Люди Весны (СИ) - Онойко Ольга (книги онлайн без регистрации txt) 📗
Лесстириан прерывисто вздохнул.
И вдруг решительно шагнул к Арге. Арга даже отступил от неожиданности. Лесстириан прикоснулся к плечам Арги дрожащими руками, запрокинул лицо, ища его взгляд. Подался к нему. Арга понял: бедный маг собирался кинуться ему на шею — но на это решимости не хватило. Он не стал отталкивать Лесстириана, напротив, приобнял его за талию и осторожно привлёк к себе. Лесстириан напрягся. Щёки его заалели.
— Что такое? — мягко спросил Арга.
Лесстириан не выдержал прямого взгляда и опустил лицо.
— Арга.
— Что?
— Я… — он закусил губу, втянул воздух сквозь зубы и выдохнул: — Прости меня. Я не готов быть правителем. Я даже не был магистром. Теперь Академия… и вся Коллегия… это слишком.
— Я понимаю тебя, — сказал Арга с теплотой. — За мной мой народ и всё Цветение вечной весны. И меня — как и тебя — некому заменить.
— Арга…
Арга погладил его по голове. Лесстириан зажмурился.
— Помолчи немного, — посоветовал Арга, — а потом скажи то, что ты действительно собирался сказать.
Лесстириан отвернулся. Он смотрел в сторону и даже двинулся вбок, как будто хотел выбраться из объятий — но пальцы его по–прежнему цеплялись за рукава Арги. Арга прикоснулся к его лицу, убрал за ухо выбившуюся прядь волос. Ухо было красным и горячим. Лесстириан вздрагивал от прикосновений. Они не доставляли ему удовольствия. Арга видел это и продолжал намеренно. Он всё понимал и знал, что собирается сделать.
— Люди приходят ко мне, — жалобно сказал маг, — один за другим. Все просят замолвить словечко перед тобой. Все уверены, что я могу.
— Ты можешь.
— Нет, нет… дело в другом…
— В чём?
— Арга… много людей видели, как ты вёз меня на своём коне…
— Коневолке. И что с того? Коневолки не принимают в седло людей, с которыми у них нет дружбы. Ладри просто выбросил бы тебя.
Лесстириан всхлипнул.
Арга сжалился.
— Цанийцы решили, что ты делишь со мной ложе, — сказал он. — А ты подумал: «Что, если и вправду так?» Верно, Лесс? Ты растерялся и испугался. Ты хочешь моего покровительства. Моей защиты. Хочешь, чтобы я снял тяжесть с твоих плеч. Тебе кажется, что если спрятаться в моих объятиях — будет проще. Я прав?
— Арга…
Лесстириан всё–таки обнял его за шею. Всё–таки прижался к нему — вытянутый как струна, с закаменевшими мышцами. Попытался заглянуть в глаза и не смог — потупился, заливаясь краской. Арга вздохнул. Он медленно погладил Лесстириана по щеке, приподнял пальцем его подбородок. Лесстириана колотило от волнения и страха. Арга поцеловал его в лоб, потом в уголок глаза и наконец прикоснулся губами к его губам. Несколько мгновений он простоял так, не двигаясь, потом отпустил Лесстириана и отстранил его. Тот едва дышал. Арга покачал головой.
— Лесс, — сказал он ласково. — Ты не хочешь меня. Полагаю, ты вообще не способен испытывать влечение к мужчине. То, что ты ко мне чувствуешь — страх, благодарность, надежда — не имеет никакого отношения к желанию.
— Арга… — беспомощно повторил тот.
— Не бойся. Я не сержусь. Но надеюсь, тебе достаточно известно о законах Цветения, чтобы это больше не повторялось.
— Прости меня… — прошептал Лесстириан.
Арга отвёл взгляд и шагнул в сторону.
— Сейчас не лучшее время, чтобы обсуждать дела, — заключил он. — Я оставлю тебя в покое. Но с завтрашнего дня ты принимаешь власть. Обо всём, что потребуется, ты можешь написать мне письмом или прийти и сказать — как захочешь.
Он ушёл не оборачиваясь и не видел, с какой тоской Лесстириан смотрел ему вслед.
Думал Арга о другом. Совсем о другом.
Некогда в подземельях Аттай Эрлиак сказал ему: принося клятву, поручитель должен прикасаться к прощённому преступнику. На картине из книги Лесстириана Веленай тоже прикасалась к Улдре. Всякая легенда — отчасти сказка. Имея дело с обрядами, никогда не знаешь, какая их часть поистине несёт в себе силу, а какая прибавлена позже для значительности и красоты. Но было ещё кое–что. Арга вспомнил об этом, глядя на статую в саду. Руки Веленай всегда пусты, ибо трудится лишь её мысль. Потому прикосновение Веленай обладает особой мощью и наделено особым смыслом. Оно не бывает случайным.
У Арги появились кое–какие догадки.
— Маррен.
Колдун не шевельнулся.
Он сидел в той же позе — на полу, сжавшись в комок и низко склонив голову. Под серой кожей сзади на шее торчали позвонки, над ними бурела сухая корка — многодневной давности грязь и кровь. Арга подумал, что стоило бы его отмыть и одеть во что–то кроме этой рубахи. Потом он подумал, что в этой же позе Маррен умрёт. Перестанет дышать и всё. В его тощем теле нечему гнить, он высохнет и станет скелетом. «Души магов Чёрной Коллегии истлели в живых телах, — сказала некогда Святейшая Каудрай. — В глазах Фадарай он не человек». Может ли существо без души стать неупокоенным мертвецом? Призраком?
Но если у него нет души — что тогда терзает Закон Прощения?
— Маррен! — повторил Арга.
Потом взял кувшин с водой и вылил ему на голову. Колдун дёрнулся и тихо выдохнул. По его плечам сбежали грязные потёки, рубаха потемнела. Неловким движением Маррен вцепился в расшнурованный ворот рубахи, приподнял голову и тотчас уронил её набок.
Арга прошёл мимо него и раздвинул занавеси. Комнату наполнил бледнеющий сумеречный свет. Арга обернулся. Глаза Маррена были закрыты. Их окружала чернота. Он уже не выглядел как человек, иссушенный жаждой, но всё равно напоминал мертвеца. Арга следил за тем, чтобы он пил и ел. С этим было легко справиться. Но сон оставался неподвластным поручителю. Смерть от бессонницы, верно, дольше и мучительней, чем голодная смерть… и ей будет предшествовать безумие.
— Маррен, очнись. Ты слышишь меня? Ты понимаешь?
Веки колдуна медленно поднялись. Тусклые глаза ничего не выражали, но губы Маррена всё же двинулись:
— Да, Арга.
— Сколько дней ты не спал?
Маррен сморгнул. На лице его выразилась мука. Он уже не мог считать или просто потерял чувство времени.
— Много…
Арга долго разглядывал его — так долго, что Маррен опустил глаза и вновь склонил голову. «Колдун, — думал Арга, — бесполезен уже сейчас. Если бы мы стояли под Элевирсой, он, возможно, сумел бы что–то сделать… напоследок. Но к Элевирсе мы подойдём только будущей весной». Арга нащупал рукоять кинжала на поясе. «Эрлиак будет доволен, — подумалось ему. — А Судия Джандилак? Судия ничего не делает, не выслушав перед тем своих дочерей. Иногда смерть милосердна. Но если необходимо прекратить бессмысленные страдания, сначала нужно попытаться прекратить их иным способом». Сам себе Арга заметил, что тянет время — и понял, почему.
Ему не хотелось прикасаться к Маррену.
В подземельях Аттай Маррен был страшен. Сейчас он стал отвратительным, как всякая издыхающая тварь. Серая кожа казалась липкой. Мерещилось, что от него можно заразиться какой–то хворью. Это, конечно, было не так. Арга тяжело вздохнул и подошёл ближе.
— Если я прикажу тебе уснуть, — задумчиво проговорил он, — ты не сумеешь подчиниться. Но что, если я буду держать тебя?.. Как Веленай Улдру.
Колдун не ответил. Арга опустил ладонь ему на плечо и вновь смутно удивился тому, какой холодной и сухой была его кожа. Он поколебался, не зная, что предпринять. Потом заставил Маррена вытянуться на полу и дотронулся пальцами до его щеки. Так же было, когда он произносил слова клятвы поручителя.
— Закрой глаза, Маррен, — сказал Арга. — Я взял тебя на поруки перед лицом Судии Справедливого. Я клялся заботиться о тебе. Я разрешаю тебе спать. Спи.
Ничего не произошло — да ведь и не должно было. Колдун покорно лежал с закрытыми глазами. Его дыхание, как и прежде, оставалось беззвучным. Спал ли он? Возможно, спал. Или нет. Он казался полумёртвым — вот единственное, что можно было сказать с уверенностью.
Арге надоело сидеть на полу, у него затекли ноги и он встал. Пришло на ум, что ночи становятся зябкими, а камина в комнате нет. Нужно было одеть колдуна потеплее, не то к зиме он воспользуется удачной возможностью и умрёт от холода… «Так спит он всё–таки?» — хмурясь, Арга покосился на Маррена.
