Танец с драконами. Книга 1. Грезы и пыль. (Другой перевод) - Мартин Джордж Р.Р. (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
— Мне очень нужно в Белую Гавань. Умоляю, помогите, милорд.
Годрик принялся за размягчившуюся хлебную миску.
— Не люблю северян. С поругания Трех Сестер, как говорят септоны, прошло две тысячи лет, но Систертон не забыл. Раньше мы были вольные, и короли у нас были свои, а после нам пришлось склониться перед Гнездом, чтобы прогнать северян. Сокол и волк дрались за нас тысячу лет и обглодали бедные острова до косточек. А Станнис в бытность свою мастером над кораблями у Роберта поставил свой флот в моей гавани без моего на то позволения и заставил повесить дюжину славных ребят вроде тебя. И со мной грозил поступить так же, если Ночной Фонарь не зажжется и хоть один корабль сядет на скалы. Пришлось мне все это проглотить. — Лорд проглотил хлеб. — Теперь он является на Север с поджатым хвостом и просит о помощи. С какой стати мне ему помогать?
«С такой, что он твой законный король. Сильный, справедливый — единственный, кто способен восстановить государство и защитить его от угрозы, грядущей с Севера. Владеющий волшебным мечом, сияющим, как само солнце». Вслух Давос ничего не сказал, понимая, что этим лорда Годрика не проймет и к Белой Гавани не приблизится. Так как же быть? Пообещать ему золота, которого у них нет? Знатного мужа для одной из дочерей его дочерей? Посулить земли, почести, титулы? Алестер Флорент вел как раз такую игру, за что и сгорел.
— Вижу, у десницы язык отнялся. Сестринская похлебка ему не по вкусу и правда тоже. — Годрик вытер рот.
— Правда в том, милорд, что лев умер, — медленно произнес Давос.
— И что с того?
— Кто правит в Королевской Гавани вместо него? Не Томмен, он ведь еще ребенок. Сир Киван?
В черных глазах лорда отражались огни свечей.
— Будь это он, тебя заковали бы в цепи. Королева там главная.
«Лорд Годрик колеблется, — понял Давос. — Не хочет оказаться на стороне проигравших».
— Станнис удержал Штормовой Предел против Тиреллов, объединившихся с Редвинами. Отнял Драконий Камень у последних Таргариенов. Разбил Железный Флот у Светлого острова. Маленький король нипочем не одолеет его.
— В распоряжении этого мальчика богатство Бобрового Утеса и сила Хайгардена. Болтоны и Фреи держат его сторону. Однако в этом мире нет ничего достоверного, кроме зимы. — Годрик потер подбородок. — Так сказал моему отцу Нед Старк в этом самом чертоге.
— Нед Старк был здесь?
— На заре поднятого Робертом мятежа. Безумный Король потребовал у Гнезда голову Старка. Джон Аррен ответил отказом, но Чаячий город остался верен короне. Чтобы вернуться домой и созвать знамена, Нед перевалил через горы и на Перстах нанял рыбачью лодку для переправы через Укус. В пути их застал шторм, рыбак утонул, но его дочка привела лодку к Сестрам. Говорят, Нед оставил ей кошель серебра и бастарда в утробе. Она назвала мальчика Джоном Сноу в честь Аррена.
Так вот, когда лорд Эддард прибыл в наш замок, мой отец сидел там же, где я сейчас. Наш мейстер уговаривал нас отправить голову Старка Эйерису, чтобы доказать нашу преданность. Король вознаградил бы нас: он, когда находил нужным, был щедр. Однако мы уже знали тогда, что Джон Аррен взял Чаячий город; Роберт взобрался на стену первым и собственной рукой убил Марка Графтона. «Этот Баратеон бесстрашен, — сказал я, — и сражается, как подобает королю». Мейстер усмехнулся на это и заявил, что принц Рейегар скоро подавит мятеж. Вот тогда Старк и молвил: «В этом мире нет ничего достоверного, кроме зимы. Конечно, мы можем потерять головы, но что, если мы победим?» И отец отпустил его с миром, сказав на прощание: «В случае чего помни: тебя тут не было».
— Как и меня, — сказал Давос.
ДЖОН
Короля за Стеной вывели со связанными руками, с петлей на шее. Конец веревки был привязан к седлу сира Годри Фарринга. И Победитель Великанов, и его конь были облачены в доспехи из серебристой стали с чернью, на Мансе-Разбойнике была только рубаха, оставлявшая обнаженными руки и ноги. «Хоть бы плащ ему оставили, — подумал Джон Сноу, — тот, который залатала красным шелком одна одичалая. Неудивительно, что Стена плачет».
«Манс знает Зачарованный лес лучше любого разведчика, — сказал Джон Станнису при последней попытке убедить короля, что живой Манс полезнее мертвого. — Дружен с Тормундом Великаньей Смертью. Сражался с Иными. И не подул в рог Джорамуна, владея им, — не свалил Стену».
Станнис остался глух ко всему. Закон прост: дезертирство карается смертью.
— Все мы должны выбирать, — провозгласила леди Мелисандра, воздев белые руки под льющей слезы Стеной. — Мужчины и женщины, молодые и старые, крестьяне и лорды, мы должны выбрать одно из двух: свет или тьму. — Красная женщина стояла на деревянном помосте рядом с королем, и ее голос напоминал Джону анис, гвоздику, мускатный орех. — Добро или зло. Истинного или ложного бога.
Ветер бросил Мансу волосы на глаза. Он с улыбкой отвел их связанными руками, но, когда увидел клетку, его мужество дрогнуло. Люди королевы, наведавшись в Зачарованный лес, соорудили ее из стволов молодых деревьев, из смолистых сосновых веток, из белых перстов чардрев и подвесили кружевной остов над ямой, полной бревен и хвороста.
— Смилуйтесь! — крикнул вождь одичалых. — Так не годится. Я не настоящий король…
Сир Годри дернул за веревку, затянул петлю и поволок осужденного за собой к месту казни.
— ВОЛЬНЫЙ НАРОД! — воскликнула Мелисандра, глядя, как поднимается в воздух клетка с окровавленным Мансом. — Вот стоит ваш ложный король, а вот рог, будто бы способный обрушить Стену. — Двое людей королевы предъявили рог Джорамуна — черный, окованный старым золотом, восьми футов в длину. На золотых обручах были вырезаны руны Первых Людей. Со смерти Джорамуна прошло несколько тысяч лет, но Манс отыскал его могилу под ледником, где-то в Клыках Мороза. Джорамун протрубил в Рог Зимы и поднял из земли великанов… Игритт лгала, говоря, что Манс так и не нашел этот рог — или Манс держал это в тайне даже от собственных воинов.
Тысяча голодных, оборванных пленников смотрели из-за своего частокола на высоко поднятый рог. В Семи Королевствах их зовут одичалыми, сами же они именуют себя вольным народом. Сейчас они не казались ни дикими, ни свободными — испуганные, остолбеневшие люди, ничего более.
— Рог Джорамуна? — продолжала Мелисандра. — Скажем лучше, Рог Тьмы. Если Стена падет, на мир опустится долгая ночь без конца и края. Этого нельзя допустить! Владыка Света, видя своих детей в бедственном положении, послал им защитника, возрожденного Азора Ахай. — Она указала на Станниса, и большой рубин у нее на шее начал пульсировать, излучая свет.
Станнис — камень, она — пламя. Глаза Станниса синели, как кровоподтеки, на изнуренном лице. На сером панцире над его собственным сердцем пылало еще одно, широкие плечи окутывал парчовый, на меху, плащ. Выше бровей сидела корона красного золота с зубцами в виде языков пламени. Рядом с ним стояла прямая, высокая Вель. Простой бронзовый обруч на голове придавал ей более царственный вид, чем золотой венец Станнису.
Ее серые немигающие глаза смотрели без страха, под горностаевым плащом виднелось белое с золотом платье, медовая коса, перекинутая через плечо, свисала до пояса, щеки от холода разрумянились.
Мелисандра короны не носила, но всем было ясно, что настоящая королева Станниса — это она. Не та некрасивая женщина, что мерзнет в Восточном Дозоре. Поговаривали, что король не намерен посылать за королевой Селисой и дочерью, пока Твердыня Ночи не станет пригодной для жизни. Джон жалел их обеих. На Стене мало удобств, к которым привыкли жены и дочери южных лордов, а в Твердыне Ночи и вовсе никаких. Эта крепость даже в лучшие времена была донельзя мрачным местом.
— Смотри же, вольный народ, что ждет выбравших тьму!
Рог Джорамуна вспыхнул, весь охваченный желто-зеленым огнем. Мохнатый конек заплясал под Джоном, другие всадники тоже с трудом сдерживали своих лошадей. У одичалых, чьи надежды сгорали у них на глазах, вырвался дружный стон. Некоторые — их было немного — выкрикивали проклятия, остальные молчали. Когда высветились руны на обручах, люди королевы сбросили рог в яму.
