Одна сотая секунды - Иулсез Алди Клифф (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗

А потом случайно столкнулась с Рутхелом.

— Полетим? — Как случайно, вскользь, оборонил Арвелл.

Полетела бы, честно. Но я до сих пор помню твой взгляд, после того покорения небес — благодарный, понимающий, наполненный еще чем-то лишним и неуместным, ни тогда, ни, тем более, сейчас.

Я вымученно улыбнулась, покачала головой.

— Как знаешь, — сухо ответил дракон и отправился своей дорогой.

Когда это было? Вчера? Или дня три-четыре назад?

Наладились отношения с Иннарой, она стала уже добрее и теплее ко мне относиться, даже способствовала моим усилиям сделать Эллис желанной невестой для Арвелла.

Но почему же ты, разноглазый, так тянешь? Что за очередная нерешительность? Чего ты так боишься? Или это у всех мужчин вмонтирован в мозг страх перед семейными узами? Да велика ли проблема, не сложится у вас с мелкой, тогда разведетесь. Или твой статус не позволяет подобных поступков?

В свободное от бесед, занятий, чтения и прочих бытовых дел, в число которых вошла даже неутомительная помощь старикам, я рыскала зверем по замку, уже детально изучая каждый уголок, обнюхивая каждую щель, орудуя самодельными отмычками в каждом замке. Некоторые двери смилостивились, поддались, но, увы, оставили меня с пустыми руками и чувством разочарования. Я все дальше и глубже продвигалась в подземелья, порой обнаруживала там странные, неприятные и даже отвращающие вещи, о которых тут же стремилась забыть. Не знаю, прославился чем-то род Рутхелов, но если и прославился, то явно не добросердечием и миролюбием. Правда, судя по запущенному состоянию подвалов, во многих камерах никто не бывал уже лет десять, если не больше. Это позволило мне понадеяться, что последний отпрыск рода все же не развлекал себя садистскими забавами. Мне, конечно, все равно, но этот маленький факт отзывался какой-то теплой и непривычной ноткой в сердце.

Я пересиливала себя, продолжала открывать новые двери и решетки, входить под новые заплесневелые и мрачные своды, сдерживать тошноту и уворачиваться от сыплющихся костей или гремящих орудий пыток. Я не теряла надежды, верила в свой успех, следовала за крошечным трепещущим огоньком в своей душе, шепчущим о том, что мой путь верен, и лишь еще немного настойчивости требуется для его преодоления. Там, где-то там заветная награда, так настойчиво зовущая, так жаждущая тепла моих рук. Я иду, мои милые, я спешу к вам, мои бриллианты и аметисты, изумруды и опалы, жемчуга и рубины. Я не отступаю, не сворачиваю с пути, я шаг за шагом преодолеваю и страх, и усталость. Я отметаю все сомнения и колебания, я упорна и настойчива, и я уже почти ничего не боюсь, лишь одного — не успеть, опоздать, покинуть эти стены ранее, чем встречусь с вами. Я ведь уже не смогу без вас, мои маленькие сокровища, даже если дракон даст на первое время мне каких-то денег. Но деньги — это всего лишь средство, вы же — цель. Скоро, я это чую, скоро я выпорхну в новый мир, как выпархивает птенец из гнезда, освоюсь в нем, разверну свое игровое поле, начну прокладывать новые пути и дорожки.

…а потом я возвращалась к книгам, терпеливо осваивая страницу за страницей. Переводчик справлялся, выстраивал символы, наделял их значением, позволял увидать в речевом кружеве не только хитросплетение буквенных элементов, но и сам смысл. Но все равно порой отдельные слова, а то и целые предложения выпадали из вязи повествования, и тогда приходилось думать, напрягаться, морщить лоб и выискивать аналоги, позволявшие расшифровать увиденное. Из-за этого тексты становились скучными, вязкими и неподатливыми. И уже не увлеченность рассказом позволяла мне отключаться от всего происходящего, но зарождающаяся головная боль возвращала в тянущуюся резиновую действительность. Тогда я со вздохом закрывала книгу, брела к выходу и останавливалась под открытым небом. Вдыхая свежий, просоленный воздух, наслаждаясь бескрайностью пространства, я отпускала все свои мысли и просто плыла в вольном потоке, вливавшемся в широкое течение собственного сознания. И начинало перед глазами проносилось самое разное — от воспоминаний до фантазий, все то, что не причиняло боль, но и не кололо каким-то волнением мое утомленное сердце.

Зато ночи приносили мне все большее мучение. Почти постоянно снился один и тот же сон, не несущий в себе ничего пугающего, но заставляющий меня просыпаться объятой ужасом. Просто звезды — волшебные, живые, многочисленные, приближающиеся и отдаляющиеся… но после я уже долго не могла заснуть, ворочалась, вздрагивала от малейшего шороха, а по утрам спускалась к завтраку усталая и разбитая.

Новый день возвращал меня к старому, уже устоявшемуся ритуалу — трапеза, уроки, подземелье, чтение…

Освещая себе путь факелом и соскальзывая в холодную сырую утробу подземелий, я мысленно рисовала в голове схему расположения всех коридоров и ответвлений, безошибочно отмечая на карте проверенные места и вскрытые сундуки.

Очередная дверь показалась сначала накрепко запертой, и я даже уже сжала в кулаке отмычки, но все же она едва заметно поддалась, когда я довольно чувствительно навалилась на нее плечом. Тяжелая, зараза! Я уперлась ладонями в леденящее влажное железо, налегла всем своим весом и так, сантиметр за сантиметром, проскальзывая ногами по полу, но все же сдвинула махину настолько, чтобы протиснуться в камеру.

Я подобрала факел, поводила им над головой. Нет, не камера даже, не темница, а какое-то совершенно уж странное помещение высветилось колеблющимся пламенем — пустое, лишь в центре подобие каменного алтаря, на котором покоился стилизованный металлический дракон. Статуэтка? Машина? Скорее уж машина, судя по сочленениям. Я коснулась ладонью сложенных крыльев, провела пальцами по маленькой голове со стеклянными глазами, невзначай укололась о маленький клык. Надо же, как детально и остро сделаны зубы. Что же это все-таки такое? Что за устройство?

Я решила от греха подальше покинуть эту комнату. Может быть, именно его надо как-то запустить, чтобы получить сокровища. А, может, напротив, оно способно превратить темницы в смертельную ловушку. Нет уж, сначала исследую все остальные места, а затем, если потребуется, вернусь к машине.

Снова ниши, решетки, осклизлый коридор, обрывающийся каменными выщербленными ступенями, вырубленными прямо в породе и ведущими еще ниже. Куда уж ниже? К счастью, лестница оказалась непродолжительной, она уперлась в небольшой и почти круглый грот. Воздух здесь оказался еще более спертым и тяжелым, желание выбраться отсюда поскорее усилилось. Но нет, не отступлю, пока не проверю эти семь дверей. Да, семь. Я медленно двинулась по часовой стрелке, успешно отворяя каждую дверь, но натыкаясь лишь на горестно раззявившие пустые рты сундуки. Правда, иногда факел выхватывал неверный блеск, но я с разочарованием поднимала с пола мелкую монетку, пусть даже и золотую. Где же сокровища? Неужели что-то произошло такое, что Рутхелы были вынуждены избавляться от богатства? Нет, скорее неумеренно тратили, предаваясь развлечениям… Или это уже сомнительная заслуга самого разноглазого? Лишь последняя, седьмая дверь вырвала из моей глотки победный клич. Вот они! Вот они, родные, милые, желанные! Я припала к сундуку, нежно погладила мореные доски и обитые железом углы. Мало, гораздо меньше, чем я ожидала, но все же они были здесь — изумительные ожерелья и сверкающие перстни, облагороженные кубки, массивные слитки и вливающиеся горстями в ладони монеты, завораживающие нити корундов и жемчугов, диадемы с бриллиантами и браслеты с сапфирами. Что из всего этого станет моим? Что зовет меня сильнее, трепетнее? Что дышит живее, звучит мелодичнее? То старинное ожерелье и превосходными изумрудами? Тот огромных размеров сапфир, от которого просто невозможно отвести глаза? Или эти прекрасно ограненные бриллианты, созвездием рассыпавшиеся по золотой основе?

Время еще есть, я еще почувствую, пойму, выберу безошибочно и без сожаления. Пусть сейчас мне тяжело расстаться со всей этой прелестью, пусть на сердце зарождается тяжесть разлуки, и так нелегко прощаться, пусть и на время, с этими остывшими без долгого внимания камнями, отводить взгляд от причудливо множащих образы граней, но я не буду в этот раз торопиться. Я вернусь тогда, когда нужно будет вернуться.