Сновидец (СИ) - Охэйо Аннит (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Отстань, — сказал Вайми, не открывая глаз. — Я сон забуду.
— Любишь ты дрыхнуть, — буркнул Найте.
Вайми приоткрыл один длинный синий глаз и с усмешкой взглянул на него.
— Люблю. Во сне больше интересного показывают.
— А со мной, тебе, выходит, скучно?
Глаз смущенно закрылся.
— Ну почему? — Вайми подтянул ноги и сел, сонный, с травой в волосах, ёжась от задувающего в пещеру холодного рассветного ветра. Одеяние у него было совсем несложное — плетеный из волокон тигу шнурок, повязанный вокруг бедер и пропущенная под него широкая лента из расшитой нехитрыми узорами ткани — её концы свисали спереди и сзади, надёжно скрывая самое дорогое. Плюс ещё браслеты на руках-ногах, ожерелье, ремешок на лохмах — и бусы, которые Лина назаплетала в эти самые лохмы в знак того, что он её парень. Вот, собственно, и всё. Сам Найте правда, был одет не лучше — но другого в племени и не носили. Нельзя же скрывать красоту!
— Просто тут всё привычное, а во сне — каждый раз новое, — добавил Вайми, зевая и поднялся на ноги. — Пошли вниз, я есть хочу. И пить. И…
Подобрав оружие, они спустились к ручью на дне долины — попить и искупаться. Рядом паслись вполне аппетитные свинки. Вайми легко мог подстрелить одну, но, как обычно, его одолела лень насчет разделывать и жарить. Послушав урчание в животе, он вздохнул и вернулся к зарослям винограда. Уплетая его за двоих, он вслух высчитывал, на какой день сдохнет без мяса — получалось немного. Найте, давясь кислым виноградом, размышлял о лентяях, но уже про себя. Впрочем, едва он двинулся в дорогу, Вайми замолчал. Он не хуже друга знал, что болтовня на ходу в лесу грозит смертью.
Вначале они шли прямо по дну ручья, — галька под прохладной водой была просто праздником для ног, — потом напрямик, через лес. Пардусов они не боялись: днём те спят, а других хищников в глубине леса не водилось.
Под сплетенными кронами гигантских деревьев царил вечный полумрак, затхлый, пахнущий жаркой гнилью воздух спирал дыхание — но, привычные с детства, они едва это замечали. Широкая грудь Найте часто вздымалась, но он успевал смотреть сразу во все стороны. Иногда в полутьме мелькала тень зверя и исчезала порой быстрее, чем он успевал узнать его. Они ступали легко, ловко, бесшумно, словно скользя сквозь заросли, в которых непривычный человек за десять шагов ободрался бы в кровь. Их босые подошвы, не знавшие обуви, были твёрдыми, почти как рог. В мире водилось мало опасных зверей. Юноши знали их повадки и никого не боялись.
Друзья добрались до селения уже на закате. Их племя жило на берегу самой большой реки мира, на склоне высочайшей в нём Обзорной горы. По прихоти Творца, скалы тут создали подобие крепости — ровный уступ, круто обрывавшийся к реке и окруженный с трёх других сторон утёсами. Снизу к нему вела лишь узкая тропа, извивавшаяся между громадных глыб. Конечно, они могли пройти и сверху — взобравшись на скалы к началу тропы, ведущей на гребень западного отрога. Но отыскать её в массе колючих зарослей было совсем непросто, да и, чтобы выйти к ней, пришлось бы подняться высоко на склон горы.
Когда-то на уступе под скалами клубилась непроницаемая чаща. Ещё в незапамятные времена племя вырубило и выжгло её. Теперь здесь росла лишь невысокая густая трава. В центре поляны темнела усыпанная золой проплешина — на ней Глаза Неба разжигали «общий огонь». Вокруг, у основания утесов, стояли деревянные хижины. Сырые, кишащие насекомыми пещеры никого не привлекали.
Поднявшись наверх, друзья замерли, глядя на селение — сейчас тут собрались почти все из ста четырех их соплеменников. Парни, сидя у костра, жарили мясо, девчонки возились с детьми у хижин. Нелегкая работа, ведь взрослых в племени всего тридцать два и те не старше двадцати пяти на вид — Глаза Неба знали, что Творцу угодна красота. Утратившие её покидали мир. Они прощались с друзьями, с любимыми, а потом уходили к Скале Смерти — чтобы с неё броситься вниз, за пределы мира.
Найте было девятнадцать лет, Вайми — почти восемнадцать. Они знали, что смогут — если очень повезет — прожить ещё лет по десять, но это их ничуть не возмущало. Если утратил красоту, зачем жить, оскорбляя Создателя? Впрочем, они редко думали об этом. Вся жизнь ещё лежала, открытая, перед ними.
Конечно, кое-кто боялся уходить. На трусов начинали коситься соплеменники, а если это не помогало, отступников просто связывали и сбрасывали вниз. Некоторые из них бежали, но их всё равно выслеживали и предавали смерти. Охота на изменников стала неисчерпаемой пищей для легенд племени — всё же, такое случалось очень редко. Ведь все те, кто не ушёл в свой срок, попадают в громадную пещеру в основании мира, чтобы вечно мучиться под ледяным дождем, разлагаясь заживо, но никогда не сгнивая до конца. Изменники, зная, что их ожидает, отчаянно цеплялись за свою жизнь. Последнего, восемь лет назад, выслеживали четыре месяца. Найте и Вайми, тогда ещё мальчишки, участвовали в этой охоте. Хотя прежде, чем одолели беглеца, один из Глаз Неба погиб в бою, а ещё двое умерли позже от загноившихся ран, никто об этом не жалел. Смерть в бою слыла самой почётной — хотя мало кто на деле стремился к ней, — а честь племени стоила любых жертв. Правда, и сейчас парни кое на кого косились и предрекали, что у них в свой час не найдется мужества. Тинан недавно сказал, что скорее сбежит к найрам, чем убьет себя. Его тут же крепко побили, и он больше не решался выражать свои мысли вслух…
Найте полагал, что Тинан не изменил своего мнения. И не представлял, как жить рядом с предателем, который ведет себя, как все, но думает иначе. Ну да не гнать же его, в самом деле…
Их окликнули, и мысли друзей вернулись в привычное русло. Ужин, расспросы, встреча с подругами…
Прекрасным тёплым вечером они, все четверо, очень уютно устроились перед хижиной Вайми. Тот привольно растянулся на траве возле обомшелой гранитной стены. Найте сидел у разведённого им небольшого костра. В рыжеватых отблесках пламени его тело казалось отлитым из гибкой коричневой стали. Аютия легла у его ног, положив голову на колени юноши и задумчиво глядя в огонь. Её тонкая и стройная фигурка неодолимо привлекала Найте — он хотел сделать всё, чтобы защитить столь хрупкое и грациозное создание и сделать его счастливым. К тому же, он легко носил подругу на руках, а с Линой это плохо получалось: ладная, гибкая, крепкая, скуластая, очень красивая, вся словно отлитая из блестящей золотисто-коричневой бронзы — и лишь на ладонь ниже рослого Вайми. Её роскошные чёрные волосы покрывали всю спину. Найте бездумно любовался её хмурым задумчивым лицом, плечами — и не только… Ведь девушки племени носили лишь пояс с карманом, прикрывающим самое дорогое и украшенным по этому поводу всем, чем только можно — вышивкой, аппликациями из разноцветной кожи, бисером, ракушками… И тем, чем в принципе нельзя, вроде крыльев жуков и бабочек и даже игл дикобраза. С другой стороны у девчонок висел карман побольше и попроще, для сбора всяких съедобных растений и пряных кореньев.
Внимательная и умная Лина лучше всех знала, что растет в лесу, и что нужно делать для исцеления ран. Её любили, немного боялись и берегли — многие были обязаны ей если не жизнью, то быстрым исцелением. Сам Найте, жестоко изорванный пардусом, едва помнил, как она выхаживала его. Ведь на когтях пардусов есть трупный яд, и раны, нанесенные ими, хуже всех прочих. Они всегда начинают воспаляться и гнить. Но даже в мучительной лихорадке, в полубреду, он видел, как она всеми силами старалась удержать его жизнь. Сколько она тогда не спала? Две ночи? Больше? Что спасло его? Целебные травы? Или её теплые руки, словно стиравшие боль?
Коричнево-золотая кожа пары различалась оттенками — темнее у Лины, светлее у Вайми. Они необъяснимо и удивительно подходили друг к другу, и Найте нравилось на них смотреть. Но Лина родилась на два года раньше его.
Он вдруг подумал, что если бы она осталась, потеряв красоту, никто не посмел бы убить её. Но он знал, что Лина — не останется.
