Вошь на гребешке (СИ) - Демченко Оксана Б. (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Лишь раз он дрался один на один со старшей ученицей и был избит нещадно, показательно и без спешки. Он в какой-то миг отчаялся: противница не унималась, а Тэра сидела и дремала, не останавливая поединок. Потом прибежала Черна, злая, как чер с откушенным хвостом! Вмиг оттрепала Милену, приложила Светла, хоть он-то попал под руку случайно... Черна не унялась, влепила подзатыльник Ружане, а затем наорала на хозяйку.
- Ополоумела? Ослепла от своего прорицания? Да тут и вовсе дураку видать, не годен он драться с девками, жалостливый он, хоть бы раз заехал ей по роже, так нет - только блоки ставит. Я знаю, почему, да все знают!
Милена, сбитая с ног, рычала от злости. Она была свалена в пыль навзничь и попыталась вывернуться, отомстить. Нащупала любимый перстень с черным когтем, на время боя убранный в гнездо у пояса. Коготь ужалил Черну под ребра, обозлил окончательно - и левое плечо старшей ученицы с хрустом вывихнулось.
- Жалеет он тебя, ладно, живи с двумя руками, хотя на кой змеюке руки, вот что мне интересно, - спокойно выговорила Черна, отшвырнула визжащую противницу. Встала, рывком выдрала из тела коготь-перстень, бросила подальше. Устроила на плече безвольное тело Белька и обернулась к хозяйке. - Погорячилась, признаю. Если меня и стоит наказать, то не теперь. Уложу его, псаря позову, опять же, подберут годные травки... Поверю, что жив и на ноги поднимется, тогда - наказывай.
Корень, хранящий память о Черне, оказался цепок и упрям, как сама воительница. Тот день помнился во всех подробностях, богатых болью и удивлением, презрением к себе и неловкостью перед приятелями. Тот день казался последним, после него не стоило жить, и мнение Черны о великане впервые показалось не лишенным смысла. Белек мог умереть, уничтоженный первой ученицей. Но пришлось ему выжить, проваляться три ночи в бреду, а затем выйти во двор, ощущая себя слабаком, приволакивая больную ногу совсем уж неловко. Это было много хуже смерти.
Корни воспоминаний натянулись струнами - но снова не лопнули. Взрослый Бэл все еще надрывался и цеплялся за жизнь, принимал себя негодным учеником Тэры. Тем самым, кому доверено место у правого плеча. Это вынуждало брести из тьмы в жизнь, где нет великанов, а дело кто-то завершить - должен. Хотя бы потому, что тогда, после избиения, в первую ночь без бреда, к нему явилась Милена. Вроде бы насмешливо сообщила: он трусливее дуффа... Сразу оказалась рядом и шепнула в ухо, что зализывать раны куда проще вместе...
- Бэл, ну постарайся. Большего нам уже не сделать, никак, - устало и без малейшей надежды шептал кто-то совсем рядом.
Голос звучал глухо, мир воспринимался кое-как, словно бы находился далеко, укутанный войлоком корней. Ползти по норе из небытия, преодолевать сопротивление этого шевелящегося войлока уже не получалось, силы иссякли. Корни памяти подгнивали и снова угрожали лопнуть, даже последние и самые, пожалуй, надежные. Но без Милены, Черны и Руннара жизнь замка висела не на нитке даже - на паутинном волоске! И Бэл полз.
К свету, в котором не замечал ни искорки серебра.
К боли, выжигающей сознание.
К жизни, лишенной смысла.
Бэл застонал, последним усилием воли вынудил себя распахнуть веки. День слепил зенитным яростным жаром. Встревожено качались ветви деревьев опушки - толстые, похожие на плоские лапы. К самому лицу склонился Светл, его волосы щекотали кожу.
- Время, - едва слышно выдохнул Бэл.
- Пустяки, всего-то один рассвет ты пропустил, - шепнул Светл. Дрожащие губы не желали складываться в улыбку. - Я не надеялся. Прости, я правда уже...
- Расслоилось время, - чуть громче шепнул Бэл, вслушиваясь в себя и мир, полнее сознавая непорядок, опасный и пока что непосильный для изменения. Вдобавок непонятный. Бэл поморщился и заставил себя уделить внимание простому делу. - Помоги сесть.
- Лежи, я поправлю подушки, - засуетился Светл, порывисто, быстро озираясь. - Тут такое дело... Эти, западные, хоронят Йонгара. Запорол ты его в одно движение, даром что он вальз границ, таких завалить без поддержки - и нельзя. Хорошо, что ты вернулся. Очень даже... Я совсем отчаялся, вот похоронят его, вернутся - и что делать? Милена как-то сказала, что я псарь и ни на ноготь не более того, что таков предел мой. Я злился, а вот она права, понимаешь? Сейчас бы сам согласился, да еще поблагодарил за вразумление. Только нет ни её, ни Руннара, ни Черны. Сгинули. Никого рядом, один я оказался в ответе за замок, как такое вот выдержать? Я бы и тебя не вытащил, сил не доставало, а только буг удачно подвернулся, вот... В кои веки повезло заполучить такого могучего псаха(75). Он пожелал даровать помощь, я бы не сговорил, буги - они вольные. Сами по себе... Откуда вот у Милены буг, тоже вопрос. Её буг, понимаешь? Молоденький, но крепкий, из леса он вышел без протеста, по душе ему идея пришлась, вроде так я вижу дело.
Светл бормотал и бормотал, иногда вытягивая 'о-о' в словечке 'вот' или обрывая на середине начатую фразу. Он, такой основательный, улыбчивый и сильный, ростом на полторы мужской ладони выше Бэла - вдруг показался похожим на смешного великана с картинки. Он готов был в любой день умереть во имя замка, он почитал Тэру равной серебряной лани. Но Светл совершенно не знал, как же ради этого замка - жить? Как принять бремя ответственности за все ошибки жителей замка и земель вокруг него, ведь не бывает решений без ошибок. Ровно так же не случается хозяев, которые вправе не платить. Бэл слушал, прикрыв глаза и привыкая к ноющей боли в груди, к ломоте в шее и куда более страшному ощущению пустоты ниже, где тело вроде бы продолжается, но ничуть не ощущается.
- Ружана?
- Позже, - жалобно попросил Светл, поперхнувшись вопросом. - Сам увидишь.
- Помоги сесть.
- У тебя не все ладно со здоровьем, - осторожно начал Светл.
- Я заметил, - криво усмехнулся Бэл. - Вот это - позже. Врост?
- Вроде бы глубоко в духе он, не отзывается, - с сомнением выговорил Светл. - Угрозы жизни нет, я уверен. Его отнесли в замок. Я велел уложить в корнях большого дерева, ему без корней, без почвы - плохо. Тебя вот мы не трогали с места, тебе тоже на траве чуток полегче.
- Правильно, все правильно. Наши люди?
- Я отправил всех в замок. Готовиться, потому что мало ли, как оно с западными-то пойдет. Да и лес всколыхнулся.
- Немедленно найди людей Йонгара и потребуй, чтобы первый анг предателя явился ко мне, принял груз вины и посильную нашу поддержку в виде выбора должного воздаяния, - распорядился Бэл, радуясь своей способности говорить почти обычным голосом, внятно и без хрипоты.
- Что?
- Дословно повтори ему, как я сказал, понял?
- Нет, вот ничуть не понял... но исполню, - оторопело кивнул Светл. - Тебя бы надобно нести в замок, раз ты очнулся, там и стены помогают, родные они.
- Меня пока не трогай, рано. Тэра?
- Сидит... - безнадежно махнул рукой Светл.
Подушки наконец легли под шею должным образом. Теперь было возможно осмотреть луг до самой опушки.
Луговина полностью омертвела в границах, обведенных полусгнившим узором витого стебля, еще до боя уложенного Вростом. Черная трава полужидким киселем мокла на взбитой, истерзанной почве. Рваные раны земли покрывала жутковатая короста плесени. Время, как сразу и заподозрил Бэл, накрепко расслоилось, поздняя осень ломилась в отцветшее лето, пятнала бытие прорехой прямого лаза в исподние миры. Значит, Йонгар обманул дважды: не провел боевую границу, как обещал, а воздвиг на её месте предел, сминая мир и облегчая для вальзов королевы постановку севера на якоря... Предатель заранее в мыслях пожертвовал жизнями Черны, а равно и всех иных людей замка Тэры, занятых в поддержании того, что выглядело границей боя. Но север остался прежним, корни не высохли, люди выжили. Потому что Тэра временному союзнику не поведала всего, затевая дело. Первая дама круглого стола прорицателей, лишившись с годами друзей и поддержки, все же не проиграла. Она одна знала наперед многое - и подстроила остальное, потакая чужим слабостям и не предупреждая об ошибках.
