Туннели - Гордон Родерик (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Меня сейчас вырвет… пожалуйста… мне плохо… пожалуйста…
Бесконечный белый свет прожег его, и Уилл почувствовал, что уменьшается, превращаясь в крохотную точку в белой пустоте. Потом свет стал слабеть, жгучая боль постепенно отступила, и стало темно и тихо, как будто вся вселенная перегорела.
Уилл пришел в себя, когда Второй Офицер, поддерживая его за плечо, повернул ключ в двери камеры. Он еле стоял на ногах. Его одежда спереди была заляпана рвотой, а во рту он ощущал сухость и едкий, тошнотворный металлический привкус. Голова раскалывалась от боли, а когда Уилл попытался посмотреть вверх, у него потемнело в глазах. Он застонал.
— Что, не дерзишь уже? — сказал полицейский, открыв дверь и отпустив руку Уилла. Мальчик попытался идти, но его ноги словно превратились в студень. — Так-то! Попробовал Темный Свет! — ухмыльнулся Офицер.
Уилл с трудом сделал несколько шагов, и ноги отказали. Он рухнул на колени. Честер в панике кинулся к нему.
— Уилл, Уилл, что они с тобой сделали? — отчаянно бормотал он, в ужасе глядя на друга. — Тебя не было несколько часов, — сказал он и помог Уиллу сесть на уступ.
— Я просто устал… — выдавил Уилл. Он свернулся в комочек, наслаждаясь прохладным прикосновением свинца к голове. Уилл закрыл глаза… ему хотелось спать… но у него все еще кружилась голова, и в горле не исчезал ком.
— ТЫ! — прорычал Офицер.
Честер вскочил с уступа, где присел рядом с другом, и повернулся к полицейскому. Тот поманил его толстым пальцем.
— Твоя очередь.
Честер посмотрел на Уилла, потерявшего сознание.
— Нет, нет.
— БЫСТРО! — приказал Офицер. — Не заставляй меня повторять!
Честер неохотно вышел в коридор. Полицейский запер дверь, положил руку ему на плечо и повел.
— Что такое Темный Свет? — спросил Честер. Его глаза потускнели от страха.
— Тебе просто зададут пару вопросов, — улыбнулся Офицер. — Не бойся.
— Но я ничего не знаю…
Уилл проснулся от необычного звука — в нижней части двери отодвинулась пластина, и в камеру что-то протолкнули.
— Еда, — объявил равнодушный голос.
Уилл умирал с голоду. Он приподнялся, опираясь на локоть. У него ныло все тело, как во время гриппа. Каждая косточка, каждая мышца сопротивлялись движению.
— Господи! — застонал он и тут подумал о Честере.
Благодаря открытой дверце для еды в камеру проникало чуть больше света, чем раньше. Оглядевшись, Уилл увидел друга на полу возле свинцового уступа. Мертвенно-бледный, он лежал на боку, поджав ноги к груди, и еле дышал.
Уилл кое-как поднялся, добрел до двери и притащил два подноса к уступу. Он посмотрел на их содержимое — две миски с сероватой массой и немного жидкости в мятых жестяных кружках. Выглядел обед на редкость неаппетитно, но он хотя бы был горячим и не особенно вонял.
— Честер? — позвал он, склонившись над другом. Уилл мерзко себя чувствовал — ведь он, и только он один был виноват в том, что с ними случилось. Он бережно потряс Честера за плечо. — Эй, ты как?
— Тьфу… чего? — простонал Честер и попытался поднять голову. Уилл увидел у него на щеке размазанную и засохшую кровь, вытекшую из носа.
— Еду принесли, Честер. Давай, поешь, тебе станет лучше.
Он помог Честеру сесть и подтащил его к стене, чтобы он мог опереться. Потом он смочил в чашке свой рукав и стал осторожно вытирать кровь с лица друга.
— Отстань! — вяло запротестовал Честер, отталкивая его руку.
— Ну вот, уже лучше. А теперь поешь, — сказал Уилл, придвигая к нему миску. Честер оттолкнул еду.
— Я не хочу. Мне погано.
— Хотя бы попей. По-моему, это какой-то травяной чай, — Уилл протянул Честеру напиток, и его друг обхватил теплую кружку ладонями. — О чем тебя спрашивали? — пробормотал Уилл с набитым ртом.
— Обо всем. Мое имя… адрес… твое имя… все такое. Почти ничего не помню. Кажется, я потерял сознание… Если честно, думал, умру, — монотонно ответил Честер, глядя в никуда.
Уилл негромко захихикал. Как ни странно, ему немного полегчало, когда он услышал жалобы друга.
— Что ты ржешь? — гневно спросил Честер. — Ничего смешного.
— Ничего, — Уилл продолжал смеяться. — Я знаю. Извини. На, попробуй. На самом деле вполне съедобно.
Честер вздрогнул от отвращения, глядя на серое месиво в миске. Тем не менее он взял ложку и подозрительно потыкал в него. Потом он понюхал еду.
— Пахнет терпимо, — сказал он, убеждая сам себя.
— Просто поешь, ладно? — попросил Уилл, снова набив рот. Он чувствовал, как к нему понемногу возвращаются силы. — Мне все кажется, что я говорил им про маму и Ребекку, но может, мне это приснилось. — Он проглотил еду и помолчал несколько секунд. — Надеюсь, они из-за меня не попадут в беду, — высказал он наконец то, что его тревожило. Потом он сунул в рот еще ложку месива и, не прожевав, опять заговорил, кое-что вспомнив: — А еще папин дневник. У меня он прямо так и стоит перед глазами, и их длинные белые пальцы — как будто они открыли его и листают, а я смотрю. Но такого же не могло быть, верно? У меня все в голове перепуталось. А у тебя?
Честер поежился.
— Не знаю. Может, я что-то говорил про ваш подвал… и про твою маму… и про Ребекку. Да, может, что-нибудь рассказал им про нее… только… Господи, я не знаю. Я запутался. Не могу вспомнить, что я говорил, а что только думал…
Честер поставил чашку и закрыл лицо руками. Уилл запрокинул голову, глядя в темный потолок.
— Интересно, сколько сейчас времени… — вздохнул он, — там, наверху.
Всю следующую неделю (насколько ребята могли оценить время) их по очереди водили на допрос к стигийцам. Темный Свет выматывал их, вызывал позорные приступы рвоты и заставлял спрашивать себя, что же именно выпытали у них мучители.
Настал день, когда мальчиков оставили в покое. Они чувствовали — хоть и не были в этом уверены, — что стигийцы узнали все, что хотели, и вопреки всему надеялись, что допросы закончатся.
День за днем Уилл и Честер крепко спали, ели, когда им приносили еду, бродили по камере, если чувствовали себя достаточно сильными, отдыхали на уступе и без толку кричали на дверь. Из-за всегда одинакового освещения они окончательно потеряли счет времени.
Тем временем за стенами их камеры велась игра. Расследования, совещания, обсуждения на тайном скрипучем языке стигийцев решали судьбу мальчиков.
Уилл и Честер об этом не подозревали. Они старались не падать духом и шепотом обсуждали планы побега, гадали, поймет ли Ребекка, где их надо искать, и приведет ли полицию в подвал. Как они теперь кляли себя за то, что не оставили записку! Мальчики то надеялись на отца Уилла — вдруг он-то и поможет им выбраться на свободу? — то пытались вычислить, какой сегодня день недели. А еще их занимало вот что: они давно уже не мылись, и от их одежды должно было бы вонять, но почему-то ни одному из них не казалось, что от другого очень уж неприятно пахнет.
Во время одного из оживленных споров о том, кто такие подземные жители и откуда они взялись, окошко в двери приоткрылось, и к ним заглянул Второй Офицер. Мальчики замолчали на полуслове. Дверь распахнулась, и в дверном проеме, заполняя его чуть ли не целиком, появился знакомый зловещий силуэт. Кого заберут на этот раз?
— Посетители.
Мальчики переглянулись, не веря своим ушам.
— Посетители? К нам? — ошеломленно переспросил Честер.
Полицейский помотал огромной головой и уставился на Уилла.
— К тебе.
— А как же Чес…
— Ты, на выход. ЖИВО! — крикнул Офицер.
— Не бойся, Честер, я тебя тут не брошу, — уверенно пообещал Уилл другу.
Тот ответил вымученной улыбкой и молча кивнул.
Уилл поднялся и вышел из камеры, подволакивая ногу. Честер посмотрел ему вслед. Дверь закрылась, и он снова остался один. Мальчик посмотрел на свои руки, грязные и загрубевшие, и ему очень захотелось домой. От ощущения обиды и беспомощности, которое в последнее время часто им овладевало, глаза Честера наполнились слезами.
