Песнь Гнева (СИ) - Кадышева Дарья (книга жизни txt) 📗

— А что, если пробегал?

— Будь по-твоему. Знаю я тебя. Поиграешь в загадочного парня сначала, а потом все-таки выдашь свои секреты. Не впервой мне вести с тобой беседу.

— Это Марк, — Драгон повернулся к своему воспитаннику. — Марк, это Иян Волот. Я рассказывал тебе про него.

— Для меня честь познакомиться с вами, — Марк пожал протянутую руку миротворца.

— Как и для меня, — улыбнулся Иян. — Так… Что же привело вас сюда?

— Разговор не пяти минут, — уклонился Драгон.

— Ой ли?

— Сперва ты расскажи, что ты забыл в Аяксе? Ты же должен быть на фронте.

Иян почесал нос тыльной стороной ладони и привалился к стойке, покосившись на корчмаря, старательно делающего вид, что он не слышит разговора троицы. Волот носил абсолютно такой же красно-белый простой мундир миротворца без единого знака отличия. Как он говорил, алый — цвет крови врага, а белый — цвет свободы, которую обрела его страна.

— Фронт спокоен как никогда раньше. Поэтому могу позволить себе отлучиться по другим делам, — ответил Иян.

— Почему так вышло?

— Твердолик собирает войско. Часть солдат он отозвал с границ. Из-за всей этой шумихи с эльфьим чародеем. Но в Раздолье все еще тяжеловато. Приходится в некоторых делах пользоваться сторонней помощью. Именно за этим я здесь, — он понизил голос до шёпота. — Кое-кто поставляет в Раздолье оружие.

— Серьезно?

— Поверь, я бы не делал этого, если бы нам хватало клинков и арбалетов. Но с оружием у нас положение хуже некуда. Кузницы в Зариборе скверные, на солдат не хватает хороших мечей, а здесь вольники куют целые партии качественной стали. Поэтому я приехал сюда договориться об увеличении поставок. Сейчас нам это нужно больше всего.

— А платить есть чем?

— Вот как раз с финансовой стороной у нас все прекрасно, — командир миротворцев замолчал на мгновение. — Я чувствую, Лутария скоро ослабнет. Серьезно ослабнет.

— Ты это к чему?

— К тому, что когда это произойдет, мы заставим лутарийцев раз и навсегда забыть о том, что Раздолье когда-то было частью их проклятых княжеств, — заявил Иян, понизив голос почти до шепота. — Они уберутся с нашей земли.

— Ты хочешь напасть на Лутарию? — изумился Драгон.

— Я хочу сжечь все лутарийские лагеря на том клочке в Вишневом нагорье, что граничит с Раздольем. Я хочу устроить такую резню, что князь впредь не захочет больше влезать в мою страну. Я хочу сделать так, чтобы они боялись раздольцев, чтобы оставили наши земли навсегда.

— Князь не отступится. Вы же…

— Раздолье не принадлежит княжествам, — горячо сказал Иян. — Нас заставили присоединиться к Лутарии, и это было ошибкой. А если князь решит вернуться… Мы вновь будем бороться. Такова судьба Раздолья.

— И Славен осознает, что его стране не по силам тягаться с княжествами?

— Он говорит, что мы должны дать серьезный отпор. Он предложил этот удар, не я, — ответил Иян.

— Но ведь у вас недостаточно людей для ведения войны. Как волк против трехголового дракона, — покачал головой Драгон. — Вот что Раздолье против Лутарийских княжеств.

— У этого дракона пять голов, Драгон. А Раздолье — огромная стая волков, — приподняв подбородок, отозвался Иян. — Ну, ладно. Как удачно все-таки, что мы решили перекусить здесь. Иначе я бы не встретил тебя.

Драгон посмотрел на миротворцев, которые вовсю отведывали похлебку корчмаря за столиком в углу. Дама с трубкой то и дело бросала на них двусмысленные взгляды.

— Это все твое сопровождение? — поинтересовался Драгон у Волота.

— Ты же знаешь меня, я могу с легкостью навалять любому бандиту, имеющему несчастье повстречать меня. А с парой моих лучших людей мне мало что грозит. Даже в Аяксе.

— У тебя отряд где-то за городом?

— Угу, — Иян улыбнулся, слегка смущенный тем, что Драгон не поверил его браваде. — Небольшой, но достаточный для того, чтобы выбраться живым из какой-нибудь передряги. Ну так, а что вы здесь делаете?

Драгон прикусил губу, нахмурившись.

— Речь о моей дочери, — сказал он.

— О, — Иян заморгал. — О дочери. Что ж, она попала в беду?

— Мы не знаем. Возможно, что она ранена. Возможно, что она в городе. Мы нашли ее следы у реки в Сухой Жилке, ведущие к Аяксу. Вот и все зацепки.

— У нее был при себе меч? — неожиданно спросил Иян.

— Да. А что?

— По пути в Аякс пару дней назад мы встретили девчонку. Это было рядом с рекой, но очень далеко от Сухой Жилки. Она лежала у воды, без сознания, с пробитым плечом. Разве мы могли ее бросить?

— Продолжай, — глухо попросил Драгон.

— Наш медик вытащил арбалетный болт из ее плеча, зашил рану. Она очнулась уже в лагере. Молчит, ничего не говорит. Я спросил, откуда она, и только тогда она ответила. Сказала, что хочет поехать с нами, если мы надумаем возвратиться в Раздолье. Ей с нами по пути. В Тиссоф.

— Это она, — обомлел Марк.

— Не спеши, — одернул Драгон. — Быть может, что она просто на нее похожа.

— Я так не думаю, — лукаво улыбнувшись, ответил Иян. — У нее странные глаза. Они светятся в темноте.

***

В казармах было неспокойно. Милован Свартруд шел между суетящимися солдатами, не скрывая своего презрения на лице. В его дружине было больше порядка, чем в рядах солдат регулярной армии. Дружинники, завидев бы своего командующего, сразу же прекратили свою возню, громкий смех и разговорчики. В присутствии Милована это можно было простить, он не командовал ими, но их военачальник, главнокомандующий третьей, сильнейшей дивизией армии Лутарии, находился в казарме. И он спускал им эту беготню между койками и дерзкие шуточки.

Командир дружины старался не обращать внимания, когда его задевали мимо пробегавшие воины. Он смотрел на них свысока, благо его рост ему это позволял. Сжимая рукоять меча и тяжело ступая окованными в железо сапогами, Милован направлялся к главнокомандующему, стоявшему в конце помещения и отдававшему приказы.

Тут и там громыхали деревянные койки, посуда, лязгали мечи. Милован подавил желание выругаться. Солдаты не обращали на него никакого внимания, ни на его рост, ни на броню, ни на красный плащ, ни даже на искусные завитки его черных волос. Он подошел наконец к главнокомандующему, и тот тоже не сразу заметил его, разговаривая с одним из воинов. Командир дружины выпрямился и стал терпеливо ждать.

Когда главнокомандующий повернулся к нему, Милован подарил ему свой ледяной взгляд. Он сразу же опустил глаза. Мало кто выдерживал бесстрастный и холодный взор командующего Княжеской дружиной.

— Сударь Милован, вы прибыли. С сопровождением? — поинтересовался Полад Оскол.

— Они снаружи. Тут и без них слишком тесно, — отозвался Милован.

— А. Ну да, — Полад поскреб пальцами седую щетину на лице. — Мы отправляемся уже через несколько часов. Дорога дальняя, а конечный пункт опасен и неизведан. Вот поэтому и суматоха.

— В казармах такого быть не должно, — заметил командир дружины. — Вам известен устав. И этот хаос вы можете прервать одним лишь словом.

— Не учите меня, Милован, что делать с моими воинами, — резко бросил Полад. — У вас все хорошо — я рад за вас. Но в моих казармах распоряжаюсь я, а не вы.

Милован не стал возражать, только прищурился.

— Я думал, вы отправитесь с первыми кораблями, — сказал он.

— У меня было много срочных дел, которые требовали моего внимания. Без них мое войско не было бы готово.

— Так значит, сильнейшая дивизия нашей армии, — протянул Милован.

— И добрая половина Княжеской дружины, — добавил Полад. — Вы-то зачем плывете с нами? Это для меня осталось неизвестным.

— Если князь захочет вас посвятить в причины, по которым я и мои люди составим вам компанию на Скалистых островах, он сделает это лично. Для меня это — приказ, который я по умолчанию не обсуждаю ни с кем, кроме государя.

— Вы верны службе. Как и все командующие дружиной до вас.

Милован снова посмотрел на Полада с холодком.

— Моя дочь так внезапно уехала в Лебединые Земли, даже не попрощалась со мной. Это меня обеспокоило, — сказал Полад, отвернувшись к стене, на которой висела карта Великой Земли. — Она редко куда выезжает. А если и собирается, то планирует заранее. За несколько недель до поездки.