Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры - Мартова Нелли (читать книги онлайн полностью txt) 📗
Слова доносились глухо, как если бы Инга с головой накрылась одеялом. Больно, как будто отрывают руку или ногу. Инга поерзала, но боль не утихала. Не укладывалось в голове, что родной дом перестанет для нее существовать вместе с родителями. Когда она узнала об их исчезновении, ей поначалу захотелось все бросить и уехать. Продать обе квартиры, купить крохотный домик в Италии, где-нибудь на берегу теплого моря, и забыть обо всем. Но сейчас она ясно поняла, что не может расстаться с квартирой. И дело тут вовсе не в деньгах. Отдать ее сейчас означает безвозвратно потерять гораздо больше, чем три комнаты на первом этаже с видом на трубу.
Что же теперь делать? Попытаться взять кредит? С ее зарплатой вряд ли дадут столько, сколько нужно. Она потянула себя за мочку уха, и из тумана выплыла ясная, четкая мысль: «Он врет». Конечно же, врет! Зачем родителям могла понадобиться такая огромная сумма? И почему она об этом ничего не знает? Между ними никогда не было тайн. Пронюхал, что у квартиры есть одинокая хозяйка, подделал документы и теперь рассчитывает на ее наивность. Вот мошенник! Родители честно проработали много лет, чтобы получить эту квартиру, столько сил вложили в ремонт и обстановку. А паркет, который они укладывали вдвоем целый год? А кухонная мебель, которую мама сама расписала под хохлому и покрыла лаком? А люстра из богемского стекла, которую отец привез из Чехословакии? Да, в конце концов, Инга привыкла вот к этой трубе за окном! Это же часть ее детства, любимый источник фантазий! И теперь этот Тараканище хочет легким движением руки, обманом, просто так все это заполучить.
При этой мысли Инга подскочила, словно диван под ней загорелся. Туман мигом рассеялся, оцепенение спало. Она встала перед нежданным посетителем и уперла руки в бока.
– Что вы себе тут позволяете? Артур… как вас там? – Она повысила голос. – Врываетесь в мою квартиру, не даете мне толком прийти в себя после такого горя, выкладываете какие-то документы, делаете дурацкие намеки. Откуда я знаю, может быть, все это неправда? Родители никогда мне не говорили, что у них есть долги. Да и зачем им столько денег? Может, мне нужно вызвать милицию и разобраться, не мошенник ли вы случайно?
Сердце стучало неровно, щеки запылали против всякой ее воли. Ну что, уберется он отсюда с извинениями при слове «милиция», как все нормальные мошенники? Артур Германович, и вправду, несколько опешил от внезапного напора, усики растерянно опустились вниз, но уже через полминуты к нему вернулись вкрадчивый голос и снисходительное выражение лица.
– Дорогая моя! Инга Иннокентьевна! Мне совершенно понятны ваши подозрения. Я бы на вашем месте тоже заподозрил неладное, сейчас столько мошенников развелось, особенно квартирных! Я вам оставлю копии всех документов, вы сможете ознакомиться с ними подробно, я не буду вас сильно торопить. К тому же я, признаться, вовсе не хочу лишать вас этой квартиры. Вот если бы вы согласились на пару-тройку услуг…
– Я вам уже ясно и четко сказала, что я не имею ни малейшего понятия, о каких услугах идет речь. Вы что, плохо по-русски понимаете?
– Ну что ж, я дам вам время все как следует проверить, а потом мы с вами поговорим еще раз.
– А сейчас я попрошу вас уйти.
– Конечно-конечно, не смею вас больше отвлекать.
Как только за Тараканом захлопнулась дверь, Инга первым делом открыла настежь окна. Терпеть его запах в родной квартире было так же неприятно, как есть из чужой тарелки.
Может быть, зря она с ним так грубо разговаривала? А что, если все это правда? Если она действительно должна ему кучу денег? С кредиторами как-то не принято разговаривать в таком тоне. Холодный осенний воздух заполнял квартиру, но слабый аромат одеколона еще держался. Инга чихнула и пробормотала про себя: «Кристофоро Коломбо!» (Так любил говорить один ее знакомый итальянец, когда не мог выразить эмоции другими словами.) Неважно, правду этот тип говорит или нет, но заискивать перед ним она не будет. Нельзя унижаться перед человеком, который носит желтый галстук и от которого так пахнет.
Инга бродила по комнатам, пока не остановилась перед зеркалом. Как похожа она сейчас на свою мать! Та же высокая, полная грудь, те же яркие черные волосы, тот же тип фигуры. Пусть весы показывают немного выше нормы, но кожа гладкая и упругая, без единой складки и растяжки, и все лишние килограммы распределены как раз в тех самых местах, которые притягивают мужские взгляды. «Кровь с молоком», – говорили про таких раньше. Она потрепала мочку уха, совсем как мама, когда задумывалась. Инга каждый раз удивлялась, когда узнавала в собственном жесте знакомое, родное движение. Вот мама никогда не сидела без дела. Хватит тратить время без толку. Выход существует, и она найдет его даже в пасти у крокодила. Ух и попляшет у нее этот рыжий Тараканишка!
Инга зарядила кофемашину, открыла шкафчик и потянулась за чашкой. Взгляд сам собой упал на любимую папину кружку. Отец ужасно злился, когда мама брала ее, чтобы отмерить муки для теста, а мама всегда говорила, что это самая точная кружка для лучшего теста в мире. Инга вздохнула, захлопнула дверцу, налила себе кофе и вернулась в комнату. Нечего отвлекаться. Она включила компьютер и разложила перед собой документы. Переночует здесь, чтобы не тратить время на дорогу. Впереди целая ночь, к утру план взятия Бастилии будет готов, или она не дочь своих родителей.
Все, что с нами происходит, уже когда-то было. Значит, Софья уже переступала этот порог однажды. Но, боже мой, как же хочется, чтобы этого дня никогда не было и чтобы никогда смешной лысый человечек, похожий на Шалтая-Болтая, не произносил отвратительных слов:
– Добро пожаловать в наш коллектив!
Софья стояла посреди огромной комнаты, со всех сторон тихо жужжали, стрекотали и шипели, словно гигантские насекомые, непонятные машины. Спасибо, милый папочка, удружил. Конечно, «начальник отдела выпуска документации» звучит потрясающе, просто увлекательно, и Софья была готова справиться с парочкой настольных ксероксов, но таких монстров ей в жизни видеть не приходилось. Кролик, случайно запертый в клетке с волками, и то ощущает больше уверенности в себе.
«Многие люди на твоем месте были бы счастливы», – сказала себе Софья. Но легче не стало. Мир разделился на «до» и «после». Еще вчера она бежала на любимую работу в предвкушении удовольствия, как ребенок – навстречу связке разноцветных воздушных шариков, а сегодня, на новом месте, ей будто всучили заплесневелую корку хлеба, черствую и дурнопахнущую, и еще заставляют съесть.
Она прижимала к себе сумочку, ей стало нестерпимо жарко, но она никак не могла сообразить, куда ей присесть и где повесить куртку. Директор, Шалтай-Болтай (она так и не запомнила его имени-отчества), представил ее коллегам и ушел в свой кабинет, а она осталась стоять посредине комнаты, не зная, с чего начать.
Отец бы сказал, что надо включиться в рабочий процесс, сразу разобраться, что к чему, с ходу выдать парочку распоряжений – в общем, вести себя как положено начальнику. Но она никак не могла совладать с собой, воспоминания прошлой недели настойчиво заслоняли унылую картинку перед глазами, в которую не хотелось верить, как в дурной сон. И дело было даже не в том, что она боялась не справиться с новыми обязанностями.
Софья стояла и смотрела, как из монстра появляется сложный чертеж – пересечение путаных линий, и вспоминала веселую бумагу с нарисованными клоунами, свою любимую. На прошлой неделе она заворачивала в нее коробку с игрушечным автомобилем, а молодой отец требовал самый большой синий бант, потому что «сын так любит», и Софья всем телом чувствовала солнечную волну радости. Она выбирала бант и представляла себе, как хохочет розовощекий карапуз. Потом совсем юный паренек покупал у нее коробку в виде сердечка и открытку. Она хихикала про себя, глядя, как дрожат неловкие пальцы, не могут отыскать в кошельке нужную купюру. Паренек светился чистой, трогательной нежностью, и чудилось, что где-то рядом по-весеннему щебечут птицы. Нет, это не просто гормоны играют, он и вправду влюблен. Паренек покраснел и забормотал, что ему не хватает денег, совсем чуть-чуть. Тогда Софья подмигнула ему и выложила десятку из своего кармана. Это особенный покупатель, она сразу почувствовала. Ей нравилось представлять, как девочка возьмет из дрожащих пальцев, быть может, первый в ее жизни подарок от влюбленного. Чьи-то руки будут гладить ту же самую шершавую картонную поверхность, кто-то вдохнет запах свежей бумаги и улыбнется.
