Танец с драконами - Мартин Джордж Р.Р. (книги полностью .TXT) 📗
— Хорошо сказано, ворона. Теперь тащи сюда мед! Сделай их своими и напои их, вот как это делается. Мы еще сделаем из тебя одичалого, мальчишка. Хар!
— Я пошлю за элем, — отвлекшись сказал Джон. Он осознал, Мелисандра исчезла, и рыцари королевы тоже. Надо было сначала пойти к королеве.
Она должна была узнать, что ее лорд мертв.
— Прошу меня простить. Напои их сам.
— Хар! Задание, которое мне подходит, ворона. Уже исполняю!
Конь и Рори заняли свои места за Джоном, как только он покинул Щитовый Чертог. Я должен поговорить с Мелисандрой, после того как увижусь с королевой. Если она смогла увидеть ворона в буре, она сможет найти для меня и Рамси Сноу. Потом он услышал крики… и рев такой громкий, что, казалось, Стена задрожала.
— Это из башни Хардина, милорд, — доложил Конь. Он бы сказал больше, но крик опередил его.
Вэль, первым делом подумал Джон. Но это был не женский крик. Это был звук предсмертной агонии. Он сорвался с места и побежал. Конь и Рори бежали следом.
— Это существа? — спросил Рори. Джон сам задавался этим вопросом. Могли ли его трупы сбежать?
Крик прекратился к тому времени, как они прибыли к башне Хардина, но Вун Вег Вун Дар Вун все еще ревел. Великан размахивал окровавленным трупом держа его за ногу, как когда-то в детстве Арья размахивала куклой вместо цепа, когда угрожала овощам на грядке. Однако, Арья никогда не разрывала свои куклы на куски. Правая рука мертвеца была за много ярдов от него, и снег под ней становился красным.
— Отпусти его, — закричал Джон. — Вун Вун, отпусти его.
Вун Вун не слышал или не понимал. Великан сам истекал кровью из ран на животе и руке. Он бил мертвого рыцаря головой о серый камень башни, снова и снова, пока голова человека не превратилась в красное месиво, похожая на мякоть летней дыни. Рыцарский плащ колебался в холодном воздухе. Он был из белой шерсти, отороченный серебряной парчой и украшенный голубыми звездами. Кровь и кости были везде.
Из-за окружающих камер и башен вывалились люди. Северяне, свободный народ, люди королевы…
— В линию, — скомандовал им Джон Сноу. — Сдерживайте их. Всех, особенно людей королевы. — Мертвецом был сир Патрек из Королевской Горы; его голова почти целиком оторвалась, но по геральдике его можно было узнать так же, как по лицу. Джон не хотел рисковать сиром Малегорном или сиром Брюсом или любым другим рыцарем, попытавшимся бы отомстить за него.
Вун Вег Вун Дар Вун завыл опять и вырвал вторую руку сиру Патреку. Она оторвалась от плеча с брызгами ярко-красной крови. Как ребенок, отрывающий лепестки у маргаритки, подумал Джон.
— Кожаный, поговори с ним, успокой его. Старый язык, он понимает старый язык. Все назад, все остальные. Уберите мечи, мы его пугаем. — Неужели они не видят, что великан ранен? Джон должен быть прекратить это, иначе жертв могло стать больше. Они не представляют, насколько силен Вун Вун. Рог, мне нужен рог. Он увидел блеск металла, направленного на него. — Уберите оружие! — закричал он. — Вик, спрячь этот… …нож, хотел он сказать. Когда Вик Витлстик полоснул по его горлу, слова превратились в хрип. Джон увернулся от ножа, ровно настолько, что тот слегка царапнул кожу. Он порезал меня. Когда он дотронулся рукой до шеи, кровь потекла по его пальцам. — За что?
— За Дозор. — Вик полоснул его еще раз. В этот раз Джон поймал его запястье и вывернул руку, пока тот не выронил кинжал. Долговязый стюард отпрянул назад, подняв руку, как будто говоря "не я, это не я". Люди кричали. Джон потянулся за Длинным Когтем, но его пальцы как будто одеревенели и стали неловкими. Как-то так вышло, что не не мог достать меч из ножен.
Потом Боуэн Марш вырос перед ним, слезы текли у него по щекам.
— За Дозор. — Он ударил Джона в живот. Когда он убрал руку, кинжал остался там, куда он его воткнул.
Джон упал на колени. Он нащупал рукоятку кинжала и выдернул его. В холоде ночи воздух над раной словно дымился.
— Призрак, — прошептал он. Боль накрыла его. Коли острым концом.
Когда третий кинжал настиг его между лопаток, он издал хрип и упал лицом в снег. Четвертый нож он уже не почувствовал. Только холод…
ДЕСНИЦА КОРОЛЕВЫ
Дорнийский принц умирал три дня.
Он испустил последний судорожный вздох во время мрачного черного рассвета, когда холодный дождь лился из темного неба, превращая кирпичные улицы старого города в реки. Дождь затушил большинство пожаров, но струи дыма до сих пор выползали из тлеющих руин бывшей Пирамиды Хазкара и Великой Черной Пирамиды Йеризана, где Рейегаль устроил свое огромное мрачное логово, похожее на толстую женщину, украшенную горящими оранжевыми драгоценностями.
"Может быть, боги и не глухи", — подумал сир Барристан Селми, наблюдая за далекими пожарищами. Если бы не дождь, огонь бы уже пожирал весь Миэрин.
Он не видел никаких признаков драконов, но он и не ожидал их найти. Драконам не нравился дождь. Тонкая красная линия на восточном горизонте отмечала место где должно было вскоре появиться солнце. Зрелище напоминало Селми первую кровь, появляющуюся из раны. Зачастую, даже при глубокой ране, кровь появлялась раньше, чем приходила боль.
Он стоял рядом с парапетом на высшем уровне Великой Пирамиды, изучая небо, как и всегда утром, зная, что рассвет должен прийти и надеясь, что королева придет вместе с ним. "Она не забыла нас, она не бросит свой народ", — говорил он себе, когда услышал предсмертный хрип принца из королевских покоев.
Сир Барристан вошел внутрь. Дождевая пода побежала вниз по его белому плащу, и его сапоги оставляли мокрые следы на полу и коврах. По его приказу, Квентин Мартелл лежал на постели королевы. Он был рыцарем и, кроме того, принцем Дорна. Было бы милосердием позволить ему умереть на постели, к которой он стремился через половину мира. Постель была смята, одеяла, подушки, матрасы пахли кровью и дымом, но сир Барристан знал, что Дейенерис простит его.
Миссандея сидела у постели. Она была с принцем днем и ночью, выполняя любые его пожелания, давала ему воду и маковое молоко, когда у него были силы чтобы пить, прислушиваясь к вымученным фразам, которые он выдыхал время от времени, читая ему, когда он тихо лежал, засыпая в кресле перед ним. Сир Барристан просил нескольких виночерпиев помочь, но видеть сожженого заживо человека было слишком даже для самых смелых из них. И Голубые Грации не пришли, несмотря на то, что он посылал за ними четыре раза. Возможно, последняя из них уже умирает от бледной кобылы.
Когда он подошел, маленький писарь из Наатха посмотрела на него.
— Доблестный сир. Принцу уже не больно. Его дорнийские боги забрали его домой. Видите? Он улыбается.
Откуда ты знаешь? У него больше нет губ. Было бы милосерднее, если бы драконы сожрали его. По крайней мере это была бы быстрая смерть. А это… огонь — отвратительный способ смерти. Неудивительно, что половина ада сделана из пламени.
— Накрой его.
Миссандея положила покрывало на лицо принца.
— Что мы должны с ним сделать, сир? Он так далеко от дома.
— Я позабочусь, чтобы он вернулся в Дорн.
Но как? В виде пепла? Это потребовало бы еще больше огня, чего сир Барристан не мог вынести. Мы должны очистить его кости от плоти. С помощью жуков, а не кипячения. Молчаливые Сестры проследили бы за этим у него дома, но здесь Залив Работорговцев. Ближайшая Молчаливая Сестра находится в десяти тысячах лиг отсюда.
— Ступай спать, дитя. В свою собственную постель.
— Не сочтите это наглостью, сир, но вам следует сделать тоже самое. Вы не спали целую ночь.
