Джинкс - Блэквуд Сэйдж (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
– Так или иначе, выбирать мне не приходилось. Приемные родители выгнали меня, потому что у них родился свой ребенок.
– Эрменгарда? – спросил Ривен.
– Нет – а кто такая Эрменгарда?
– Та девочка в хижине, – пояснил Ривен.
Джинкс задумался.
– Сколько ей лет?
– Три года, – ответил Ривен.
– Тогда это не она. Слишком мала.
– Интересно, куда подевалась твоя сводная сестра, – сказал Ривен.
– Умерла, наверное, – сказала Эльфвина. – Или они и ее в лес свели.
Джинкс почувствовал, что не стоило ему расспрашивать Ривена. Но, с другой стороны, он никогда не задумывался об участи своей маленькой сводной сестры – Гертруда, так ее звали.
– По-моему, вот она, нужная нам тропа.
На этот раз он и вправду узнал тропу к домику Дамы Гламмер. И едва они свернули на нее, как Джинксом овладело странное ощущение: кто-то наблюдал за ними.
– Мне полагается остановиться на мосту и позвать ее, – сказала Эльфвина.
– Может, нам лучше до утра подождать? – предложил Ривен. Уже начинало смеркаться.
– Где подождать? – поинтересовалась Эльфвина. – Зачем проводить еще одну ночь на тропе, когда до дома моей бабушки рукой подать?
Она приложила ладони ко рту и позвала: «Ба-буш-каа!»
И сразу же послышалось буханье скачущей по тропе маслобойки.
– Ну-с, вот и они, – глаза Дамы Гламмер отливали в сумерках оранжевым цветом, а ухмылка расплывалась не только на лице, но и в голосе. – Все так, как и говорила Дама Эспер. Три маленьких птенчика, идущих, чтобы полюбоваться на старую ведьму в ее лачуге.
– Здравствуй, бабушка, – сказала Эльфвина.
Та половинка Дамы Гламмер, что не помещалась в маслобойке, наклонилась, разглядывая Эльфвину. Морщинистой рукой старуха взяла ее за подбородок и заглянула девочке в глаза.
– Так, и кто же это называет меня бабушкой?
– Эльфвина. Дочь Берги.
– А-а, дочка Берги, – Дама Гламмер усмехнулась так, точно собиралась слопать Эльфвину. – В последний раз я видела тебя двухлетней.
– Я так и знала! – воскликнула Эльфвина. – Она говорила, что мы никогда не встречались, но я тебя запомнила.
Лицо Дамы Гламмер осталось непроницаемым.
– Запомнила? Что же ты помнишь?
– Я помню, как ты приехала к нам в маслобойке, – сказала Эльфвина. – И как мы собирали землянику.
– Ага, – сказала Дама Гламмер. – А мать тебе, стало быть, наврала, так?
– Ну, я не сказала бы…
– Я сказала. Уверяет, будто ты меня никогда не видела, хоть ты и видела, а? Я называю это враньем. Ладно, пошли, птенчики.
Маслобойка снова забухала по тропе. Эльфвина, Ривен и Джинкс последовали за ней. Через несколько минут впереди послышались ругательства. Все трое прибавили шагу и скоро вышли к домику Дамы Гламмер.
Ведьма лежала на земле, извиваясь, пытаясь выбраться из перевернувшейся маслобойки. Ривен кинулся выручать ее. Только все втроем, общими усилиями, они помогли старухе встать на ноги.
– Спасибо, птенчики. Придется мне новой маслобойкой обзавестись. В этой становится тесновато. Ну, входите. Вы как раз к обеду поспели.
Похоже, последние слова изрядно встревожили Ривена. Даже когда все вошли в дом и стало ясно, что в меню обеда их троица не значится, а Дама Гламмер принялась расставлять по столу суповые плошки, хлеб и мед, он продолжал нервно поглядывать на встроенную в очаг каменную печку.
– Великоват ты для этой печки, птенчик, – сказала ему с ухмылкой Дама Гламмер. – Мне тебя в нее не запихать. Да и тебе меня тоже.
Она захихикала, и Джинкс, который давным-давно перерос страх перед нею, вдруг испугался снова.
– Так что же привело тебя сюда, внучка, в компании Симонова бурундучка и этого пугливого мальчугана? – спросила Дама Гламмер, когда все уселись за стол.
Эльфвина рассказала, как на нее напали медвелак и волки, как она познакомилась с Джинксом и Ривеном.
– Но почему твоя мать вообще позволила тебе покинуть вашу прогалину?
Эльфвина поведала о том, как варвары захватили Калликомскую прогалину и как мать описала ей дорогу к бабушкиному дому. На каждый вопрос она отвечала очень обстоятельно.
– Так твоя мать снова замуж выходит? А что случилось с прошлым мужем?
– Да, выходит. А с тем случились волколаки, – ответила, поморщившись, Эльфвина. А Джинкс задался вопросом, был ли «прошлый» ее отцом или отчимом.
– Ну что же, птаха, плохо отзываться о твоей матери мне не хочется, однако она всегда была дурой. Какой смысл то и дело замуж выходить? Ты кажешься более разумной, и меня это радует. Хоть на тебе и лежит заклятье.
Джинкс вспомнил: ведьма, с которой они повстречались на тропе, тоже говорила о заклятье Эльфвины. Та, похоже, смутилась и уткнулась носом в суп. Дама Гламмер повернулась к Джинксу.
–?Итак, ты все еще доверяешь Симону Волхву, а, бурундучок?
–?Я предпочел бы, чтобы ты не называла меня бурундуком.
–?Правда, бурундучок? Ну что же, это лишь показывает, что в этом мире мы получаем желаемое далеко не всегда.
Джинкс ощутил такое же смущение, какое было написано на лице Эльфвины. На Ривена ему смотреть не хотелось, тот наверняка посмеивался над ним. И Джинксу вдруг пришло в голову, что каждая из прежних его встреч с Дамой Гламмер происходила в присутствии Симона.
– И мысли мои ты больше читать не пытаешься, – на сей раз в голосе Дамы Гламмер прозвучал слабый намек на жалость.
Джинкс разозлился. Нечего ей жалеть его. Тем более она сама кругом виновата.
– Наверное, не стоило мне отдавать ему корни, – продолжала Дама Гламмер.
– Ты не отдала их, а продала, – сказал Джинкс. Но, услышав шиканье Эльфвины, понял, что опять нагрубил. И примолк. Сердить Даму Гламмер ему не хотелось. Он никогда прежде не замечал в ее глазах такого отблеска – словно глядела сама древность. Она выглядела по-настоящему опасной.
– А ты, – обратилась она к Ривену. – Кто ты и откуда?
– Я Ривен, прекрасная… э-э… Дама. А пришел я от двора короля Руфуса.
– Король Руфус, – она нахмурилась. – Маленькое захолустное королевство на западе? Король, которому нравится засовывать ведьм в утыканные гвоздями бочки и катать их с горки, пока не помрут?
Ривен побледнел, Джинксу тоже стало не по себе, и он опустил свою ложку в суп, да там и оставил.
– Не только ведьм, – сказал Ривен, глядя в стол. – Он поступил так и с моей приемной матерью.
– Ну да, с ведьмами и злыми мачехами, – покивала Дама Гламмер.
– Моя мачеха злой не была!
Перемена, случившаяся с Ривеном, Джинкса испугала. Ривен уже не был ни вкрадчивым, ни чарующим, ни обворожительным, ни капельку встревоженным – он был в бешенстве. Брови его опустились, точно грозные мечи, – легко было поверить, что он может одним только взглядом убить человека на месте. Джинкс отодвинулся от него вместе со стулом.
Впрочем, Дама Гламмер ни капельки не встревожилась.
– Почему же он так поступил?
Ривен открыл рот, чтобы ответить, но не издал ни звука.
– Понятно. А твой отец – как звали твоего отца?
Ривен снова открыл рот – снова ни звука.
– А скажи, Ривен – это твое настоящее имя?
То же самое – рот открывается, но ничего не слышно. Джинкс и Эльфвина переводили взгляды с Дамы Гламмер на Ривена и обратно.
– Это ужасное заклятие, дорогой, – сказала, покачав головой, Дама Гламмер. – Может быть, и найдется чародей, способный снять его, но я с ним ничего сделать не могу.
Гнев покинул Ривена. Судя по его вспыхнувшему ярким румянцем лицу, он с удовольствием вскочил бы на ноги и выбежал из домика, да только хорошее воспитание не позволяло.
А Дама Гламмер вновь повернулась к Эльфвине.
– Ну-с, птаха, и что ты думаешь о своей старенькой бабушке?
– Я думаю, что тебе нравится смущать людей, напоминать им об их обидах и горестях – и, по-моему, это неучтиво, – ответила Эльфвина.
