Дочь творца стекла (ЛП) - Брайсленд В. (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Риса вздрогнула при виде лица в глубинах чаши. Она пригляделась и поняла, что видела себя. Но она была растеряна. Стресс предыдущих дней сделал ее лицо осунувшимся. Она подумала, что это было лицо кого-то, кто был старше, как Феррер Кассамаги.
Почему она не думала о нем с его визита?
Риса открыла дверь комнаты. Мило и Камилла смотрели на широкую улыбку, озарившую ее уставшее лицо.
— У меня чудесная идея! — заявила она, сердце колотилось от потрясения на их лицах. — Мы идем в Казу Кассамаги.
Мило и его сестра не были рады.
— Зачем? — сказал Мило. Риса едва понимала выражение его лица. Он был насторожен.
— Женщина, которая основала его казу, использовала такие чары, которые Семерке уже не по силам, — объяснила она. — Она видела и говорила с людьми, которые далеко. Это сказал мне вчера Феррер Кассамаги. Он может объяснить мою чашу, Мило. Он может заставить ее работать снова.
Они переглянулись.
— Идея хорошая, Риса, но сейчас твоя безопасность важнее, — мрачно сказала Камилла. — Кто-то отчаянно пытался навредить тебе прошлой ночью.
— Это не обсуждается, — закончил Мило.
— Это глупо, — сухо сказала она, но брат и сестра не слушались. — Я настаиваю.
— Мы не можем рисковать твоей жизнью, — объяснил Мило.
— Любой может попытаться убить тебя на улицах, — добавила Камилла. — Кто-то уже дважды пытался.
— Тогда пойдем затемно, — сказала она. — Как прошлой ночью.
Мило издал резкий смешок.
— Нет.
— Это для твоего блага, — добавила Камилла, пытаясь утешить.
— Мне нужно увидеть Феррера Кассамаги сегодня, — сказала она, удивленная пылу в голосе. Гнев душил ее. Пару минут назад она ощущала стыд за то, как говорила с Мило, но теперь подумывала, что поступила правильно. Он задерживал ее.
— Мы думаем, что тебя лучше запереть в казе, — медленно сказала Камилла. Мило кивнул. Они это уже обсудили.
— А если я буду настаивать?
— Тогда мы расскажем Толио о нападении прошлой ночью, — сказала Камилла. — Он хотел запереть тебя в казе с нашего прибытия.
— Вас накажут! Вы можете потерять работу! — она была потрясена.
— Но ты будешь в безопасности, — отметил Мило. — Это наш долг. Мы можем найти другую работу.
Спорить с ними было невозможно.
— Я думала, мы были друзьями, — сказала она Мило. — Ты не можешь решать за моей спиной, словно я ребенок. Ты — не мой отец!
Мило шагнул в ней, тоже злился.
— Однажды ты перестанешь вести себя как ребенок и поймешь, что не только твоему отцу важно, что случится с тобой! — его голос разнесся по коридору, эхо звучало на лестнице. Он закрыл рот.
— Я тебя презираю, — и она говорила искренне.
Он подвинул красный берет на светлых кудрях и посмотрел ей в глаза.
— Сейчас и ты мне не нравишься.
— Мило! — Камилла перестала изображать отрешенность стража. Она нервничала. — Риса, прошу…
Дверь хлопнула, не дав Камилле договорить. Кипя от ярости, Риса прошла по комнате и бросилась на кровать. Ребенок! Он назвал ее ребенком! Он был упрямым, не слушал ее. Если бы они сходили в Казу Кассамаги, она могла бы решить проблемы к закату. Она не была ребенком!
Она улыбнулась. Форма Камиллы все еще висела в ее шкафу. Ребенок не мог придумать план, который появился в ее голове.
Она покажет Мило, как она умна.
26
Пронзительный крик раздается в ночи.
От страха город притих.
В замке высоком правитель лежит,
Лежит неподвижно — он мертв.
Топот копыт на мосту гремит,
Несется волной над водою.
— Отец, не бросай! — слышится тихий крик,
Кричит дочь стеклодува с тоскою.
— Ненавижу эту песню, — прорычала Риса под нос. И певец был так себе. Из-за его хриплого голоса она впервые захотела услышать Рикарда. Люди в маленькой таверне кричали с одобрением и так громко, что гремели стекла в окнах. Они пели с ним, стучали кружками в такт, не зная об осаде за дверями таверны.
Тени в переулке укрыли ее на миг. Она поправила сумку на плече, стараясь не задевать ею стену. Там был самый ценный предмет — ее чаша из синего стекла, и она хотела, чтобы Феррер Кассамаги объяснил ей этот феномен.
Она выглянула из-за угла на мост, ведущий к главному входу в Казу Кассамаги в свете двух лун. Серебряный свет сиял на клинках двух мечей.
Пока было просто. Риса провела днем в комнате, ни с кем не общалась. Она впустила только слугу с подносом с ужином, а потом вышла исполнить ритуал. Она несколько раз ловила взгляд Мило и думала, что он пытался заговорить, но он не сделал этого, и она закрылась от него.
Она сплела из поясов платьев и лент веревку, чтобы сбежать после заката. Она выждала, пока в коридоре станет тихо, привязала веревку к железной решетке на балконе. Удивительно, как она просто смогла добраться до гондолы у причала слуг.
Все шло по плану. Никто не заметил ее побег, не спросил ее, пока она плыла по каналу. До Кассамаги проблем не было. Она думала смешаться со стражами на мосту, привлекая как можно меньше внимания, и проникнуть в дом. Но там оказалось шумно, и ей пришлось отступить в тени. Она едва выбралась из канала на Виа Торто, улицу, ведущую к домам и магазинам в старой части города, как раздался звон мечей и щитов. Стражи города побежали со всех сторон к мосту, вытащив мечи. Риса сжала крепче сумку с чашей и скрылась в тени у таверны, чтобы настоящие стражи не нашли ее.
— В казе шумно, — прошептал кто-то. Риса увидела, что в переулке с ней собрались другие люди. Она сорвала берет с головы и надеялась, что в темноте форму не будет видно.
— В какое время мы живем. Кошмар, да? — спросил старик у фигуры в капюшоне рядом с ним. Фигура не ответила.
Она смотрела, две колонны стражей вышли из казы, шагали ровно и быстро, чтобы поспевать за каретой между них. Некоторые стражи с моста пошли впереди, а другие ждали, пока процессия пройдет, и присоединялись сзади. Они пересекли мост, и Риса увидела, что они окружали ту медную карету, в которой прошел ее разговор с Феррером Кассамаги два дня назад. Феррер был внутри? Куда они направлялись ночью?
Она отпрянула, когда процессия устремилась по Виа Торто, повернула на запад и миновала ее. Около пятерых зевак с ней ждали, пока карета и стражи не пройдут, а потом вышли на озаренную луной улицу. Шум утих, пропали все, кроме фигуры в капюшоне.
Рису терзали вопросы, как мотыльки у сияющих окон над ней. Она вышла на улицу, посмотрела стражам вслед. Ей нужно было идти за каретой? Там был казарро? Или он остался в казе?
— Поздно ты вышла наружу, да? — она испугалась, когда голос обратился к ней. Она узнала голос, но не сразу поняла это в смятении. Чересчур сладкий тон был гадким, как запах чеснока, соснового масла и табака, добавленного к нему. — Почему ты так далеко от дома… кузина?
Она охнула, поняв, что капюшон скрывал кузена Фредо, и отпрянула.
— Что ты тут делаешь? — спросила сдавленно она.
— Это не сложно понять, — хотя грубая ткань капюшона скрывала его глаза, луны озарили его губы и острый подбородок. Он улыбался. — Я проходил по площади Диветри и заметил, как кто-то свисает с твоего балкона. После прошлой ночи я встревожился. И я решил убедиться в твоей безопасности, — он шагнул к ней, опустил ладонь на ее плечо. Риса попятилась и врезалась в стену таверны. Его ногти впивались в ткань ее формы и плоть.
— Ты шел за мной, — возмутилась она, пытаясь вырваться. — Хватит!
— Я шел за тобой, милая. Позволь забрать твою ношу и сопроводить домой. Можно? — она не успела возразить, он схватил мешок с ее плеча и забросил себе на спину.
— Отдай! — возмутилась она. Фредо не сопротивлялся, и она вернула свое стеклянное сокровище. Но он сжал ее плечо сильнее, впился так, словно забирал кровь. Ярость его хватки встревожила ее больше всего. Фредо не хотел отвести ее домой. — Ты не можешь знать о прошлой ночи, — поняла она. Камилла сказала, что от напавшего ужасно пахло. Она ощущала сама запах его tabbaco da fiuto. — Если только тебя там не было.
