Ветеринар для Единорога - О'Донохью Ник (библиотека электронных книг .txt) 📗

— Нам есть о чем поговорить, верно?

Бидж сдержанно кивнула. Доктор Хитори явно не умела находить подход к пациенту, да и говорила она слишком быстро.

— Мне известно, что у вашей матери была хорея Хантингтона. — Бидж удивилась, но промолчала. — Мне не удалось найти в архиве историю болезни вашего деда, но ясно, что у одного из родителей матери она тоже была. В этих обстоятельствах я рекомендовала бы вам генетическое обследование.

У Бидж возникло подозрение, что доктор Хитори видит в их разговоре пустую формальность.

— А разве больше ничего не нужно предпринять?

Доктор Хитори что-то быстро нацарапала в карточке Бидж.

— Я сейчас выпишу направление, вы распишетесь, и в Дьюкском университете вам сделают все анализы.

— Как быстро я узнаю результаты?

— Через неделю, не больше. — Врач бросила на Бидж острый взгляд. — Вы, конечно, думаете, что положительный результат анализа будет означать конец всего. Дело обстоит не так просто. — Она помолчала, тщательно подбирая слова. — Приходилось ли вам видеть жертву хореи Хантингтона, — это прозвучало более уместно, чем обычное «больного», — на последних стадиях болезни?

Во время каникул и все более редких приездов домой Бидж могла наблюдать, как ее дед погружается все глубже — сначала старческий маразм, затем депрессия, наконец паралич, она видела его полностью неподвижным, но еще сохранявшим сознание, перед самым концом. Это было, когда бабушка взяла с собой Бидж в госпиталь Рейнтри. Мать Бидж, узнав об этом, месяц не разговаривала с бабушкой.

Бидж помнила полные страдания все понимающие глаза, слишком живые на неподвижной маске лица. Вслух она сказала только:

— Да, одного я видела.

— Я видела нескольких. Мне приходилось наблюдать, как люди борются до конца. — Теперь доктор Хитори говорила еще быстрее.

— В этой борьбе нельзя победить, конечно.

— Зависит от того, что вы понимаете под «победить», — ответила доктор Хитори резко. — Одни живут дольше, чем Китc, некоторые — дольше, чем Моцарт, у них достаточно времени, чтобы успеть сделать что-то стоящее. — Скорость, с которой говорила врач, поняла Бидж, была вызвана гневом. — гневом, направленным скорее на ситуацию в целом, чем на Бидж лично.

— Все дело во времени. — Голос Бидж дрогнул. Говорить об этом с кем-то — значило ощутить всю ужасную реальность происходящего. — Насколько рано все начинается? Например, в моем возрасте?

Доктор заколебалась, потом кивнула:

— Более часто начало заболевания приходится лет на сорок, но возможно и в двадцать лет. Даже иногда раньше, но такое случается редко. — Она снова открыла карточку Бидж и потянулась за ручкой. — У вас есть основания думать, что симптомы проявляются уже теперь?

— Перечислить их вам?

Доктор Хитори удивленно посмотрела на Бидж:

— Вы, кажется, разбираетесь в предмете. Прежде чем прийти сюда, вы успели кое-что прочесть? Ну так какие же у вас симптомы?

— Депрессия.

— Чушь.

Бидж улыбнулась, представив себе, какой разнос устроил бы ей Конфетка, позволь она себе сказать такое клиенту.

— Почему чушь?

— Когда вы обратились за направлением на анализ, вы упомянули о самоубийстве матери. К тому же вы на выпускном курсе. Я прекрасно помню, как не высыпалась и все видела в мрачных тонах на последнем курсе. Разве не так? Что еще?

— У меня дрожат руки. — Бидж вытянула руку, и она, черт возьми, и не думала дрожать.

Доктор Хитори задумалась, постукивая ручкой.

— Сам по себе этот симптом не показателен. Вы могли пить слишком много кофе, вы могли чувствовать усталость…

— Все время?

— Могу только повторить то, что сказала о жизни выпускницы. Расскажите мне, что конкретно случилось.

Запинаясь, Бидж рассказала об игре в гостинице, не упоминая, конечно, о Перекрестке.

— Я играла с друзьями… У нас в руках были прутья — с одной стороны, ими нужно было зацепить противника, с другой — не дать зацепить себя… И я все время роняла прут. И проиграла. Я не могла заставить свои руки делать то, что нужно.

— Вам раньше часто приходилось играть в эту игру? Бидж покачала головой.

— А хоть когда-нибудь вы в нее играли? Это может быть не симптом болезни, а простая человеческая реакция. Все мы неуклюжи, когда делаем что-то непривычное. — Доктор Хитори вздохнула. — Послушайте, я не собираюсь притворяться, будто вам не о чем беспокоиться. Нарушения рефлексов могут быть следствием целого ряда заболеваний. Если результаты тестирования на хорею Хантингтона окажутся отрицательными, мы займемся выяснением того, что у вас не в порядке с координацией движений, проведем кучу всяких обследований — на всякий случай.

— Вы хотите сказать, что у меня может начинаться болезнь Паркинсона или еще что-нибудь?

— Я хочу сказать, что у вас может быть вообще все в порядке. Я хочу сказать, что нужно будет исключать возможные болезни по одной. Но, зная историю вашей семьи, начать нужно с генетического анализа. Он покажет, что следует искать. — Доктор Хитори еще раз заглянула в карточку Бидж. — Здесь написано, что вы учитесь в ветеринарном колледже. Значит, вам известен порядок дифференциальной диагностики и проведения анализов — сначала делаются наименее сложные (и наименее дорогие). В вашем случае требуется генетическое тестирование. Вот и все.

Бидж грустно кивнула.

— Высуньте язык и не убирайте его обратно. Бидж с изумлением посмотрела на доктора Хитори. Та улыбнулась в ответ:

— Простенькая, но интересная проба. Вы сами увидите: сможете держать язык высунутым или он по собственной инициативе уберется внутрь. Я не особенно ей доверяю, но пациентам она нравится. Своего рода успокоительная процедура домашнего изготовления.

Бидж высунула язык.

Доктор Хитори спокойно добавила:

— Конечно, случается, что первым проявлением хореи Хантингтона оказывается слабоумие, но вы мне кажетесь слишком сообразительной для этого.

Бидж ощутила глупое желание рассказать, как она лечила единорога и разговаривала с сатиром и фавном.

Доктор Хитори нахмурилась:

— Не убирайте язык.

— Я и не убираю, — запротестовала Бидж и обнаружила, что говорит отчетливо — язык вернулся на место. Доктор Хитори пожала плечами:

— Попробуйте сделать это еще несколько раз сами. Как я уже говорила, я не особенно доверяю этой пробе. А теперь, — сказала она просто, — поговорим о том, что будем делать, когда узнаем результат анализа. Если он окажется положительным, вам придется принять трудное решение: рискнете ли вы иметь детей.

— Я уже думала об этом. Нет. Не рискну.

— О'кей. Тогда еще один не менее трудный вопрос: есть ли у вас, помимо обычной студенческой, медицинская страховка? Получить ее теперь вам будет нелегко.

Бидж закусила губу.

Доктор Хитори, глядя на нее, сказала только:

— Если у вас хорея Хантингтона, это не значит, что вы не должны ничего планировать. В определенном смысле болезнь должна сделать ваши усилия более интенсивными. Генетический анализ дает определенный ответ, но по нему нельзя судить, когда появятся первые симптомы. Их может не быть еще много лет.

Она наклонилась к Бидж.

— Держу пари, вы уже думали о самоубийстве. Так? Бидж приложила все усилия, чтобы ни одним движением — ни кивнув, ни покачав головой — не выдать себя.

На вопрос врача она не ответила.

— Большинству людей, оказавшихся в вашем положении, такая мысль приходит. Я не хочу разрушать ваши планы, но помните: многие люди живут очень долго, прежде чем появляются первые симптомы.

— Как может это… разрушить какие-то планы?

— Я уже говорила: случалось, что лучшим людям была отпущена самая короткая жизнь. Не растратьте свою жизнь понапрасну.

Видимая бесчувственность врача подхлестнула Бидж.

— Ладно, я спрошу вас прямо: если я решу убить себя, пока я еще в состоянии это сделать, на какие симптомы как на последний звонок я должна ориентироваться?

Доктор Хитори не обиделась. Подумав, она ответила: