Дети оружия - Исьемини Виктор (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— А он тебя бил, — припомнила Йоля. — Что ж ты, великий вождь, терпел?
Уголек не обиделся, стал обстоятельно объяснять, загибая загорелые грязные пальцы:
— Во-первых, я же сам согласился его учеником называться. Если я ученик, то он должен меня бить. Это порядок такой. Разве я против порядка? Нет, не против. Во-вторых, я решил, что после его убью. Если я решил, то он мертвый человек, а на мертвых нельзя сердиться, мертвым много больше, чем живым, позволено. Мой народ мертвых уважает. В-третьих, он не сильно бил. Можно потерпеть. Если бы Аршак меня прогнал — куда податься? Обратно в племя? Там дядьки убили бы, не один, так другой. Стал бы я мертвым человеком, меня бы все начали уважать. Сперва съели бы, чтобы моя сила к ним перешла, потом стали бы мертвого уважать. Я не хочу, зачем? Уважение к мертвым — оно живым нужно, а самим мертвым оно ни к чему. Я хотел пока живым оставаться и чтобы живого тоже уважать начали. Для этого переждать нужно.
Йоля озиралась из-под полей шляпы и едва слушала, о чем толкует великий вождь. А тот трещал и трещал — может, просто был рад случаю поговорить с кем-то, кто не считает его великим вождем и с кем можно держаться проще.
— Учился у Аршака. Оружие, вот что мне для племени нужно было! Я учился, как оружием владеть. Мы, когда твоих побили, много оружия взяли. Мне как раз племя знак послало: дядька Бужин дядьку Алнасса уже съел, себя единственным вождем назвал. Когда меня Аршак на разведку посылал, я со стариками встречался, которые из моего племени, с родовичами. Новость как услышал, что Алнасса съели, так решил: пора! Аршак давно мертвый уже, чего ждать? Он просто сам еще не знал, что великий вождь так решил, Аршак думал: он живой еще. А раз я решил, значит, мертвый! Мертвого можно и убить. А тут еще вы были, ты и другие, у вас оружие хорошее, сильное. Мы с этим оружием пошли к Бужину, побили его людей. А теперь вся пустыня моя!
Уголек похлопал себя по тощему животу и продолжил:
— Дядька Бужин дядьку Алнасса съел, я дядьку Бужина съел, теперь все во мне. Я, значит, один и есть дедов наследник, а дед — главный вождь был. Теперь, выходит, я главный! Всем племенам к северу от Корабля могу приказывать! Только они не очень меня слушали…
— Почему? — Йоля ждала, когда же разговор коснется ее судьбы, но не торопилась, присматривалась и прикидывала, что тут, у кочевых, к чему. Пока что никто к ним с Угольком не лез, дикари в их сторону даже почти не глядели. Можно и поговорить. — У тебя же оружие?
— Кончилось оружие. Смерти к оружию кончились. Мне, чтобы дядьку Бужина одолеть, много смертей пришлось извести.
— Патронов, что ли?
— Какая разница, как называется. Смерти из оружия вылетают, так я своим сказал. Смерть летит и кого-то находит. Вылетела смерть из оружия — вставь новую. Сейчас новые закончились, а пока шла усобица между вождями, народ оголодал. Никто на охоту не ходил, только воевали. Теперь война окончена, а все голодные. Понимаешь? Кто народ накормит, тот и главный. Я и привел племена сюда. Здесь есть чем кормить. Сперва разведал — здесь слабый вождь, толстый. Вкусный, наверное, но его уже без меня съели. Теперь новый вождь, злой. Побили нас, Йолла. Сперва мы их побили, Байгу Скат копье бросил, хорошо попал, остановил врагов. Но тут откуда-то новые напали. Побили нас. А потом еще снова побили, хуже прежнего.
— Вы торговцев на дороге убили. Двое было, на повозке.
— И торговцев, и еще других тоже. Мы добычу взяли, воинов я накормил, они стали немного слушаться. Я же великий вождь! Научил народ кашу варить. Здесь пшено есть, здесь воды много! Пока воинов кормлю, они немного слушаются. Однако нам больше надо, не только воинов — весь народ прокормить! Я должен на сухую землю много еды привезти! А этот новый вождь нас побил. Поэтому люди совсем меня слушать перестали, сами по себе охотятся. Одно хорошо: когда без меня пошли, их новый злой вождь мокрой земли сильно побил — тот, который толстого съел. Шаманы за меня, они объявили: плохая война, когда без вождя. Если бы пошли со мной, наши бы победили.
Йоля кивала и помалкивала.
— Байгу хотя меня уважает, тоже сам стал на охоту ходить. Вот тебя поймали. Байгу Скат хотел тебе голову отрезать, потому что ты его сильно стукнула, у него зуб выскочил.
— Голову отрезать… — Йоля потерла шею, при этом другой рукой накрыла облюбованный камень с острым краем. — Глупость какая.
— Не отрезал, побоялся. На тебе кохар был. Байгу видит: кохар моего рода, но чей, не знает. Он из другого племени, Байгу, моих родовичей не знает. Я бы сразу сказал: это кохар Лавшая, которого убили в тот день, когда мы оружие захватили. Байгу не знал, чей кохар, но видел, что кого-то из моих, поэтому на всякий случай решил тебя ко мне привезти. Вот как вышло.
Йоля сжала пальцы, стиснула камень и притворно равнодушным гоном спросила:
— Ну, вот привез меня этот дурак сюда. А теперь что?
— О чем ты спрашиваешь, Йолла?
— Что со мной теперь будет?
— Как что?.. Все хорошо будет!
Тут болтливость покинула великого вождя Донной пустыни, он теперь на Йолю даже не смотрел, уставился в сторону.
— Хорошо будет? Ой, как здорово! Я очень даже рада, Уголек.
— Улла-Халгу…
— Ну, Улла-Халгу, какая разница. Патрон или смерть, Улла-Халгу или Уголек… Что со мной теперь будет? Нет, ты в сторону не гляди, ты скажи, что именно хорошего будет? Мне же очень интересно!
— Ты ж одна теперь, твоих мужчин нет? Был бы у тебя мужчина, разве оказалась бы ты одна среди степи? Нет, ты бы в красивом шатре сидела, муж бы тебе добычу приносил, самое лучшее! — Уголек стал горячиться, говорил все быстрее и в конце концов снова затарахтел, как раздолбанный сендер по ухабам. Слова из него так и посыпались: — И все родовичи твоего мужчины тебе бы служили! Нет у тебя мужчины! Те двое, с которыми ты сбежала, пропали! Так? Ну скажи, так?
— Ну, так. Ты мне ответь: что со мной будет? Чего ты не отвечаешь?
Уголек похлопал черными глазищами из-под косичек и выдохнул:
— Очень хорошо будет. Моей женой будешь!
— Ох… — Тут Йоля впервые растерялась: вот такого оборота событий она никак не ждала. Чего угодно, только не этого!
— Не вздыхай так, я хорошим мужем буду, я любить буду, — тараторил жених. — Ты научишь оружием владеть, мой народ сильным станет, будешь в красивом шатре сидеть, все тебе служить станут, самое вкусное из добычи — тебе! Все красивое из добычи — тебе! Меня старый Юхак-Алгой на своей дочери женить хочет, он главный вождь к югу от Корабля, я буду главный к северу, наши внуки всю Донную пустыню под себя возьмут, так он говорит. А мне его дочка не нравится. — Уголек торопливо говорил и говорил, будто боялся, что Йоля не дослушает и убежит. — Ты красивая, а она нет, у нее кость в нос вставлена! Вот так торчит, отсюда и отсюда! Там, на юге, обычай такой! Не хочу я жену с костью в носу. Я хочу красивую! Я тебя сразу приметил, подумал: вот хорошая жена! А ловкая какая! И красивая. Повезло твоему мужчине, тому, с красными волосами. Помнишь, как вы от меня в гору карабкались?
— Точно, ты тогда в меня целился, но стрелять не стал.
— Я тогда понял: ты вернешься ко мне! Судьба такая! Сперва решил: выстрелю, чтобы другой мужчина тебя не уводил. Но потом понял: судьба! Я великий вождь, я умный, знаки судьбы читаю, как следы на песке!
Йоля подумала немного и возразила:
— Следы на песке ветер очень быстро заметает. А как твои меня примут? Я ж по-вашему не разумею.
— Научишься, — махнул рукой Уголек. — Я уже Скату сказал, что ты мой родович. Он не поверил, но деться ему некуда. Я сказал: ты мой разведчик. Я великий вождь, у меня разные разведчики могут быть.
— А чего ж ты краба мне в одеяло подбрасывал? — вспомнила Йоля. — Он меня знаешь как больно куснул?
— Краба… ну, это как бы знак был. Что я о тебе думаю. Чтобы ты тоже обо мне думала.
— Невестин пирог, что ли? — Йоля фыркнула. Смешно стало.
— Невестин пирог? Не знаю. Это обычай такой? А с крабами нужно обращаться правильно, тогда не укусят. Я ж не мог знать, что ты с крабами обращаться не умеешь. Ты во всем была ловкая.
