Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды - Аллор Ира (онлайн книга без .txt) 📗
А потом я стал забывать – и былую жизнь, и оскорбление Саурона, и внешний мир. У нас была общая жизнь и одна судьба. Проклятые должны держаться вместе, не так ли? Подобное к подобному, а, Митрандир? – Призрак повернулся к Гэндальфу.
Я стал находить особую прелесть в насилии и жестокости, получать удовольствие, видя, как ужас сковывает сердца живущих в Средиземье при одном моем появлении. Я уже плохо представлял себе, что можно существовать как-то по-другому.
Так продолжалось немало лет. А потом со мной произошла странная вещь – я полюбил – если вообще на это способны души, лишенные надежды. Вряд ли я даже имею право называть это так…
Мы носились по Средиземью в поисках новых рабов для Мордора – а я должен был подыскать и отобрать наиболее миловидных и кротких, чтобы меньше возни было с приручением, ибо Саурон желал окружить себя наилучшими экземплярами человеческой ли, эльфийской ли породы…
– Так вот как пропадали прекрасные эльфийские девы! – вскричал, не в силах сдержать гнев, Леголас, хватаясь за кинжал.
– Да, именно так, – прищурился назгул. – Что же, ударьте, любезный Леголас, ваш клинок, кажется, эльфийской стали? О, если бы можно было таким образом обрести подлинную свободу, я бы давно уже решил эту проблему с помощью вам подобных. Впрочем, я к вашим услугам.
– Не время сейчас, – дернул эльфа за рукав Гимли. – Лучше пусть дорасскажет, – вот уж не думал, что у Всадников с Сауроном свои счеты.
– Я говорю в данном случае только о себе, почтенный наугрим…
– Нет, правда, чем он вам еще досадил? – не унимался гном.
– Досадил… Да… Ладно. Почему бы и не выговориться? Скрывать, пожалуй, нечего, да и болтать вам ни к чему – похоже, сплетни не относятся к вашим излюбленным развлечениям.
Тогда дальше. На чем я остановился? А, конечно… Я впервые увидел ее среди скал, поросших вереском, в наступающих сумерках – отличный образец человеческой породы, – подумалось мне. Мысленно приказав ей не двигаться, я приблизился – и не увидел страха в ее глазах, только интерес, возможно любопытство. Это, конечно, задело меня, хотя скорее позабавило: то ли не понимает, с кем дело имеет, то ли дурочка (ну последнее – не беда, для Мордора сойдет). А она продолжала разглядывать меня – словно мумака в цирке. Я почти смутился – когда подобие плоти имеет исключительно функциональное применение, о красе ногтей как-то не заботятся. Когда-то я отнюдь не был обделен женским вниманием, да и впоследствии столь важная персона при дворе Темного Властелина не встречала отказа, но вот так изучать, без боязни и отвращения…
«Ну долго в гляделки играть будем? – спросил я себя. – Бери цыпленка под крылышко – и домой, к папочке».
Тут она сделала шаг вперед и спросила:
– Это вы – посланник Темного Владыки из Мордора?
Я даже опешил: задавать вопросы – мне?
– А как ты думаешь? – довольно ехидно поинтересовался я.
– Я слышала много легенд о вас…
– А теперь видишь наяву – рада? (О Валар, зачем я с ней разговариваю?!) Пойдем со мной – будешь первой придворной дамой Барад-Дура.
– Так просто первыми дамами не становятся, – улыбнулась она, – впрочем, я к этому не стремлюсь.
«Ты ее еще спроси, к чему там она стремится, и можешь украшать свой плащ бубенчиками», – сказал я себе, а вслух… Не мог я уже тащить ее силой в Мордор. Дело было не в ее наивности (она таковой не была, глупой – тоже), а в ее удивительной открытости миру и живом интересе ко всему в нем. Ее внимание равно привлекали гавани Запада и пещеры Кирит-Унгол, темные силы и светлые создания – она не отделяла в своей любознательности Добро от Зла, но, в отличие от меня (когда-то), она не ставила себя выше этих понятий и выше любви, ничего не порицала и не отрицала – в каждом явлении есть что-то, дающее ему право на существование.
Увы, мы разговорились. Я впервые за долгие годы просто беседовал о чем придется, без злости или настороженности, а ей – ей было безумно интересно. Она и сама знала немало – дочка советника местного князя, выросшая в доме, полном книг. Мы проговорили всю ночь. Потом она наконец вспомнила, что ее дома заждались, мне пора было возвращаться. Но нам показалось, что встретиться еще раз просто необходимо. И еще… она стала для меня тем, чем было когда-то Кольцо: светом, творчеством, но не рабством, а свободой. Тем тайником, где хранились, подобно последним реликвиям, остатки человечности.
Но даже если из всех моих деяний, за которые я заслужил вечное проклятие, оставить только эту любовь – будет достаточно. Как я мог допустить это? Расслабился – эгоист. Любил бы – оградил – от себя же, от того, что во мне и со мной. Но если бы я сразу это понял! А как мог понять, если никогда не любил – романы бесчисленные не в счет?!
Могу лишь сказать, что, когда до меня это дошло, я сразу попытался отвадить ее. О Мордоре я рассказывал немало (как, впрочем, и о Нуменоре), поведал и о себе. Постарался объяснить, почему нам лучше бы не видеться, – о том, что для нее это опасно в первую очередь, я не хотел говорить слишком прямо, боясь пробудить в ней упрямство. Подумать только, как забавно: бояться – за кого-то.
А она подошла поближе и взяла меня за руку:
– Не оставляй меня – я только нашла друга – кто бы ты ни был.
Я готов был провалиться сквозь землю. Зачем все это… Или – за что?..
И я твердо решил скрыться. Ну, может, поплачет, обидится, оскорбится даже – так что с мордорской нечисти возьмешь, впредь не будет с призраками болтать, но хоть жива будет – сколько ей ни отпущено.
Я с головой ушел в «работу»: набег – прекрасно! убийство – сделаем! Пугнуть кого-нибудь – нет проблем! Доходчиво разъяснить ситуацию непокорным еще племенам – разумеется, с моим светским опытом… Если бы у меня еще сохранилась способность потом напиваться до бесчувствия…
Саурон нарадоваться не мог – наконец-то! Хвалил, по плечу похлопывал: молодец, изжил наконец свои интеллигентские замашки; способности и правильное понимание идеи – залог успеха правого дела!
В сторону Запада я и не смотрел – то на Восток, то на Юг, то в Северные пределы: не видеть ни Запада, ни Мордора. А кому рассказать? Наверное, многие из девятки и поняли бы (остальные обитатели Мордора ненавидят нас и боятся смертельно), но, учитывая, что часть мыслей наших, если очень хорошо их в пустоту не прятать, Саурон легко может прочесть, кого-то из них подставлять… Не со всеми я «на ножах». Не все злорадствовали, когда Саурон пришел за моей душой…
А потом… Такого поворота событий я не мог… Должен был, идиот! – просчитать, предвидеть (разве что в страшном сне, впрочем, если бы был способен спать). Я недооценил ее… Она пришла в Мордор, – назгул сжал руками виски, скомкав капюшон, – за мной, ко мне… Вдруг со мной что-то случилось (со мной, ха!), или она мне надоела, мне стало скучно с ней?
Я узнал, как это произошло, – потом.
Она не была столь наивна, чтобы в открытую расспрашивать обо мне – наслышана была о нравах империи, от меня в том числе, поэтому и географию Мордора хорошо представляла – зачем я ей столько рассказывал?! – до Барад-Дура добралась.
Там ее Аргор заметил и очень удивлен был. Даже спросил, что, собственно, ей у нас надобно. Мило было с его стороны. Она его еще больше удивила, сказав, что ее привел в цитадель тьмы интерес к разным странам и культурам. И Аргор почел за лучшее отвести ее к Саурону. А тот, уяснив, что многого тут не узнаешь, решил почитать ее мысли. Усилием воли она могла бы их скрыть – на поверхности. А в глубине – мало кто туда сам заглянуть способен. Он смог. И понял, зачем она пришла сюда.
До чего любовь несправедлива – я и десятой доли такого не был и не буду достоин.
А Владыка решил поразвлечься (это что же такое – если утонченный эгоист, который при жизни-то никого не любил по-настоящему, будучи призраком, такое выдал, то кто знает, на что остальные окажутся способны? Где, когда и что выплывет в их сознании? Такие вещи надо пресекать: жестко, раз и навсегда, а то своеволие…)
