на три четверти эльф. Другая моя часть человеческая.
Долго собираться не пришлось. Из пожитков пара пустых мешков, несколько пистолетов, ржавая сабля Зубастика, которую забрал Броль, да походный котелок старины Клута, остальное досталось тиаберийским мертвецам.
– Не густо, – протянул Броль. – Даже я свою саблю потерял.
Громила покосился на гиперборейский клинок Всебора и, покачав головой, улыбнулся.
– Может, уступишь вожаку свой тесак? – спросил он. – А то как-то не по чину ржавой железкой махать.
– Ещё чего!? – хмыкнул Всебор. – В отличие от тебя я не жадничал и взял то, что оказалось нужнее.
– Разве я жадничал? – фальшиво удивился Броль. – Только самую малость. Ну, не рассчитал немного, но ведь и ситуация была не простая. Кому доводилось видеть столько золота, да ещё в одном месте и сразу.
Они уставились друг другу в глаза и несколько секунд стояли не шевелясь, потом Громила отвёл взгляд и дружелюбно хлопнул приятеля по плечу.
– Знал, что не поддашься. Так и надо! – произнёс он. – Завоёванное однажды оружие, должно принадлежать только тебе. Клинок, как боевой конь не признаёт других хозяев.
Всебор улыбнулся и покосился на эфес сабли. На мгновение ему показалось, что в глазах Броля он увидел зависть и злобу. Мимолётные, едва заметные интонации, которые, впрочем, могли быть результатом перенесённых эльфом испытаний.
– Надо бы засветло до ущелья добраться, – бросил Громила. – Места вокруг гиблые, не хотелось бы ещё в какую-нибудь переделку попасть.
Каждый уходил со смешанными чувствами и только Всебор, был уверен, что случившееся, не что иное, как естественный итог, предвидеть, который можно было с самого начала.
Тёплый ветерок приятно ласкал кожу, свежий воздух, словно хорошая пища радовал вкус. Из пещеры Всебор вышёл последним. Он переступил через обломки камней, жадно потянул носом и неожиданно остановился как вкопанный. Ему вдруг почудилось, что из туннеля на него кто-то смотрит. Резко повернув голову, он прищурился и несколько секунд всматривался в неподвижную маслянистую темень.
– Никого там нет, – наконец, прошептал он. – Нет. И не может быть.
– Ну, чего застрял? – выкрикнул Зубастик. – Обратно захотелось? Те мычащие ребята ещё не ушли.
– Да иду я, иду!
Всебор фыркнул, поёжился, словно от холода, и больше не оглядываясь, припустил за своими товарищами.
– Как же ты ошибаешься! – проговорил из темноты хриплый голос. – Ошибаешься, как все живые, не замечая тех, кто умеет скрывать своё присутствие.
Во мраке вспыхнули два синих огонька. Проводник теней стоял у самой двери и, прислонившись, к каменной плите, прислушивался к завыванию упырей в глубинах тиаберийских копей.
– Я дождусь своего часа, Всебор! И однажды приду, чтобы завершить начатое, – призрак тихо рассмеялся и, подражая тварям за каменной плитой, завыл. – Скигер всегда приходит за своей добычей. Всегда!
Глава 14
Пользуясь преимуществами вожака, Броль сразу же определил направление. И не смотря на возражения старика Клута, настоял на том, чтобы двигаться по оврагу до самого «Ущелья проклятых». Впрочем, кроме толстяка, никто своего мнения не высказывал, и Громила мгновенно подавил возмущение ярмарочного вышибалы.
– Доверяйте мне, – улыбаясь, посоветовал он. – Я не первый раз вожу за собой людей. Не утверждаю, что все экспедиции заканчивались благополучно, но ведь в этом мире никто не может гарантировать безопасность искателей кладов.
– Пожрать бы чего, – уныло отозвался Жиль. – От голода кору с дерева грызть готов.
– Ну, так и грызи, – скривился Броль. – У меня тут все планы рухнули, а какому-то разгильдяю только бы пожрать.
– Однако разжиться провиантом нам бы не помешало, – парировал Палько. – Уже который день без нормальной еды. Так и ноги протянуть не долго.
– Двигаемся к ущелью. Попутно ищем жратву, – Громила огляделся по сторонам и, задрав подбородок, принюхался. – Такой расклад устроит?
Конечно, такой расклад никого не устраивал. Но даже Всебор решил на этот раз промолчать. От пережитого в голове крутились мысли, которые раньше его не посещали. Ему снова пришло на ум, что события последних недель какими-то непознанными нитями связывают его с прошлым. С происхождением, с теми странностями, что сопровождали всю сознательную жизнь. Он не понимал, почему эта перемена произошла с ним после переделки в сокровищнице, когда из груды самородков он выудил золотой череп тиаберийца. Золото, к которому он тянулся и которого жаждал как помешанный, теперь вызывало только отвращение, но разве дело было только в золоте?
– Вы слышали? – Встрепенулся Зубастик. – Птица какая-то верещит.
Все пятеро остановились и, прислушиваясь к звукам леса, замерли.
– Цесарки! – проговорил Клут. – Проклятье! Я бы сейчас от парочки не отказался.
Откуда-то из-за деревьев, в листве которых искрились предзакатные лучи солнца, доносились приглушённые крики диких кур.
– Чтобы никто ни звука, – насупившись, предупредил Броль. – Веткой кто хрустнет, получит сразу в ухо.
– Я сейчас слюнями захлебнусь, – прошептал Клут. – И за что мне такие мучения?
– Заткнись! – Громила угрожающе выставил кулак и потряс им перед носом толстяка. – Идём против ветра. Если повезёт, будет нам на ужин жаркое из цесарок.
Подгоняемые голодом, позабыв на время о своих невзгодах и лишениях, они выбрались из оврага на склон.
– Слышите, как птицы надираются? Значит, где-то неподалёку опушка с высокой травой, – прошептал Броль. – Расходимся!
Среди старых сосен, Всебор заметил долговязую фигуру Палько и чтобы привлечь его внимание, помахал рукой. Почти одновременно они вышли на лесную поляну, заросшую, как и предполагал Броль, дикой пшеницей. Но видимо, одноглазый так проголодался, что ни о какой конспирации уже не думал.
– Стой ты, болван! – зашипел Всебор. – Сейчас всё испортишь!
Как все эльфы, Палько обладал обострённым чутьём и сразу же его услышал. Он мгновенно остановился и медленно повернулся в его сторону. В иной ситуации нелепая поза товарища, заставила бы Всебора улыбнуться, но не сейчас. От голода сводило скулы, и любая оплошность постороннего вызывала только злость.
