Сказки и истории - Фрай Макс (мир бесплатных книг .txt) 📗
- А мы разве оттуда пришли? - спрашивает Витка.
Мне тоже кажется, что не совсем оттуда, но мы же, наверное, петляли. А теперь пойдем прямо на восток, короткой дорогой.
Мы наверное целый час шли. Совсем-совсем проголодались. А речки никакой все нет и нет. И крошки от булки нам ни разу не попались, хотя мы очень внимательно под ноги смотрели. И закат не начинается, ночь не наступает, сумерки пасмурные тянутся и тянутся. От этого у меня совсем настроение испортилось. И у Витки тоже. Но она мне, между прочим, ни слова не сказала про то дерево. Другая девчонка обязательно устроила бы истерику, орала бы: "Все из-за тебя!" А Витка понимает, что я не нарочно в другую сторону нас повел. Я же не виноват, что в настоящем лесу деревья не такие, как в учебнике природоведения и в других книжках.
Зато мы нашли поляну, где рос щавель. Он, конечно, кислый, им по-человечески не наешься, но все-таки! Хоть чуть-чуть перекусили. Мама это называет "заморить червячка", а мне такое выражение никогда не нравилось. Как будто внутри в человеке действительно червяк живет и есть просит, а если его покормишь, умирает. И потом остается дохлый червяк в пузе. Бр-р-р-р!
- Как ты думаешь, мы когда-нибудь найдемся? - спрашивает Витка.
А я откуда знаю? Должны бы, конечно, найтись. Все-таки мы в парк пошли, а не в настоящий лес. Ну даже если уже лес начался, все равно город где-то совсем близко. Ничего страшного.
- Я спрашиваю, - объясняет Витка, - потому что если мы найдемся - это одно. Тогда надо ходить и дорогу искать. А если уже никогда не найдемся, надо, что ли, хижину строить и на охоту отправляться. Чтобы жить все-таки, как в лесу положено.
- Ну, - говорю, - давай все-таки дорогу искать. Вдруг найдем? А охотиться пока все равно не на кого. Ты же не будешь белку есть?
- Белку не буду. Но один щавель тоже неинтересно.
Кто же спорит?
Мы долго потом еще ходили. По идее, должна бы уже ночь наступить, но нет, только тучи на небе еще неможко потемнели. Не то как будто гроза, не то просто сумерки. Но так долго сумерки вообще-то не бывают.
Ну, мало ли что считается. Считается, что в нашем парке заблудиться нельзя, а то бы родители нам сюда ходить запрещали. А они ничего, разрешают, не только наши мама с папой, но даже Ванина бабушка, которая врач и поэтому очень строгая, ее послушать, так вообще ничего в мире нельзя, от всего вред, и всюду микробы... Но в парк Ване ходить все-таки можно, хотя он, конечно, и без спросу ходил бы, в случае чего. Он храбрый. И жалко, кстати, что его сейчас с нами нет, втроем-то мы бы точно как-то выблудились.
Мы с Виткой ходили-ходили, и вдруг рядом в кустах что-то ка-а-а-ак затрещало! Мы хором заорали: "Медведи!" - и побежали. Я так быстро никогда в жизни не бегал, да еще и Витку за руку тянул, чтобы не отставала. Бежал долго-долго, не разбирая дороги, пока в боку не закололо, тогда пришлось остановиться и передохнуть.
- Вот теперь мы точно совсем-совсем заблудились! - вздыхает Витка. - Вообще непонятно куда бежали целый час!
Ну не час, конечно. Я целый час без остановок бежать не могу, я же "спринтер". Но все-таки долго бежали, очень.
Пока я сидел на траве, дух переводил, Витка вокруг бродила. Я сказал, чтобы сидела рядом: еще не хватало теперь друг дружку потерять! Но она все равно куда-то ушла, за деревья. И почти сразу прибежала обратно, глаза выпученные, счастливая и перепуганная разом, как будто говорящего волка встретила, или еще что-нибудь совсем уж сказочное.
- Там дом! - орет. - Там на полянке домик, самый настоящий, деревенский, как дача. Там наверное кто-то живет, и отведет нас домой! А если не живет, мы там хоть переночуем. И может быть, там даже телефон есть? Только я туда не стучала. Давай вместе.
Еще бы. Конечно, вместе. Ну Витка, ну молодец! Дом в лесу нашла! Вот дает!
Я пошел за ней. Очень волновался: а вдруг Витка все выдумала? Или даже не выдумала, а просто видела мираж, как в пустыне. Наверное, в лесу тоже миражи бывают, почему нет?
Но домик на поляне за деревьями все-таки стоял, самый настоящий. Мы поднялись на крыльцо и постучали, но нам никто не открыл. Подергали дверь - закрыто. Жалко, конечно, но, может быть, хозяин ушел и потом придет? Например, он лесник, и у него работа по лесу до ночи ходить. Тогда к ночи точно вернется, и уж он-то нас домой выведет, можно не сомневаться. А если никто не придет, я попробую в окно залезть, или даже в трубу, и Витку подсажу как-нибудь. А пока подождем немножко.
Пока я ходил вокруг дома, смотрел на окна, прикидывал, как туда залезть, Витка на крыльце топталась. Ковыряла зачем-то перила, отломила щепку, сунула ее в рот - вот как проголодалась! Я тоже голодный, но деревяшку грызть не стану.
- Слушай, - говорит она, - слушай, я тебе сейчас такое скажу! Только ты не пугайся, пожалуйста, а то я тоже испугаюсь... Этот мост, по которому мы шли, это по-настоящему был заколдованный мост, поэтому мы теперь домой попасть не сможем.
- Это почему? - спрашиваю.
Понимаю, вроде, что Витка ерунду говорит, а самому страшно стало, и сердце стучит: "Бух! Бух! Бух!" Сейчас ка-а-а-к выскочит!
- Потому что мы с тобой теперь не на самом деле живем, мы теперь покабутке, и все вокруг тоже, - говорит Витка. И сует мне свою дурацкую щепку: - На, попробуй.
Вот еще, щепки грызть...
Но она пихает щепку мне в рот, и я ничего не понимаю пока, только щепка почему-то сладкая, как пряник, да это и есть пряник! Самый настоящий. И весь дом, кажется, построен из пряников и печенья. Ну, повезло! Сунув щепку за щеку, я с треском отламываю кусок вафельной водосточной трубы, а Витка с хрустом грызет перила, и тогда из дома раздается противный старушачий голос: "Кто тут ломает мою избушку?" - и у меня сердце в пятки уходит, а Витка мрачно говорит: "Ну все, влипли".
©Макс Фрай, 2004
Гигантские шаги
Явилась с утра пораньше. Порог не переступает, но совсем близко стоит. Спрашивает: сегодня придешь играть?
Я-то как раз не собирался, сыт ее играми по горло, но она поджимает губы, щурится презрительно: боишься?
Еще чего. Не хочу, это да. Надоело. Не позвала бы, так и не пришел бы. Но - боюсь?! Было бы чего бояться. Сама она боится. Я бы так и сказал, но она уже убежала. Дура вредная.
Плохо тут вот что: она, небось, опять будет водить. Она почему-то всегда водит, хотя, вроде бы, надо по очереди. Но остальные не возражают. Все же она старше всех. Наверное поэтому слова ее имеют особую силу, да такую, что нам и не снилось... И - ну да, считается, что с нею интересно. Всем, или почти всем, но уж точно не мне.
Она не любит меня, вот в чем загвоздка. Терпеть не может. Виду не подает, но это чувствуется. Вроде бы мы никогда открыто не ссорились, но вот не нравлюсь я ей, и все тут, точка. "Хитрая, наглая черномазая рожа!" - вот что она думает, когда видит меня. На себя посмотрела бы, тоже мне красотка...
Но она - да, что и говорить, отлично водит. Она то и дело изобретает какие-нибудь новые правила, поэтому игра никому не надоедает. Когда мы только начинали играть, все было просто и понятно: можно мерить землю "гигантскими шагами", шагать так широко, как только получится, или же "гномьими" шажочками, длиной в половину ступни, передвигаться - как повезет. Или просто стоять на месте, если тот, кто водит, не называет твое имя. Стоять - это (кто играл, знает) хуже всего. Потому что сто "гномьих" шагов все-таки гораздо больше одного "гигантского", какими бы длинными ни были твои ноги, а значит, всегда есть шанс - у всех, кроме того, кто стоит на месте.
Так вот. Она никогда не называет мое имя. Кто-то получает задание чаще, кто-то реже, но я - никогда. Сколько играем, а я еще ни шагу не сделал. Потому и не хотел сегодня идти: что толку начинать игру, если опять буду столбом стоять, как дурак?
