Варяжский меч - Максимушкин Андрей Владимирович (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Вскоре к группе бывших рабов присоединились еще несколько десятков их товарищей по несчастью. Сначала они хотели идти в город и, воспользовавшись беспорядками, вернуть долги своим мучителям. Дело того стоило, кроме того, можно было привлечь на свою сторону находившихся в городе невольников. Затем, вдосталь пограбив и перебив своих бывших хозяев, неплохо бы присоединиться к варяжской дружине. Эти не предадут и в цепи заковывать не будут.
Среди рабов было много славян, и они надеялись найти общий язык со своими земляками-единоверцами. Но, увидев, что творилось у ворот, бывшие невольники решили, что Старград подождет, тем более на берегу пока еще достаточно подходящих для мести мучителей и рабовладельцев.
Одним из первых в руки восставших попался отец Деметрий — один из ближайших помощников епископа Вагера. Почтенный клирик в недобрый час решил пройтись по пристаням и лично выбрать свежую рыбу себе на ужин. Давно разучившийся бегать и перемещавший свои восемь пудов живого веса исключительно медленным шагом Деметрий при первых же минутах паники попытался спрятаться между ларями, выгруженными сегодня с данского судна. На его беду, щель оказалась гораздо уже, чем надо, и преподобный отец застрял между сундуками.
Проходившие мимо рабы заметили торчащие из-под рогожи ноги клирика. Один из них, тот самый, которого отец Деметрий в свое время чуть не запорол до смерти за разбитый горшок, сразу же узнал сапоги и жирные ляжки своего хозяина. Клирика под радостные возгласы толпы вытащили за ноги из укрытия, растянули на земле и принялись пороть кнутом. Славившийся своим жестоким отношением к рабам отец Деметрий мучился долго. Только на двухсотом ударе окровавленная отбивная, бывшая недавно почтенным клириком и правой рукой епископа, испустила дух.
Возбужденная толпа бесчинствовала на берегу до самого заката. Только утолив свою жажду мести, бывшие рабы выбрали два корабля, при свете факелов загрузили их припасом и отчалили. Плыть они решили на восход в земли велетов-лютичей. По слухам, там очень не любили христиан и были готовы дать приют вырвавшимся с того света людям.
Русы немного не успели. Когда они добежали до ворот, там уже бурлил жуткий человеческий водоворот. Обезумевшая толпа пыталась продавиться в город, звучали истошные вопли, мольбы, брань. На земле лежало несколько затоптанных тел. Рагнара, впервые увидевшего такое, непроизвольно передернуло. Он только негромко выругался и стиснул черен меча. Вид толпы завораживал, казалось, это некое многорукое, серое существо, огромная медуза, пытающаяся заползти в город.
Дружинники остановились в сотне шагов от стены, дальше идти было бесполезно. Через толпу не прорваться. Можно, конечно, прорубить себе дорогу мечами и топорами, но зачем это нужно? Воинам претило такое дело, это не по Прави. Нельзя убивать безоружных просто так.
— Что делать будем, княже? — негромко спросил сотник Мочила, поворачиваясь к Славомиру.
Князь ничего не ответил, его взгляд был устремлен на городскую стену. Невысоко, около шести саженей, рва нет. Навес над заборолами местами обвалился, и сторожевых воинов не видно. Веревки с крючьями бойцы прихватили, можно и на стены подняться. Ничего сложного в этом нет. Если в отношении людей Славера князь мог сомневаться, то его дружина целый месяц училась по стенам родного Велиграда лазить. Славомир уже собрался отдать команду, как ему на помощь пришел боярин Чекмарь. Люблинский воевода сложил ладони у рта, набрал полную грудь воздуха и, запрокинув голову, заревел:
— Перун!!! Руби саксов!
— Перун! Руби! Пир Радегаста! Перун! Слава! — подхватили остальные дружинники, на ходу принимая правила этой веселой игры.
Услышав прямо за спиной грозные возгласы варягов, горожане оставили свои попытки просочиться сквозь узость ворот и бросились врассыпную. Некоторые попадали на землю, закрыв головы руками. Только трое, по виду молодые бароны или рыцари, схватились за мечи и встали в воротах, готовые не пропустить русов в город. Их самоотверженный порыв пропал втуне. Запели тетивы, и все трое саксов рухнули на землю, утыканные стрелами.
Путь свободен. Сотня Мочилы во главе с князем первая вошла в город. Здесь на темных улочках, зажатых с обеих сторон стенами домов и заборами, следовало действовать с оглядкой. В городе оставался сильный отряд саксов, если они успеют собраться вместе, русам не поздоровится. Но пути назад не было. Велев боярину Чекмарю оставить одну полусотню на городской стене, Славомир разделил остальных воинов на два отряда и приказал идти к Верхнему городу разными дорогами.
Людей на улицах оказалось немного. Слух о нападении русов летел по Старграду, опережая варяжскую дружину. Горожане попрятались по домам. Немногие встречные при виде дружинников спешили убраться на боковые улочки. Несмотря на опасения Славомира, о сопротивлении никто и не думал — здесь, в ремесленной части города, жило много крещеных русов. Большинство справедливо полагало, что пришельцы их не тронут. Если кого и грабить, так это знать и богатых купцов, живших в Верхнем городе.
Город прошли быстро, без задержек, за очередным изгибом улицы показались стены внутренней крепости. Ворота закрыты. Из-за невысоких зубцов стены выглядывали немногочисленные защитники.
— Вперед! Руби! — Князь быстро сообразил: стена не высокая, давно не ремонтировалась, к ней вплотную примыкают дома и сараи.
Места в городе мало, строились на любом свободном клочке земли. И воинов на стене немного, похоже, это только караульный отряд. Ворота они успели захлопнуть, а приготовиться к осаде и собрать вместе всех, способных носить оружие, еще нет. Времени на правильную осаду и приступ почти нет, если дать противнику опомниться, будет большая резня.
Дружинники без лишних напоминаний рассыпались десятками вдоль стены и полезли вверх. Ободриты и люблинские вагры поддерживали друг друга, пока одни взбирались на стены, другие выцеливали из луков вражеских воинов, не давали им резать веревки и сбивать лезущих вверх русов.
С боковой улочки донесся лошадиный топот, и к воротам вылетела конная полусотня. Воины тут же спешивались и присоединялись к своим товарищам, идущим на приступ. Три десятка бойцов подобрали подходящее бревно (в соседнем дворе лежала целая куча еще не распиленных на дрова стволов) и принялись бить им в ворота. При этом один десяток работал с тараном, а остальные с поднятыми щитами держались рядом, прикрывая товарищей от летящих сверху камней и дротиков.
— Князь, мы захватили ворота. Славер лезет в детинец с полуденной стены, — выпалил прямо в лицо Славомиру, свесившись с коня, молодой сотник.
— Добро, — улыбнулся князь. — Так люблинец хочет первым в Верхний город войти?
— Уже входит. Когда мы уехали, они на стену поднимались.
Рагнар вместе со своими людьми выбрал для приступа участок стены с примыкавшим к нему почти вплотную добротным двухъярусным домом. Пологая, из добротного теса крыша как будто специально напрашивалась для такого дела. Ударом ноги вышибить калитку, открыть ворота. Хозяева попрятались в доме и не пытались помешать русам. Заливавшийся злобным лаем дворовый пес при приближении чужаков с глухим ворчанием убрался в будку. Быстро понял — с этими людьми лучше не связываться.
Поленница дров у боковой стены поднималась выше человеческого роста. Удобно — как лестница. Дальше двое ребят просто подхватили на руки жилистого, легонького Змейко и закинули его на крышу. Тот первым делом закрепил веревку за конек и помог подняться Рагнару с Малютой. Дальше люди взбирались на крышу один за другим.
— Все? — Рагнар огляделся по сторонам. Да, все на месте, никто не отстал, никого не забыли.
Трое бойцов уже поднимались на стену, а двое с длинными копьями стояли рядом, готовые при первой же необходимости прийти на помощь товарищам. Зубцы стены всего на полторы сажени возвышались над крышей дома, можно было снизу дотянуться копьем до слишком шустрого сакса. Но и противника пока не видно. Ухватившись за веревку, Рагнар в мгновение ока взлетел наверх. Перекинуть ноги через верх стены и встать на заборолах, на лету выхватывая меч. Неплохо. Быстро поднялись.
