Сны Черной Жемчужины (СИ) - Линкольн К. Берд (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Я пропустила часть разговора. Принцесса-стюардесса говорила:
— …даже с Хераи-сама как убедиться, что Кавано-сама не остановит вас снова, когда Черная Жемчужина попадет в реку?
— Я просчитался, — сказал Кен. Он сжал мое колено почти до боли. — Река — стихия Черной Жемчужины, и я думал, что это уравновесит силу Кавано-сама.
Он не сказал, что, если бы я не была такой вредной баку, я доверилась бы сну Кена, выпустила силу Юкико и освободила Черную Жемчужину раньше, чем Кавано добрался бы туда.
— Твоей ошибкой было то, что ты пытался сделать это без Зеркала, — мрачно сказал Пон-сума.
Кен склонил голову и закрыл глаза.
— Да, — он просто признал поражение. Признал свою ответственность без бури нездоровых укоров.
Звякнул тихий колокольчик. Принцесса-стюардесса строго посмотрела на нас и нажала на кнопку на подлокотнике. Панель подвинулась, стало видно толстую шею водителя.
— Мы почти прибыли, Гозэн-сан, — сказал вежливо водитель. Что-то масляное двигалось в моем желудке. Ответом была боль в голове. Машина остановилась.
Я скрипнула зубами.
— Выпустите меня, — сказала я.
Кен посмотрел на меня с мольбой.
— Кои, послушай…
— Серьезно, выпустите меня!
Я стала дергать ручку дверцы. Рычаг бесполезно щелкал. Я стучала кулаком по окну, дверь открылась, и стало видно строгое лицо, не водителя, но неприятно знакомое. Я склонилась, и меня стошнило на дорогого вида кожаные туфли, принадлежащие ногам, преградившим мне путь.
Ругательства якудза на мужском японском заполнили воздух, крылья били меня по голову. Сойка пролетела синим пятном по облачному небу. Я услышала недовольное дыхание, подняла голову, уже краснея от смущения, вытирая рот вонючим рукавом ветровки.
И я узнала это лицо, а еще ощутила едкий запах. Красная рубашка из аэропорта. Он сбросил туфли, сжал меня над локтем и грубо вытащил. Свежая боль пронзила руку. Я долго не могла вдохнуть.
Красная рубашка бросился в лимузин. Послышался шум. В чем дело? В машине прекратилась потасовка. Пон-сума вышел первым, Красная рубашка тыкал в его шею сзади жутким ножом так сильно, что верх пижамы юноши был с темным пятном.
Принцесса-стюардесса вышла следующей и улыбнулась.
— Хорошая работа, — сказала она. — Стражи Совета?
— Ничего не знают, — сказал Красная рубашка. — Мы с ними быстро разберемся.
«Он работал все это время с принцессой-стюардессой?».
Пон-сума выпрямился, не замечая нож.
— Гозэн Томоэ-сама, — вежливо сказал он ей. — Я отрекаюсь от вас.
«Принцесса-стюардесса — Томоэ Гозэн? Как историческая онна-бугейша? Из той серии фэнтези Джессики Аманды Салмонсон? Ни за что», — нужно сосредоточиться. Что-то тут было нечисто.
Томоэ отделялась от Зеркала и делала свой политический ход.
— Поздно уговаривать меня, что Мурасэ-сан и его спор с Тоджо что-то изменят. Пора Зеркалу перестать сидеть в стороне, — сказала Томоэ.
— Он не пытался переубедить тебя, — сказал Кен. Он подвинулся на край сидения, показывая руки, связанные за ним так, что плечам точно было больно. — И я тоже отрекаюсь от тебя.
Пон-сума улыбнулся, показывая ужасно длинные клики.
— Просто приготовься.
Томоэ недовольно цокнула, но ее взгляд задержался на юноше-жреце, словно она не хотела бросать его.
— Не глупи, — сказала она Кену и повернулась к Красной рубашке. — Проследи, чтобы Вестник разобрался со всеми стражами.
— Хай! — он почти отсалютовал и отдал ключи Томоэ, а потом толкнул Пон-суму к тропе под аркой. Крупный водитель вытащил Кена из лимузина и толкнул к тропе. Я хотела пойти следом, но Томоэ преградила путь.
— Не ты, баку, — сказала она. — Вы с твоим отцом нужны в другом месте.
Как только это закончится, я сяду с папой, Марлин и Кеном, и мы обсудим согласие, свободную волю, и как Иным объяснить, что похищение не было ответом на все проблемы.
— Веди меня к папе, — сказала я. От меня не укрылось, что мой мозг приписал Кена к «семье» в мыслях о будущем. Стоило переживать из-за того, куда его увел Красная рубашка, но я слишком устала. И мне было плохо.
«Разве Томоэ и Кен не должны быть на одной стороне?».
— Лимузин слишком приметный вблизи к Тоджо. Мы поедем на машине Мурасэ.
— Куда? — я сглотнула горечь. Я призвала весь сарказм, что был во мне. — Дайте угадаю. К могиле Христа?
Сойка описала сверху три круга, а потом опустилась на металлическую сетку, украшающую левую сторону водостока арки. Длинная цепь зазвенела. Сойка посмотрела на нас глазом-бусинкой.
— У нее свой план без Мурасэ и Кена, — обратилась я к птице — Кваскви? Его слуге? — не ощущая себя глупо.
Мне было не по себе от мысли, что птица может стать человеком. Я могла принять драконов и пожирателей снов, но это было странно. Это шло вразрез с законом сохранения массы, и это было так безумно, что к горлу подступал истеричный смех.
— Она спрятала папу в гробнице, — я повернулась к Томоэ Гозэн, которая, судя по сериалам папы с самураями, сражалась катаной в войнах Гэмпей в конце двенадцатого века, понесла голову побежденного господина к океану, чтобы утонуть с ней. Серьезная женщина. Но она лезла не к тому баку. — И что потом? Мы с папой как-то убедим Тоджо и Кавано как-то включить тебя в Совет?
Сойка издала смешок, лицо Томоэ порозовело. Она сжала мой воротник, подвинула мою руку так, что звезды боли вспыхнули перед глазами.
— У нас планы серьезнее вступления в Совет. Нас не ограничивает узкий взгляд Вестника.
Ее дыхание было неприятным, но было все равно, ведь шипы льда впивались дюйм за дюймом в мои виски от давления жизненной энергии Юкико. Я обрушу это на Томоэ, если она меня не отпустит.
Мне нужно было выпустить эту силу. Если бы моя рука не была сломанной и бесполезной, я бы ударила ее. Яростное желание врезать костяшками по ее лицу явно было заметным, потому что она оттолкнула меня и поправила свою шифоновую блузку и юбку-карандаш.
— Идем, Кои-чан, — ее едкий тон показывал, что так она меня звала не от симпатии.
«Взаимно, сволочь».
Игнорируя вопли сойки, я скрипнула зубами и пошла за ней к небольшой машине, на которой Мурасэ когда-то давно возил меня за кофе. Я хотела бы сейчас чудо-кофе Эношимы, но мне нужно было убедиться, что папа в порядке. Я надеялась, что он скажет мне, как спасти голову от взрыва.
Гневная тишина заполняла машину всю дорогу до могилы Иисуса. Даже хруст гравия вызывал вспышки боли в моей руке. Если я буду столько ждать, травма станет хуже? Мне стоило настоять, чтобы привели Мидори?
— Вылезай, — Томоэ стояла у моей дверцы. Я посмотрела на нее так, как идеально умела Марлин, научившись, когда мы подростками делили ванную, и я закрывала зеркало. — Ты же хочешь увидеть папу? Вылезай.
Я выбралась из машины без тошноты. Томоэ указала мне отойти от машины, пару секунд бормотала и размахивала руками как безумная. Машина пропала через миг, на ее месте появилась маленькая урна. Я протянула руку и ощутила прохладное стекло автомобиля. Это все было жутко.
Томоэ не терпела мой потрясенный ступор, вскоре мы пошли по тропе к холмам, сойку или кого-то еще видно не было. Мы опередили Кавано и Тоджо. Томоэ обрадовалась.
— Папа! — он стоял перед маленьким холмом, читал черные иероглифы на табличке из дерева. От моего крика он пошел к нам и обвил рукой мои плечи, я охнула от боли. Пора бы окружающим перестать меня трогать.
Папа быстро меня отпустил.
— Кои-чан?
— Живая и почти невредимая, как договаривались, — сказала Томоэ.
Он был в сознании, так что я перешла к делу.
— Юкико пыталась помочь отпустить Черную Жемчужину, заставив меня съесть ее основной сон, — мой голос дрогнул. — Я не знала, как остановиться. Думаю, я зашла слишком далеко. Она может быть мертва.
Папа склонил голову и закрыл глаза.
— Безответственные действия Вестника испортили планы многим, — тихо сказал он. Он провел дрожащими руками по волосам, и седые пряди остались торчать. — Ты не должна была понести вес жертвы Юкико-сама.
