Близнец тряпичной куклы - Флевелинг Линн (прочитать книгу txt) 📗
— Кееса, смотри.
Тобин открыл глаза и ахнул. На полу, всего в нескольких футах от него, скорчился мальчик, выглядевший точно так же, как он сам. Однако он был гол и грязен, спутанные черные волосы висели вокруг лица влажными прядями.
Я видел его в тот день, когда мама… — Тобин поспешно прогнал мысль. О том дне он не должен думать. Никогда.
Другой мальчик смотрел на Тобина глазами такими черными, что в них не было видно зрачков.
— Он похож на меня, — прошептал Тобин.
— Он ты. Ты он. Одинаковый вид.
— Мы близнецы, ты хочешь сказать? — Тобин видел близнецов в Алестуне.
— Близнецы, да.
Демон оскалил на Лхел зубы и беззвучно зашипел, потом прошмыгнул в дальний угол и уселся там. Крольчонок вскочил на колени к Тобину и устроился рядом с куклой, продолжая тереть лапкой усы.
— Он тебя не любит, — сказал Тобин Лхел.
— Ненавидит, — согласилась та. — Он был твоей мамы. Теперь твой. Береги хеккамари, а то он пропал. Ты нужен ему, он помогать тебе.
Испуганный пристальным взглядом демона, Тобин подвинулся ближе к Лхел.
— Почему он умер? — Лхел пожала плечами.
— Иногда кееса умирать.
Призрак припал к полу, готовый прыгнуть на Лхел. Она не обратила на это внимания.
— Но… но как случилось, что он не отправился к Билайри? — спросил Тобин. — Нари говорит, что, когда мы умираем, мы отправляемся к воротам, которые сторожит Билайри, а он провожает душу к Астеллусу, и тот отводит ее в земли мертвых.
Лхел снова пожала плечами.
Тобин боязливо поежился.
— Ладно, а как его зовут?
— Мертвый не иметь имя.
— Но должен же я как-то его называть!
— Зови Брат. Он есть.
— Брат? — Призрак продолжал немигающим взглядом смотреть на Тобина, и мальчик снова поежился. Лучше уж он бы его по-прежнему не видел… — Я не хочу, чтобы он все время смотрел на меня. И он вредный! Он сломал мой город.
— Он не делать так больше — теперь у тебя есть хеккамари. Говори «уходи» — он уходить. Хочешь позвать обратно — слова, что я тебя учить. Говори, чтобы я знать: ты запомнить.
— Кровь, моя кровь, плоть, моя плоть, кость, моя кость.
Призрачный мальчик поморщился, но подполз к Тобину, который отпрянул, уронив крольчонка. Лхел обняла мальчика и рассмеялась.
— Он тебя не трогать. Говори, чтобы ушел.
— Уйди, Брат!
Дух исчез.
— Могу я заставить его уйти навсегда?
Лхел, внезапно став серьезной, стиснула руку Тобина.
— Нет! Он нужен тебе, я говорить. — Она печально покачала головой. — Подумай, как он одинокий! Он скучать по мама, как ты скучать. Она сделала хекка, заботиться о нем. Она умирать. Нет заботы. Теперь заботиться ты.
Тобину это совсем не понравилось.
— Что я должен делать? Кормить его? Могу я дать ему какую-нибудь одежду?
— Духи едят то, что видеть глазами. Нужно быть, где люди. Ты его видеть таким, каким его держать мама. Все, что она могла, печальная. Зови его к себе иногда, держи рядом, чтобы он не быть одинок и голодный. Сделаешь, кееса?
Тобин не мог себе представить, чтобы он стал специально звать демона, но он слишком хорошо понимал то, что Лхел говорила об одиночестве и голоде.
Вздохнув, он снова прошептал:
— Кровь, моя кровь, плоть, моя плоть, кость, моя кость.
Брат возник рядом, все еще мрачно глядя на Тобина.
— Хорошо! — сказала Лхел. — Ты и дух… — Она переплела указательные пальцы.
Тобин рассматривал сумрачное лицо, так похожее на его собственное и все же чем-то отличающееся.
— Будет он мне другом?
— Нет, он такой, как есть. Было гораздо хуже, пока твоя мама не сделать хеккамари. — Лхел снова соединила пальцы. — Вы родня.
— А Нари и отец смогут его видеть, когда я его позову?
— Нет, если только у них есть око. Или он хотеть.
— Но ты же его видишь.
Лхел постучала себя пальцем по лбу.
— У меня есть око. У тебя тоже, да? Ты видеть его немного? — Тобин кивнул. — Они знать его, хоть и не видеть. Отец, Нари, старик у дверей. Они знать.
Тобин внезапно почувствовал, что ему не хватает воздуха.
— Они знают, кто такой демон? Знают, что у меня есть брат? Почему они мне ничего не говорили?
— Они стать готовы потом. До тех пор ты хранить секрет. — Лхел коснулась пальцем груди Тобина. — Они не знать хеккамари. Только твоя мама и я. Ты храни в секрете, только ты знать. Не показывать никому!
— Но как? — Тобин вспомнил о постоянно мучающей его проблеме. — Я все время ищу, куда бы спрятать…
Лхел поднялась и подошла к выходу.
— Твоя, кееса. Держи при себе. Теперь идти домой. Когда Лхел и Тобин двинулись по тропинке, Брат последовал за ними, он скользил иногда впереди них, иногда позади. Казалось, он идет, но это выглядело как-то неправильно, хотя Тобин и не мог определить, в чем дело.
Прошло совсем мало времени, и Тобин увидел сквозь деревья сторожевую башню замка.
— Ты живешь совсем недалеко от нас! — воскликнул он. — Могу я снова к тебе прийти?
— Через время, кееса. — Лхел остановилась под березой, с веток которой скатывались капли. — Твой отец, ему не нравиться, что ты знать меня. Ты скоро иметь новый учитель. — Лхел снова погладила Тобина по щеке и пальцем начертила у него на лбу какой-то знак. — Ты быть великий воин, кееса. Я видеть. Тогда помнить, что я помогать тебе, да?
— Обязательно, — пообещал Тобин. — И я позабочусь о Брате.
Лхел снова потрепала его по щеке и без улыбки сказала, хотя губы ее не шевельнулись:
— Ты сделаешь то, что должно быть сделано. — Она повернулась и исчезла так быстро, что Тобин даже не мог бы сказать, в каком направлении она ушла. Брат по-прежнему оставался рядом, глядя на Тобина все тем же пугающим взглядом. Теперь, когда Лхел не было рядом, все страхи вновь нахлынули на Тобина.
— Уходи! — поспешно приказал Тобин. — Кровь, моя кровь, плоть, моя плоть, кость, моя кость.
Тобин с облегчением увидел, что дух подчинился и исчез мгновенно, как огонек задутой свечи. И все равно Тобин не сомневался, что, когда он поспешил домой, демон не отстал от него ни на шаг.
Ориентируясь на башню, Тобин быстро выбрался на берег реки, а потом дошел и до стены. Из кухни доносились обычные вечерние звуки, Тобин проскользнул в ворота, потом в зал. Там никого не оказалось. Мальчик взбежал на лестницу и пробрался в свою комнату, никого не встретив.
По всему замку разносился восхитительный запах свежеиспеченного хлеба. Снова сунув куклу в сундук, Тобин спрятал мокрые грязные башмаки под шкафом, вымыл лицо и руки и отправился вниз ужинать.
Оказавшись в безопасности, он скоро забыл, каким испуганным был еще недавно. Он отсутствовал несколько часов, испытал удивительное приключение, и никто ничего не заметил. Тобин пережил мгновения испуга, и хотя Брат не собирался становиться ему другом и даже не сделался менее пугающим, мальчик каким-то образом чувствовал себя старше и ближе к тому воину, который однажды наденет доспехи отца.
Нари и Минир накрывали на стол, а повариха помешивала в котелке что-то, от чего шел аппетитный пар.
— Вот и ты! — воскликнула Нари, когда вошел Тобин. — Я как раз собиралась идти тебя звать. Ты так тихо себя вел, что можно было подумать, тебя там и вовсе нет.
Тобин схватил теплый пирожок с блюда и улыбнулся про себя.
Лхел эти пирожки понравились бы.
Глава 14
На следующий день Тобин сидел рядом со своим игрушечным городом, держа куклу на коленях. Нари отправилась в город с Миниром, и можно было быть уверенным, что повариха не станет искать Тобина наверху.
Острый запах свежих трав щекотал нос Тобина. Он смотрел на пустое лицо, в который раз гадая, что видела его мама, когда смотрела на куклу. Видела ли она перед собой Брата? Тобин продел палец под прядь черных волос и подумал: Мои волосы. Моя кровь.
И ответственность, сказала Лхел, но этого Тобин вовсе не хотел. Было достаточно неприятно вызывать Брата, когда она была рядом, а уж теперь… Здесь? Сердце Тобина заколотилось от одной мысли об этом. Вместо этого он достал из сундука перо и чернильницу и отнес все это вместе с куклой к окну, где света было больше. Окунув перо в чернила, он попытался нарисовать круглый глаз на том месте, где полагалось быть лицу. Чернила расплылись на муслине, и получилась черная клякса, похожая на паука. Вздохнув, Тобин стряхнул капли с пера и попытался снова. Теперь получилось лучше, Тобин превратил кляксу в радужку и провел две дуги, изображающие веки. Нарисовав такой же второй глаз, Тобин обнаружил, что смотрит в большие черные глаза, совсем такие, как у Брата. Нарисовав нос и брови, мальчик принялся за рот. Он изобразил его улыбающимся, но все вместе получилось неправильным: глаза по-прежнему смотрели с гневом, что не вязалось с улыбкой. Впрочем, ничего изменить было уже нельзя. Лицо получилось не слишком удачно, но все же Тобин счел, что добился улучшения по сравнению с пустым местом, которое видел всю свою жизнь.
