Сны Черной Жемчужины (СИ) - Линкольн К. Берд (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Кваскви замахал руками, вопя:
— Давай, змееголовая громадина. Сюда! Тебе не нужна та девчонка — одни жилы да кости. Я очень мясистый, — он побежал к реке. Черная жемчужина покачивалась, словно не хотела бросать наше состязание взглядами. А потом ее веки затрепетали, словно она засыпала. Ее шея опустилась, и нос повернулся к Кваскви.
— Сколько ты забрала, съев ее сон? — Кен нахмурился.
Без чар Жемчужины я дрожала, иглы кололи мои конечности, словно они пробуждались после сна. Я фыркнула.
— Будто я знаю. Папа еще не проходил со мной измерение снов чашками.
— В этой части Аисаки мелко. Раньше тут была плотина для рыбной ловли. Нужно приманить Жемчужину к реке и выпустить, но нельзя допустить, чтобы она утонула.
— Выпустить в реке?
— Река — ее стихия. Если она и может где-то прийти в себя… — Кен замолчал, отметив, что Черная Жемчужина угомонилась. Ее голова опустилась на землю, веки закрылись.
Кваскви перестал махать и упер руки в бока.
— Она выдохлась.
Юкико подплыла к Кваскви, глядя пристально на меня, а потом на голову Черной Жемчужины.
Я вспомнила ее мягкую чешую, запах плесени, роскошную глубину глаз. Ее песнь была такой печальной. Она не могла сдаться сейчас. Мысль о Черной Жемчужине, запертой в той пещере, вызывала боль в груди. Я осторожно прошла к ее носу с усами, где он приминал одуванчики и густую траву. Кен вдохнул сквозь зубы.
— Осторожнее.
— Ненужное предупреждение, — я закатала рукав ветровки. Я недавно ела ее сон, так что, возможно, могла ее коснуться, не попавшись в ее сон. Другого выбора не было. Я должна была попробовать. Я опустила ладонь на кончик носа драконши. Фильмы и европейские сказки научили меня, что драконы источали жар, но мерцающая чешуя Черной Жемчужины с лиловым и алым отливом на носу, была холодной. А за этой мыслью пришла дрожь китовой песни.
— Просыпайся, — тихо сказала я, тыкая напряженными пальцами в пустоты под ее наростами возле ушей. — Иди к реке, — песнь зазвучала сильнее в пальцах, проникала дрожью в легкие и живот. Поток звука вызывал рябь. Я прижала ладони к чешуе под правым глазом Жемчужины и глубоко вдохнула. — Пора домой.
Мир стал кружиться, но как только деревья, река и драконша стали размываться из-за красок сна, страх пронзил меня, и я отдернула руки и скрестила их на груди. Еще нет. Мы не были готовы к полной церемонии. Я только подталкивала ее.
Черная Жемчужина открыла глаз, ноздри раздувались, дыхание было затхлым. Или это был запах реки. Всего миг, позволивший забрести этой мысли, и я уже склонялась к красивой синеве. Напряглась, словно смотрела не сквозь воздух, а сквозь масло. Я отвернулась. Юкико хмурилась. Не была рада. Что я должна была сделать? Позволить ей притянуть меня?
Это Улликеми сделал с Хайком, и Громовая птица пыталась сделать это со мной в Портлэнде. Сначала соблазнение, обещание прекрасной связи, а потом — управление. Я помнила сияющие зеленые глаза Хайка, хрип его голоса, когда его захватывал Улликеми.
Параноидальная Кои сказала: «А чем это отличается от пожирания сокровенных снов Жемчужины?».
— Коснись ее снова, — Кен шагнул ближе.
— Я утону, если она бросится в реку со мной.
— Я это не допущу.
Кваскви нетерпеливо фыркнул.
— Опять за старое. Ребятки, мы можем пропустить часть, где кицунэ снова пытается добиться твоего доверия, несмотря на тайные причины, по которым он привез тебя в Японию?
Я направила на него палец.
— Ты не помогаешь.
Кваскви пожал плечами.
— Дело не во мне, Кои. И не в Кене. Выбирай. Участвуешь или нет.
Он был прав. Пострадавшая часть меня держалась за эти сомнения, потому что я хотела обрушиться на Кена. Он должен был ощущать ту же настороженность, что я и в Японии, далеко от зоны комфорта. Я словно ходила по луне. Но Кваскви был прав. Дело было не во мне, доверяющей не тому. Дело было в Черной Жемчужине и в том, смогу ли я жить с собой, если из-за моего страха мы не справимся. Я должна была погрузиться глубже в ее сны как баку.
Отвернув лицо от потрясающих глаз, я прижала ладони к ее чешуе. Кен издал удивленный вопль, а мир расплылся, повернулся. Под моими ладонями Черная Жемчужина шевелилась, дрожь рябью шла по ее чешуе, пока я вытаскивала из нее сон.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Я снова плыла, теплая вода поздним летом ласкала мои бока и брюхо. Сверху мерцал свет.
Как-то за приятным ритмом силы в моем теле я ощутила сильное желание двигаться дальше. Мне нужно было вперед. Приятный гул солнца на спине медленно угасал. Меня охватила прохлада, и странная горечь появилась в воде, которую я ощущала сквозь жабры. Я оглянулась, видела только рябь, пузыри и потревоженный ил из-за моего движения. То была тень? Незнакомый силуэт чего-то больше угря?
Огонек Кои, моя сущность, загорелся внутри. Дальше. К реке. Нам нужно к реке.
«Но я в реке».
Смятение охватило меня. За мной точно была тень, еще и напоминала человека.
Человек?
Я вспомнила мужчин в синей форме, удар и баку в своем разуме, безумное биение моего сердца. Опасность! Человеческие силуэты были опасными, и мне нужно было убраться. Я напрягла сильные мышцы спины, чтобы разогнаться, но они реагировали вяло, будто атрофировались, словно я долгое время спала. Сильный запах примятой травы смешивался со странной горечью в воде. Не вода. Я была на земле, и там было опасно…
— Движется!
Я открыла свои человеческие глаза. Черная Жемчужина вяло дернулась к Аисаке.
— У тебя получилось, — сказал Кен.
— Она все еще в полусне, видит свой сон о реке. В воде в ее сне что-то странное, но я ничего не делала.
Кваскви замахал руками и закричал. Глаза Юкико расширились от удивления, она беззвучно устремилась за дико мечущимся хвостом Жемчужины, пока Кваскви быстро пятился, пытаясь направить ее движение зигзагом к реке.
— Во сне в реке что-то странное, и это похоже на эту реку, — утомленно сказала я. Кен с вопросом посмотрел на меня поверх плеча, но я не стала объяснять, и он заковылял за драконшей.
Река стала чуть шире на ближайшем повороте, выглядела неглубоко, как и обещал Кен, но, хоть вода доставала мне только до колен, она могла скрывать опасные течения. Кен сказал, что не даст мне утонуть, и я верила этому, но он был травмирован.
Кваскви добрался до края берега как раз перед головой Черной Жемчужины. Он широко раскинул руки и пригнулся.
— Давай, девочка. Почти на месте, — Кваскви взмыл в воздух поразительным прыжком. Словно ноги были сжатыми пружинами, достал до верхней ветки старой ивы на берегу. Он схватился за ветку и развернулся на ней как олимпийский гимнаст. Он сжался в комок в воздухе и опустился на ветку с идеальным равновесием.
Ловкая сойка, сонный дракон.
Черная Жемчужина не могла остановить свое стремление к реке, плюхнулась в воду с брызгами, окропившими всех.
— Быстрее, — сказал Кен, вытирая рукой воду с глаз, похожую на слезы. — Пока она не поняла, где находится.
Кваскви сидел на ветке, покачивая ногами, он вытащил телефон, повернул его и сделал фотографии извивающейся драконши. Я потрясенно посмотрела на него.
— Что? Ребята одним словам не поверят.
Юкико поплыла по берегу, и Кен потянул нас за ней, осторожно сжимая мое запястье через рукав. Влажная трава была сколькой, и я хотела бы, чтобы рядом был папа или Марлин, кто-то, кто мог рассказать, как правильно поступить. Потому что, даже если в это были вовлечены драконы и шансы утонуть, я была бы уверена хоть в том, что не оплошаю сама. Вся эта операция вызывала во мне много надежд. Без адекватного баку Зеркало не станет бросать вызов Совету или навлекать на всех Иных Японии проблемы с рождаемостью.
Я не могла убежать.
Может, если я повторю это еще сто раз, я смогу управлять колотящимся сердцем и желанием вырваться из хватки Кена.
— Ты уверен, что это лучший вариант?
Кен подобрался ближе к воде.
